целого столетия, эта усадьба имела наиболее парадный облик. Въездные ворота выходили на Великую. Ширина их была обычная - 2,2 - 2,3 м (от них сохранились две толстые вереи). Дом владельца стоял в юго-восточном углу усадьбы, в глубине двора. Через весь двор, от ворот к дому, шла мощеная дорожка. Подобные дорожки встречались и на других усадьбах, но эта была самая совершенная из них. Она устроена подобно новгородским мостовым. Ширина ее - 2,2 м. Настил из горбылей был уложен на три продольные лаги, причем крайние лаги выбраны в «четверть», образуя по краям настила барьеры.

За столетие, в течение которого существовал этот строительный период, основной дом сменился четыре или пять раз (по причине пожаров), и каждый раз повторялась одна и та же конструкция: прямоугольный в плане сруб с отделенными бревенчатой стеной сенями. Менялись только их размеры: в начале периода их площадь не превышала 70 м2, а в середине XII в. достигла 120 м2. Они построены из толстых, добротных бревен. Широкие половицы хорошо обструганы и подогнаны. По расположению дворовой вымостки можно было определить, что у дома имелось, по-видимому, крыльцо с наружной лестницей на верхние этажи. Можно полагать, что это крыльцо служило также для архитектурного оформления парадного фасада дома. Но самой отличительной чертой этих построек было устройство фундаментов. Только на этой усадьбе в Новгороде и только в слоях второй половины XI - начала XII в. встречались такого рода фундаменты. Это фундаментные площадки, имевшие сложное устройство.

Такое устройство фундаментов чуждо новгородской строительной технике. Вот как выглядела застройка этой усадьбы в 30-е годы XII в. На обычном месте, в юго-восточном углу, возвышался дом владельца усадьбы. Его размеры 9,5 X 13 м - едва ли не предел, какой допускает длина бревен. Конструкция его нам уже известна: под домом фундаментная площадка, в западной стороне, обращенной к дворовой вымостке, сени, отделенные бревенчатой стеной. Их ширина 3 м. Рядом с этим домом второй, размером 9,5 X 11 м, но также повторяющий особенности предшествующих построек, стоявших рядом с домом владельца, - это большие жилые дома, но по отделке и по конструкции они как бы разрядом ниже.

Второй дом также однокамерный, несомненно двухэтажный, нижний этаж также представлял собой большой общий зал.

В северо-западном углу усадьбы стояла постройка очень знакомой нам конструкции: двухкамерная, с отделенными сенями, с печью в середине большего помещения и тоже, несомненно, двухэтажная. Но размеры ее (как и всех других на усадьбе) были в полтора раза большими, чем предшествующей (8 X 10 м). Эта постройка имела важное значение в хозяйстве усадьбы, так как к ней вела мощеная дорожка, соединявшаяся с главной дворовой вымосткой (рис. 24).

В северной стороне усадьбы стояли еще две небольшие постройки. Одна из них, площадью около 16 м2, без сеней, определена нами как баня.

В летописи бани в Новгороде (да и в других древнерусских городах) упоминаются неоднократно. Несомненно, что среди построек, открытых и в Неревском раскопе, и в других местах Новгорода, бани встречались часто, но выявить их очень трудно. Ведь бани практически ничем не отличались от небольших изб: любая изба могла быть превращена в баню без существенных переделок (нужно было соорудить лишь полок) точно так же, как любая баня могла служить жилищем.

Постройку, о которой идет речь, мы с большей уверенностью назвали баней лишь потому, что в ней имелась печь-каменка и очень мало было находок бытового назначения.

В юго-западном углу усадьбы, который в предшествующее время пустовал, в середине XII в. появился любопытный производственный комплекс. Он состоял из избы размером 5 X 5 м с печью в углу и без сеней и, несомненно, производственной постройки. Размеры этой постройки 5 X 7 м. Ее стены имели столбовую конструкцию. В землю были вкопаны 10 столбов с таким расчетом, что по длинным стенам стояли по четыре столба, а по коротким - по три. В пазы этих столбов закладывались жерди. В постройке был дощатый пол, а в северной стороне располагалась огромная печь, размером 2,5 X 2,5 м. Эта печь, в отличие от домовых, не имела столбового фундамента, а была сложена прямо на земле, и только нижняя часть ее, до уровня пола, ограничивалась небольшим срубом. Печь стояла не в углу, а отступя от стен так, что к ней со всех сторон имелся доступ. Несомненно, что эта печь (как и вся постройка) имела какое-то производственное назначение. Производственный процесс был связан с использованием печи, вернее котла, либо вмазанного в свод печи, либо подвешенного на цепи. Не случайно постройка расположена рядом с избой, где, очевидно, жили ремесленники. На восточной стороне усадьбы, перед фасадом главного дома, мог быть либо огород, либо небольшой сад. Семена ириса свидетельствуют, что на этой усадьбе были и цветники.

Рис. 24. Усадьба Б. Вид с запада. Реконструкция автора

Мы описывали застройку усадьбы, теперь коснемся находок. Находки на этой усадьбе многочисленны, но, кроме обычных, уже знакомых нам бытовых предметов, здесь трудно что-либо выделить. Многочисленны также грамоты, но большинство их сохранилось в обрывках. Однако найдены и целые. Одна из них, обнаруженная в слоях середины XII в., содержит только одно слово «Лазоря» и точечные рисунки, изображающие, по-видимому, каких-то животных. Эта надпись и изображения сделаны на довольно большом куске бересты. Вторая грамота, относящаяся к началу XII в., представляет собой распоряжение. Текст ее гласит: «От Твердяты к Зуберу. Возьми у госпожи 13 резан». Имя Твердяты (Твердислав) было распространено в Новгороде. Зубер встретился впервые, но это имя известно в документах Западной Руси XVI в. (Зуберко). Указанная в грамоте сумма 13 резан - очень небольшая. Повелительный тон письма, отсутствие почтительного обращения («господину») говорит о том, что это скорее всего распоряжение господина своему слуге. Можно высказать различные предположения, почему такое письмо было послано, как оно оказалось на территории усадьбы и т. д. Ограничимся лишь предположением, что на данной усадьбе, кроме самого владельца и его семьи (принадлежащих, несомненно, к феодальному сословию), жили также и слуги. Зубер, несомненно грамотный, был, вероятно, старшим из слуг.

Неменьший интерес представляет и грамота № 9, найденная в 1951 г. в слоях 60-х годов XII в. Грамота целая, написана очень четким почерком, но до сих пор окончательно не расшифрована. Вот ее полный текст: «От Гостяты к Васильеви. Еже ми отьць даял и роди содаяли, а то за нимь. А ныне водя новую жену, а мне не въдаст ничьтоже, изби в