Альф сидел в углу кухни, намазывая джем на экклсскую слойку.[31]

— Беспомощны, — сказал он. — Как скажешь.

Внезапно он спросил у меня:

— Что Дед Мороз принес тебе в этом году? Славную куколку, наверное, с разными нарядами и всякое такое?

Славную куколку, да уж! За кого он меня принимает?

— На самом деле я надеялась на аппарат Киппа[32]и набор колб Эрленмейера[33]разного размера, — ответила я. — Научных приборов не может быть слишком много.

— Аррр, — сказал он, что бы это ни значило.

Упоминание Альфом Деда Мороза, однако, напомнило мне о том, что сегодня воскресенье и что сегодня вечером — канун Рождества.

Перед тем как лечь спать этой ночью, мне доведется покорить крышу и камины Букшоу, дабы подготовиться к химическому эксперименту.

— Будь осторо-о-ожен, — пропела я, прогулочным шагом выходя из кухни.

За кухонной дверью Букшоу превратился в сумасшедший дом. Вестибюль, в частности, напоминал лобби вест-эндского театра в антракте — множество людей, притворяющихся, что им очень весело, и говорящих одновременно.

Уровень шума для человека с таким чувствительным слухом, как у меня, был практически невыносим. Мне нужно уйти. Полиция, вероятно, будет здесь лишь через несколько часов. Еще полно времени, чтобы нанести завершающие штрихи на мои планы в канун Рождества.

Впервые я задумалась о фейерверке задолго до того, как отец подписал договор с «Илиум филмс». Мой изначальный план заключался в том, чтобы запустить его с крыши Букшоу — представление из огней и света, которое будет видно на милю вокруг, в Бишоп-Лейси: мой рождественский подарок деревне, так сказать, презент, о котором будут говорить долго после того, как Святой Николай умчится домой на морозный север.

Я запущу поток пламени, который заставит устыдиться северное сияние: замысловатые зонтики горячего и холодного огня всех цветов, ведомых человеку. Химия об этом позаботится!

Подготовка к этому плану неторопливо шла месяцами, чтобы в итоге включить замысел по захвату в плен старого бородатого эльфа собственной персоной, что раз и навсегда положит конец жестоким насмешкам моих глупых сестриц.

Теперь, подготовив химические ингредиенты, я внезапно впала в уныние. Мне только сейчас пришло в голову, что это могут счесть неуважением — устроить столь потрясающее празднование, имея в доме труп. Пусть даже, по всей вероятности, останки Филлис Уиверн уберут к тому времени, когда Дед Мороз придет нас навестить, я не хочу, чтобы меня обвинили в бесчувствии.

— Эврика! — воскликнула я, аккуратно расставляя цветочные горшки, позаимствованные в оранжерее. — Придумала!

Я сооружу гигантскую почетную ракету в память о Филлис Уиверн! Да, точно! Ослепительный душераздирающий финал, чтобы завершить шоу.

В старой книге из библиотеки дядюшки Тара я обнаружила формулу, изобретенную мистером с чудесной фамилией Бигот.[34]Все, что требуется, — добавить правильное количество сурьмы и пригоршню чугунных опилок к основному рецепту.

Двадцать минут с напильником — и подходящая отопительная батарея дали возможность получить второй из этих ингредиентов, первый же был в бутылочке у меня в руках.

Комочки из вощеной бумаги и пустая картонная труба послужили чудесной оболочкой, и не успели бы вы моргнуть, как ракета была готова.

Теперь, когда десерт приготовлен, наступило время для главного блюда. Это опасная часть, и мне надо быть внимательной на каждом шагу.

Из-за опасности взрыва хлорид калия следовало смешивать крайне осторожно, в емкости, где не высекаются искры.

К счастью, я вспомнила об алюминиевом салатном наборе, который тетушка Фелисити подарила Фели на ее последний день рождения.

«Дорогая девочка, — сказала она, — теперь тебе семнадцать. Через несколько лет — четыре-пять, если тебе повезет, — у тебя начнут выпадать зубы и ты поймаешь себя на том, что пожираешь глазами ремни в Харродсе. Ранние девушки заполучат самых энергичных женихов, не забывай об этом. Не смотри в потолок с таким бессмысленным выражением лица, Офелия. Эти алюминиевые миски изготовлены из трофейных самолетов. Они легкие, практичные и приятные глазу. Что может быть лучше, чтобы начать собирать приданое?»

Я нашла эти миски спрятанными на высокой полке в кладовке и позаимствовала их во имя науки.

Чтобы произвести синие вспышки, я смешала шесть частей нитрата калия, две части серы и одну трисульфида сурьмы.

Эта формула используется в сверкающих спасательных ракетах на море, и я прикинула, что мои будут видны из Мальден-Фенвика, а может, даже из Хинли и дальше.

К одной-двум порциям я добавила чуток дубового угля, чтобы вспышки выглядели как дождь, а к остальным — капельку ламповой сажи, чтобы получить огонь в форме шпор.

Важно помнить о том, что зимой для фейерверка требуется другая формула по сравнению с летом. Основная идея такова: меньше серы и намного больше пороха.

Я самолично состряпала порох из селитры, серы, угля и радостного сердца. Работая со взрывчатыми веществами, я обнаружила, что отношение — это все.

Это я постигла тогда, когда приключилось несчастье с бедолагой мисс Гурди, нашей бывшей гувернанткой, но постойте! Об этой катастрофе больше не упоминают в Букшоу. Она в прошлом, и ее милосердно почти забыли. По крайней мере, надеюсь, что ее забыли, поскольку это одна из моих неудач в экспериментах с дуалином — веществом, содержащим опилки, селитру и нитроглицерин и печально известным своей нестабильностью.

Я вздохнула и, изгнав бедную обожженную мисс Гурди из головы, сосредоточилась на более приятных мыслях.

Перед тем как поместить ингредиенты в керамические горшки из-под цветов, которые я позаимствовала в оранжерее, я добавила в некоторые из них определенное количество окиси мышьяка (AS 4 O 6 ), иногда называемого белым мышьяком. Хотя мысль о том, что смертельный яд породит белейший взрыв, была приятной, не поэтому я его выбрала.

Что привлекло меня, что действительно грело мне сердце, это мысль о том, что над нашим родовым поместьем нависнет, пусть на несколько секунд, зонтик из смертельного отравляющего огня, который прольется — и внезапно исчезнет, как по волшебству, оставив Букшоу нетронутым.