Пинцет поддел волосок и ка-а-ак дернет!

— Аааааааа!!!!! — внезапно заорал принц дурным голосом, хватаясь за глаз. Все столпились вокруг него: «С вами все в порядке, ваше высочество?».

Надя ловко выдернула еще один волос. Она чувствовала боль, но та была ей привычна! А вот принц никогда не щипал себе брови. Может, в молодости, он и щипал красавиц за попы. А сейчас должен щипать травку на лужайке и протяжно блеять!

Душераздирающие крики доносились из волшебного зеркальца.

— Найдите ее! — рыдал одним глазом принц. Он размазывал слезы, корчась от боли, когда из нежной кожи выдирался очередной волосок.

— Ля-ля-ля, — промурлыкала Надя, глядя, как принцу докладывают, что жена пропала.

— Найдите ее!!! — рявкнул принц, тут же снова хватаясь за глаз. — Аааааа!!! Несите лед! Это невыносимая боль!

— Неженка, — шмыгнула носом Надя, дощипывая первую бровь и переходя ко второй. Принц никак не мог ожидать, что сейчас с криком схватится за второй глаз. Он морщился и цедил ругательства. Принц закусил губу, будучи уверен, что его дорогую супругу где-то пытают со страшной силой.

— Парам-пам-пам! — игриво пропела Надя, доставая восковые полосочки. Хм, а Смерть знает толк в уходе. Не только из жизни, но и за собой!

В какой-то момент сердце Нади дрогнуло. В ее руках разогревалась восковая полосочка.

— Ты — бесчеловечная скотина! — возмутилась совесть. Надя согласилась, закатывая потрепанную юбку и панталоны.

— Шмяк! — прилипла полоска к молодой поросли, которая словно травка весной проклюнулась за считанные дни.

— Ты там без перегибов! — взмолилась Смертушка, на секунду мелькнув в зеркале.

— Уф-ф-ф! — тихо сдулась Надя, а принц заорал от боли, схватившись за ногу. Он был уверен. Жену где-то пытают. И пытаются выведать как минимум половину государственных тайн, а так же план дворца, возможность подкопов на случай осады.

— Живой? Живой! — проверила Надя, выполняя будничные процедуры, так необходимые женщинам для красоты. — Думаешь, милый, это конец? О, нет! Это только начало!

— Аааа! — задыхался от боли принц, растирая ногу и скрипя зубами. В его глазах появились слезы.

— Здесь нужно еще разочек пройтись, а то плохо зацепило, — вздохнула Надя, глядя на муки принца. Гладенькая ножка радовала глаз консервативной Нади.

— А теперь переходим к… — вздохнула Надя, поднимая руку. Полоска легла подмышку. На секунду ей стало жаль принца. На тирана— узурпатора и так было страшно смотреть. Он был весь красный, пытаясь отдышаться от внезапной и необъяснимой боли.

— Нашли?!! — набросился он, растирая ногу и постанывая.

— Нет, ваше высочество! Ищем! — слышался топот и голоса слуг. — Мы прислушиваемся к крикам! Если ее пытают, она должна кричать!

— Найдите ее! — кричал принц.

— Ох! — надулась хомячком Надя, резко сдергивая полосу с подмышки. Ей показалось, что ор принца был слышен и без магии. Наверняка с крыши дворца вспорхнула не одна стая голубей.

— Ыыы! — умирал принц, прижимая руку к себе и покачиваясь на черном троне.

— Закрепим результат! — усмехнулась Надя, разогревая очередную полосочку.

— Ааааааааааааа!!! — выдал принц, округлив глаза. Он упал грудью на стол. И смотрел на мир глазами бешенного таракана. Его крик был слышен за километры.

— И контрольный, — помялась Надя, доставая полосочку. В этот момент ее рука действительно чуть не дрогнула. Она подняла юбку повыше…

— Ааааааааааааааааааа!!! — орал до хрипоты принц, скрючившись и упав лицом в бумаги. Кажется, он плакал. Но не точно.

По глазам было видно, что наследников принц не планирует еще лет пятьдесят после такого!

— Это еще не все! — вздохнула Надя, не понимая, что в этом такого? Она, между прочим, так готовится к каждому свиданию!

На второй раз принц не выдержал и потерял сознание от боли.

— А теперь идем на свидание с принцем! — вздохнула Надя, пряча чемоданчик под старые тряпки и мусор.

Она преспокойненько вышла из каморки, одернула юбку и направилась в сторону кабинета.

— Нашли!!! С вами все в порядке?!! — встревоженно обступили Надю слуги.

Никто еще не боролся за власть таким экстравагантным, но эффективным способом.

Надя вспомнила, что в чемоданчике лежал термоядерный перцовый крем «Минус сантиметры на талии» и оберточный полиэтилен. Но Надя решила оставить это на случай крайней необходимости!

Принц лежал без движения, но уже на полу. С лицом измученным и бледным, он чувствовал, как его обнимает костлявая и тащит куда-то за ногу.

— Вон отсюда! — прогнала Надя слуг. Она уселась на ковер рядом с принцем.

— Бедненький, — погладила Надя принца по голове.

— Т-т-ты что сделала? — прошептал принц, задыхаясь. Он зажимал руками то самое место, на которое надеется все государство. Еще бы, курс валюты падает одновременно с королевским достоинством. И поднимается соответственно.

— Я хотела быть красивой для тебя, — елейно произнесла Надя.

— Я запру тебя в подземелье, поставлю охрану! — стонал принц, морщась уже от воспоминаний от боли.

«Уронили принца на пол. Принц не будет больше папой! Все равно его не брошу, потому что принц хороший… на дороге не валяется!», — пронеслось в голове у Нади. И ведь действительно. Есть в нем что-то хорошее. Просто где-то глубоко — глубоко!

Надя смотрела на принца и вспоминала, что еще хорошее и полезное есть в ее чемоданчике смерти. Первое, что пришло на ум — восковые пробки для удаления волос из носа. А так же «прыщедавка универсальная», благодаря которой каждый прыщ-преступник против красоты приговаривается к железной петельке. Без права на помилование.

— Ой, а рожать мы будем вместе! Хочу троих! Или пятерых! — вздохнула Надя. — Вот это я понимаю — совместные роды!

Это будет тот самый случай, когда в процессе родов скончался отец ребенка!

— Ты — труп, — задыхался принц, все еще отходя от внезапной боли.

— Как на счет десяти детей? — издевалась Надя. — Но лучше — одиннадцать! Так бы и рожала! Каждый год! С перерывами на пописять и попить водички!

— Я ненавижу тебя, — цедил принц, морщась и пытаясь отдышаться.

— Не думаешь ты о государстве, мой дорогой! Совсем не думаешь! Поэтому… Тринадцать! Все, я решила! Детей будет тринадцать! — объявила Надя.

И тут она посмотрела на побледневшее лицо принца. Тринадцать он не осилит! Ну никак! Помрет на втором или третьем.

— Боишься, что тринадцать не осилишь? — вздохнула Надя, гладя принца по голове. — Помрешь на втором? Максимум на третьем?