Вероятно, у них здесь, на острове, многоборье по выживанию, с улыбкой подумала Лиз. Интересно, какие еще экстремальные виды остались неохваченными? Прыжки с парашютом? Дайвинг? Вот бы знать… Главное, не оказаться на пути у этой троицы во время их очередного марафона с препятствиями.

На ногах у дам красовались высокие ботинки на роликах, на локтях и коленях — профессиональная защита, а на головах шлемы. В сочетании с их пышными формами экипировка выглядела довольно комично. Обе дочери туманного Альбиона были явно не созданы для спортивных упражнений. Но это, похоже, их нисколечко не смущало.

— Молли, Бетти, езжайте потихоньку по залу за мной, — ободрил их Джон. — Девочки, мне нравится эта таверна. Мы непременно должны здесь перекусить. — И, попытавшись вновь удержать равновесие, «вожак» мертвой хваткой вцепился в свободный столик.

Нет, это был явно не его день! Белоснежная скатерть тут же очутилась в руках у горе-роллера, а пепельница и прибор для специй со стуком рухнули на пол.

— Сорри! Официант, я все оплачу! — испуганно завопил Джон и от греха подальше опустился на ближайший стул.

Официант, лучезарно улыбаясь в предвкушении солидных чаевых от этого недотепы, мгновенно привел столик в прежний вид.

— Девочки, снимайте коньки, а то мы все здесь порушим! — приказал он обеим толстушкам тоном, не терпящим возражений.

И те, послушные, словно жены султана в гареме, безропотно стянули ролики и, сидя прямо на полу, надели пляжные шлепанцы.

— Уф! Как я люблю все необычное! — объявила Молли, отряхивая от пыли короткие шорты, обнажавшие аппетитные, подрумяненные южным солнцем окорочка. Она с удовольствием уселась за столик и сообщила Лиз: — Дома я ни за что не решилась бы встать на ролики. Соседи засмеют! А здесь, на отдыхе — другое дело! Все книги по психологии для женщин учат отказываться на отдыхе от стереотипов…

— Я тоже решилась на такое впервые, — поддержала ее Бетти, поправляя съехавшую бретельку ярко-розового топика. Две аппетитные дыньки уже готовы были вывалиться из обширного декольте, но Бетти запихнула их обратно без малейшего смущения. — Не вздумай за нас платить, Джон! — погрозила она пальцем их общему кавалеру. — Ты же знаешь, мы с Молли феминистки, а для феминисток неравенство с мужчиной, особенно финансовое, кровная обида.

— Не волнуйтесь, девочки! — успокоил их Джон. — Я здесь изрядно поиздержался, так что мне уже не на что вас оскорблять. Что будем пить?

— Конечно, вино! — возмутилась Молли. — Нам с Бетти нужно немедленно снять стресс…

— А обратно, Джон, мы тоже поедем на роликах? — с надеждой спросила Бетти.

Лиз, сидевшая за соседним столиком и слышавшая весь этот разговор, не удержалась и прыснула. Хороши же будут эти «спортсмены» на роликах после бутылки красненького!

— На всякий случай сообщите нам, девочки, по какой улице поедете обратно! — попросил Тони.

И Лиз испугалась, что снова заплачет. Теперь уже от смеха. Она промокнула слезы бумажной салфеткой и улыбнулась Тони. В конце концов, ей не идет быть зареванной. Есть женщины, которых слезы делают особенно трогательными, а она, Лиз, всегда выглядела жалко с красным носом и припухшими веками.

