Хочу сначала воспользоваться каршерингом, но ничего лучше раздолбанной «Кии» поблизости не нахожу. Поэтому мы мчим навстречу приключениям, тискаясь на заднем сидении такси.

- Теперь скажешь, зачем мы здесь?

Аля отрывается от моего рта и смотрит на меня в ожидании ответа.

- И испорчу сюрприз? Не-е.

Снова тянусь к ней, но зараза слезает с колен. Теряет запал и глядит куда-то в сторону. Мне не нравятся перемены в ее настроении. Поворачиваю за подбородок к себе.

- Не люблю сюрпризы, - бормочет и забавно морщит нос. – Никогда они хорошим не заканчивались.

- Пора эту традицию менять.

Когда мы тормозим перед гостишкой, в которой будем жить, мелкая от удивления раскрывает рот. Семенит за мной, оглядывается по сторонам. Улыбается дядьке, что встречает нас у входа и открывает дверь. А внутри отеля и вовсе теряется. Стоит и рассматривает люстру, которая прямо посередине зала свисает с потолка километрами брюликов.

Мы подходим к ресепшену. В стороне замечаю шведский стол, что всегда накрыт в ресторане для постояльцев.

- Дай паспорт и иди перекуси, пока документы оформлю.

- Да я с тобой постою.

- Давай уже. Вижу, облизываешься. Вперед и с песней, я скоро присоединюсь.

Спроваживаю Алену, а сам договариваюсь насчет праздничного ужина на завтра и цветов в полночь – да, все тех же белых пионов. Затем перехватываю сэндвич и кофе с мелкой в ресторане. А когда мы наконец поднимаемся на двадцатый этаж и я пропускаю ее в номер первой, та визжит и с разбега плюхается на кровать размера «супер кинг сайз».

Ложусь рядом и закидываю руки за голову. Хорошо мне с ней. А как вижу, что радуется, еще лучше. Странно, да?

- И все-таки… какие у нас планы? – с горящими глазами интересуется мелкая.

- Не выпускать тебя из номера еще несколько часов точно.

- Ну Мара-а-ат! – возмущается неправдоподобно, пока я задираю ее свитер.

И все-таки мы зависаем в пределах кровати «два на два». Но к четырем выбираемся на Красную площадь. В удобной теплой одежде и ботинках. В отличную солнечную погоду. Я угощаю Алю уличными бургерами – по мне, так самыми вкусными из всех, что пробовал – и грею ее горячим чаем. Можно было бы и чем покрепче, но еще вечер не наступил. Боюсь, тогда мелкая не доживет до кульминации.

Совсем заигрываемся с ней. Не замечаю, как время летит. В результате мы опаздываем. На всех парах несемся туда, куда задумал отвезти Алю, едва увидел пост в инстаграме. Сразу купил билеты на концерт «Maroon 5» ее любимых.

И когда мы подъезжаем к месту, и она догадывается… кайфу нет предела. Видели бы этот взгляд и губы буквой «О». Потрясно.

- Ты шутишь? Потому что, если это шутка, то неудачная.

- Это не шутка, а небольшой презент.

- Небольшой? – голосит она. – Нельзя заранее дарить подарки. Да еще такие!

Ненадолго хватает ее возмущений. Уже в следующую секунду прыгает от радости у меня на шее.

Билеты я брал в «ВИП», поэтому проходим в зал мы через отдельный коридор и почти без затруднений. Только садимся, а мелкая уже тычет меня локтем в бок и шепчет на ухо, что рядом какие-то рэперы известные сидят. Но мне по хер на них. Я упиваюсь ее счастливым видом. Это пздц. Понимаю, что по-крупному попал.

Кто бы мог подумать, что судьба поржет надо мной и все сложится именно так. Спрашивается, и на хрена я просрал эти два года, которые мог быть с ней? Если бы не отступил так легко тогда.

- Жорик!

Что? Какой на хер Жорик?

- Это он! Боже, боже, боже!

Аля хватает телефон и начинает снимать. А я готов по головам дойти до сцены и почки отбить этому Жорику, на которого с таким восторгом пялится мелкая.

Что за хрень вообще? На разогреве играют какие-то музыканты. И волосатый придурок в их числе.

- Это парень, который за Розой бегает. Он уехал в Москву выступать, а теперь он здесь! Офигеть, если честно. Роза обалдеет.

Выдыхаю, но не расслабляюсь. Эти рэперы в татуировках тоже поглядывают в нашу сторону. И сто пудов не на меня слюни пускают. Хорошо, что мелкую заставил надеть джинсы, иначе бы драки не избежать.

И двух песен не проходит, как Аля подрывается и начинает прыгать в ритм мелодий.

- Жарко, - дергает свитер и остается в одной майке.

Фак. У меня встает, потому что мелкая опять без лифчика. Соски ее острые вижу. Ей нужно запретить ходить без белья!

- Снимешь на телефон? У меня камера плохо работает, - просит и уже стоит напротив с закрытыми глазами и покачивает фонариком в руке.

Сразу после требует перекинуть видео и выкладывает с миллионом всяких хэштегов о любви к этому ее Адаму Левину. А я втихаря гуглю чувака. Вроде жена есть и дети. А ни хрена не успокаивает.

- О. Мой. Бог! Это же «She will be loved»!

Она кричит так почти перед каждой песней, но сейчас утягивает меня за руку в бок, где есть пустое пространство. Не сразу доходит, что Аля хочет потанцевать. Стою, как истукан.

- Это моя самая любимая песня. Ты просто не можешь мне отказать, - кричит на ухо и обнимает так крепко, что давит все возражения в зародыше.

Во мне целая буря эмоций, с которыми я пока не могу справиться. Просто не знаю, что делать.

Мы возвращаемся в гостиницу, и малышка нападает на меня, едва заходим в номер. Срывает мне крышу. Снова. Дважды. А позже мы сидим на закрытом балконе. Ее голова лежит на моих коленях, в руках те самые цветы, что доставили вовремя. Поздравляю ее снова и снова.

- Это лучший день в моей жизни, - шепчет в ответ.

Провожу пальцами по ее мягким волосам.

- И он только начинается, - говорю я.

Аля

- Доброе утро, - шепчет Марат на ухо и целует мою шею.

Я сквозь сон чувствую, как гладит живот и спускается ниже. К такому можно и привыкнуть.

- С днем рождения, - мурчит и лезет целоваться.

- Ты уже поздравил меня десять раз, - смеюсь и пытаюсь отбиться от наглых губ, я ведь даже зубы не чистила.

- И еще десяток раз поздравлю. Терпи. На сегодня это твоя незавидная участь.

После получаса обнимашек в кровати Марат все же отпускает меня. Можно было бы остаться в номере и заказать обычный завтрак. Точнее, судя по времени, обед. Но обоим внезапно хочется соленого картофеля фри. С доставкой что-то не срастается, поэтому Олейник уходит добывать еду собственноручно. В соседний «Мак».

Я принимаю душ. Вроде бы и радуюсь, что никто не отвлекает, не мешается, не лапает и не прижимает к стенке… Черт! Олейник, блин. Мне его уже не хватает. Жизнь кажется серой и безрадостной. Нельзя так тонуть в человеке, понимаю. Но я с головой и вся в нем.