— Рискованные слова — с учетом того, что ее убийца пока не найден, — заметил Ян, убирая смартфон.

— А у меня вроде как есть мотив? Ага, я подставляюсь. Но давайте — ищите! Я точно знаю, что не имею к этому никакого отношения, так что бояться мне нечего.

— Допустим. Как насчет банального уважения к смерти?

— Вы же не оплакиваете каждое животное, валяющееся на обочине шоссе, — рассудил Вадим. — Хотя я не знаю, насколько лично вы сентиментальны… В любом случае, она была хуже, чем крыса, раскатанная по асфальту. Мне ее не жаль, и я не буду притворяться.

— Только за то, что она разоблачила ваш обман?

— За то, что она этот обман и придумала!

Вадим даже теперь, когда официальное разбирательство закончилось, настаивал на собственной невиновности. Для него компания и правда была делом всей жизни. Ему важно было не только получить прибыль, для этого он нашел бы способ попроще. Однако ему хотелось доказать и себе, и окружающим, что он способен добраться до вершины, подняться наверх с самого дна.

Он многим пожертвовал, но он это сделал, он ни в чем не ошибся… Он был уверен: если вести бизнес честно, тебя так просто с ног не собьют, оснований не найдется.

Однако Арсения доказала, как же сильно он ошибался. Вадим и сам с удивлением получал все новые и новые доказательства того, что он нагло мошенничал, наплевав на здоровье людей. Все подтверждало его вину, его оправдания звучали жалко и ничтожно…

Он мог бы потерять все, но его поддержала команда, с которой он работал. Его сотрудники взяли вину на себя добровольно. Чтобы избавить их от серьезного наказания, Вадим пошел на сделку с китайцами, которой отчаянно противился много лет. Деньги иностранцев помогли нанять достойных адвокатов, они свели наказание к минимуму. И это радовало бы, если бы наказание было хоть отчасти заслуженным.

Дальше события катились непонятно куда. Вадим быстро сообразил, что контроль над компанией он уже не вернет. Китайцы вцепились в него мертвой хваткой, их вполне устраивал его небольшой завод, который с подачи владельца был оснащен инновационным оборудованием. О собственных разработках ему и думать запретили, половину сотрудников уволили, заменив их непонятно кем.

Вадим не брался сказать, почему он вообще не уволился. Следовало бы — теперь компания напоминала ему кадавр, сделанный из тела любимого ребенка. Ему больно было приходить сюда, больно видеть все это… Нужно было начинать все с начала, а у него просто не осталось сил. Он не был стар, но чувствовал себя стариком. Он выполнял свои обязанности автоматически, почти как робот, днем, ну а ночью попросту напивался, чтобы не думать о собственной жизни.

Арсения Курцева была для него не просто какой-то там журналисткой, организовавшей расследование. Она стала символом удара в спину, отправной точки всего, что пошло не так в жизни Вадима. Почти его убийцей — ведь то, что последовало за расследованием, больше не было полноценной жизнью.

Яну несложно было бы обвинить его во лжи. Против Вадима работало все: и суд, и то, что за минувшие три года Витько так и не предоставил доказательств своей невиновности. Однако были факты — а были инстинкты и знание человеческой природы. Ян прекрасно видел, что его собеседник искренен. Может, слова Вадима и не были объективной истиной, но для него они оставались правдой. Это сбивало с толку.

— На суде вы заказали дополнительную проверку доказательств, — напомнил Ян. — И все подтвердилось.

— Да! Потому что она подкинула свои фальшивки не на суд… Она сразу в наши компьютеры, в наши документы их внесла!

— Каким образом? Арсения тогда подтвердила, что за месяцы до разоблачения находилась в другом месте, к вашей компании она даже не приближалась.

Вадим, только что полыхавший справедливым гневом, как-то разом сник.

— Не знаю… Не знаю я! Я об этом уже три года думаю… Я все проверил! Я говорил с людьми, я просмотрел все записи камер наблюдения… Этой сучки там не было! Но как-то она это подделала… Только я в это верю! Но какая уже разница? Ничего не вернуть!

— Она могла каким-то образом вскрыть компьютер?

— Компьютер вскрыть могла… Только мошенничество это — оно больше, чем компьютерные данные. Результаты были не хаотичными, они были намеренно вредоносными. Тот, кто это придумал, сам очень хорошо разбирается в медицине… А эта дура малолетняя ни хрена не понимала! И подделка была последовательной: во всех документах, даже тех, которые существовали только на бумаге, и в рабочих записях тоже…

— То есть это не могла быть она…

— Но это была она! — Вадим со злостью ударил кулаком по столу, словно это могло что-то доказать. — Я не знаю, как. Я бы все отдал, чтобы узнать!

— Зачем? Думаете, это помогло бы что-то вернуть?

— Тогда — да… Теперь уже нет, но я хотя бы знать буду! Это сложно оказалось: жить, не зная… Поэтому я не осуждаю того, кто ее убил. Жалею только, что это был не я!

Ян не стал указывать, что не очень-то благоразумно говорить такое при полицейском. Вадим уже все потерял, чем ему угрожать?

Впечатление от этой встречи осталось странное. У Вадима были все причины врать — и вместе с тем не было. Но в его истории Арсения представала продажной мошенницей, а против этого свидетельствовали все остальные данные, собранные Кириллом. Она столько лет работала честно, с чего бы ей вдруг срываться на откровенный обман?

Ян пока видел этому лишь одно возможное объяснение: Арсения не знала, что обвинения несправедливы. Ее саму использовали, подкинув ей ложные данные. Ведь как, по сути, начиналось любое ее журналистское расследование? Кто-то давал ей наводку. Если Арсению изначально повели по ложному следу, она не понимала, что творит.

Зато потом она могла догадаться. Возможно, она и правда была честной, она не допустила бы, чтобы ее усилия разрушили жизнь Вадима Витько. Она попыталась бы все исправить — а тому, кто это устроил, такое было как раз невыгодно, и Арсению убрали.

Однако эта версия спотыкалась о проблему, замеченную еще Александрой: если нужно избавиться от одинокой девушки в австралийской глуши, тело никто никогда не найдет. Во всем этом перформансе со статуей нет никакого смысла.

Яна не покидало чувство, что все они что-то упускают. Он только не знал, что именно.

Днем у него был сеанс связи с Александрой. Это теперь стало необходимостью, формально — чтобы поделиться данными по расследованию, а на самом деле — чтобы убедиться, что у нее и Андрея все в