Однако толстушки не отреагировали на подколку. Они были заняты серьезным делом: изучали меню, чтобы срочно пополнить запас израсходованных калорий. Видимо, худеть в процессе спортивных подвигов совершенно не входило в их планы…

Ах как хотелось Лиз, чтобы этот день длился бесконечно! Каждая прожитая минута приближала неизбежное расставание с Тони, и Лиз старалась запомнить все: и ослепительную улыбку любимого, и его заразительный смех, и загорелые руки, и нежный голос. И то, как он ныряет с пирса в море, как Лиз плывет к нему и он подхватывает ее, невесомую, на руки, как они качаются на волнах, как лежат потом на раскаленной гальке, касаясь друг друга лишь кончиками мизинцев на ногах и от этого мимолетного прикосновения по телу разливается сладкая истома…

Когда день стал клониться к вечеру, Тони объявил: они отправляются в ближайший городок Ханию. На знаменитую критскую дискотеку.

Хания поразила Лиз своей старинной изысканной архитектурой. Элизабет показалось, что она где-то уже видела подобные здания, балконы, узкие улочки. Только вот где? Может быть, во сне?.. Внезапно ее осенило: Венеция!.. Да, когда-то в юности она скользила в гондоле между таких же зданий и свинцовая вода каналов отражала похожие окна, балконы, арки… Только здесь эти здания смотрелись не в каналы, а в воды красивейшей бухты. Они тоже были построены венецианцами, не раз бравшими штурмом остров и скучавшими потом здесь долгие годы по своему прекрасному городу. Сейчас перед домами стояли бесконечные зонтики летних кафе, куда бойкие юноши с улыбками зазывали туристов, фланировавших по набережной.

— Давай присядем на десять минут, выпьем кофе, — попросила Элизабет Тони. — Мне надо кое-что найти в сумочке, а это непросто.

Она вывалила все содержимое изящного ридикюля на столик и, основательно переворошив внушительную горку, которую составили темные очки, косметичка, мобильник и прочие нужные вещи, наконец-то нашла то, что искала.

Фотографии! Фото прадедушки и прабабушки на берегу моря. Одна из фотографий была сделана в какой-то бухте как раз на фоне старинных зданий с балконами. Лиз покрутила фото так и этак, однако полного сходства с пейзажем вокруг не обнаружила. И неудивительно! За сто лет здесь многое переменилось. И облик зданий, и деревья, и растения, да мало ли! Наверняка столько кафе и лавочек в то время на этой набережной не было. Ну и пусть! Даже если прабабушка и прадедушка сто лет назад фотографировались на другом греческом острове или, может быть, в самой Венеции, все равно они были счастливы и влюблены. Точно так же, как они с Тони. Даже на выцветшей фотографии заметно, как блестят глаза этих молодых людей — ее прабабушки и прадедушки, устремленные друг на друга. Как нежно держит прадедушка за руку свою молодую жену, как изящно положила она ему на плечо свою вторую руку. Как было бы здорово ей, Лиз, вот так когда-нибудь сфотографироваться с Тони, зная, что будет новый день, еще много-много дней впереди и он не исчезнет, не растворится во враждебном пространстве.

— Вот, посмотри, — сказала она Тони, — мои предки тоже когда-то были здесь… и были счастливы потом всю жизнь. Видишь, какие они радостные и молодые… И они еще не знают, что станут чьими-то прадедушкой и прабабушкой…

Эта старенькая фотокарточка зарядила Лиз такой энергией, что теперь она готова была зажигать до рассвета. Ангелы-хранители не оставляют ее ни в беде, ни в радости! Элизабет Кэнди успокоилась. Она подумала, что теперь все будет хорошо. Несмотря на противные мурашки, что поползли по коже из-за вечерней прохлады, потянувшей со стороны моря. Главное, ее ангелы-хранители, ее дорогие предки здесь, где-то рядом, она всей кожей, всеми этими противными мурашками чувствует их защиту.

— Ой, да ты совсем озябла! — наконец заметил Тони и накинул на плечи Лиз свою куртку. — Допивай скорей свой кофе и пойдем согреваться чем-нибудь покрепче. Обещаю, скоро тебе станет жарко, моя маленькая мерзлячка! Нас ждет ночная дискотека «Море огня», а там еще никто не замерзал. Приготовься танцевать до рассвета!