Она позвонила через час и шепотом сообщила, что всё готово, что люди спят, а ворота открыты.

Уже через пять минут Арсений на невзрачной «Газели» подкатил к дому на Кленовой улице.

Надежда встречала на крыльце. Она была возбуждена и суетлива. Почти как в ту первую ночь.

– Надюша, ты ничего не перепутала?

– Нет. Все, как ты говорил. Оба заснули. Только Сергей очень крепко. Я даже пульс пыталась прощупать – не нашла.

– Так и должно быть… Веди в подвал.

Внизу перед металлической дверью стоял стол, на котором лежали опрокинутый стакан и вихрастая голова охранника. Очевидно, это и был Сергей, который без пульса.

Арсений обыскал еще тепленькое тело, извлек пистолет и переложил его в свой карман. От греха подальше! Серега, понятно, не в кого уже больше не выстрелит, но так надежней.

Дверь в камеру самородка Ильи Ромашкина была приоткрыта.

Ботаник оказался щупленьким сорокапятилетним очкариком. Он лежал на кровати и тихонько посапывал. Жив! Не то, что некоторые.

В самой секретной лаборатории царил творческий хаос. На полу и на столиках – железные коробки, баки, баллоны. Всё это соединено проводками и трубочками. А на рабочем столе стеллаж с приборами, куча книг и тетрадок.

Арсений сбегал наверх и принес два чемодана.

– Ты, Наденька, грузи сюда книги и рукописи. Место останется – приборчики. А я буду таскать, что покрупнее.

Они работали около часа. Наконец в подвале осталась только мебель. А еще тряпки, посуда и спящий изобретатель.

– Давай, Наденька, завернем его в одеяло, поднимем наверх и примостим в кузове. Я там для него местечко заначил.

– А Сергея тоже понесем?

– Нет, дорогая, Серёженька здесь останется.

У Ромашкина вся тяжесть была в голове. Щуплый на вид, но увесистый.

Вынос тела проходил трудно. Стеснительная Надежда, которой досталась нижняя часть ученого, никак не могла ухватить его покрепче. Она в своей жизни только одного мужчину обнимала. И вот теперь при нем, при первом, она должна вдруг браться за другого. Верх неприличия!

От неуклюжей стеснительности Надежды зад ученого дважды выпадал из её рук и ударялся о ступени. Но это Арсения не очень волновало. Сам он тащил тело за плечи, придерживая золотую голову Ромашкина. Алмазную голову!

Задняя дверь «Газели» закрылась с трудом, прижимая изобретателя к чемоданам.

– Послушай, Надюша, а у Виктора не было сейфа?

– Нет. Но у него есть железный ящик. Он его цепью к трубе пристегивает.

Порывшись в своих инструментах, Арсений выбрал пилу и маленький загнутый ломик.

Он был ювелир, и работа с фомкой не его профиль. Амбарный замок не поддался. Пришлось пилить трубу.

В какой-то момент на Арсения со свистом брызнула холодная вода, но пыл его не остудила. Он пилил с остервенением, и вскоре труба выгнулась, треснула и разломилась.

– Я этот сундучок отнесу в машину. А ты, Надежда иди в подвал. Ты мне там нужна.

Усталый и мокрый он стоял у стола с Сергеем. Отсюда была видна открытая дверь и центральная часть подвала. Надежда Малькова была внутри и где-то сбоку.

– Наденька, подойди поближе, чтоб я тебя видел… Еще шаг в сторону. Вот так, хорошо. Стой и не двигайся.

Он достал пистолет, передернул затвор, прицелился и выстрелил… За секунду, пока Надя еще стояла и удивленно смотрела на свою первую любовь, Арсений определил, что не ошибся. Пуля вошла точно между грудей.

Пистолет он протер своим носовым платком и аккуратно вложил в еще мягкую руку Сергея. Лица парня Арсений так и не увидел. А зачем?

Теперь – уезжать! Но перед этим еще один, последний и завершающий пункт плана.

Арсений вытер руки и вынул из внутреннего кармана фотографию улыбающегося мужчины. На обороте три слова и подпись: «Твой Алеша».

Идея родилась сама собой, когда в последний день он увидел в сумочке Ольги фото её мужа. Разыграл ревность, потребовал отдать – не дала. Пришлось изъять уже после акции.

Арсений подошел к Надежде и, стараясь не смотреть на замершее лицо, засунул фото Сытина в верхний карман рабочего халата.

Хорошо сделано! Край фотографии завлекательно торчит, и его нельзя не заметить. Кто бы не искал убийцу – найдут.

За те два дня, что Вера была знакома с Сытиным, она даже не интересовалась его профессией. Не в смысле диплома, а то, чем он занимается, чем деньги зарабатывает.

По визитной карточке она знала, что Алексей – Генеральный директор какой-то фирмы «Веста». Но в наши времена это ни о чем не говорило. В его конторе могло быть и три сотрудника, и три тысячи… И что он делает в своей «Весте», шубы продает или колбасу коптит?

Об этом Верочка узнала почти сразу после бегства из Туристического бюро Милана Другова.

Именно – бегства! Алексей гнал машину по переулочкам, петляя и оглядываясь. Погони не было, но странный шеф Турбюро знал и домашний адрес Сытиных, и дорогу к даче.

Верочка не заметила, как они заехали во дворик пятиэтажного строения, напоминающего старую школу. У двери на медной доске читалось – НПО «Веста».

Сытин выскочил из машины и, убегая, сообщил Вере:

– Я на десять минут. Надо передать заму все дела и захватить технику.

Вернулся он с чемоданчиком, забросил его в багажник, заскочил в машину и рванул, набирая скорость.

– Алексей, а что за технику ты взял?

– Это всё наша продукция. Видеокамеры, микрофоны маленькие.

– Жучки?

– Именно они… Только это секрет. Мы их не для продажи делаем.

– А нам они зачем?

– Для поиска убийцы… Мы сегодня на даче ночевать будем. Соорудим ловушку и будем ждать. Это не опасно и даже интересно.

Домой, на Плющиху, они заскочили на пять минут. В очередной раз Сытин попросил соседку забрать детей из школы и приютить у себя до утра. Попросил и щедро оплатил её услугу.

По дороге до дачи молчали. Верочка решила, что мудрый Сытин планирует детали ловушки для убийцы. А Алексей думал о другом.

То, что сообщили ему подружки Ольги, никак не вязалось с её кристально чистым образом. А что такого они сказали? Мол, был у неё какой-то студент. В каком плане? Они же не произнесли слово – любовник. Нет! Это мог быть знакомый, практикант, дальний родственник. Наконец – ухажер, которого Ольга не прогоняла из жалости, но и ничего ему не позволяла. А в такой ситуации понятно, почему она мужу не говорила о студенте – из врожденной деликатности… Всё сходится.

Теперь о дружке из Парижа. Опять же, он приятель, а не любовник. И откуда всё это известно, если она его скрывала? С её слов! А Ольга была игривая и веселая. Могла всё выдумать. Наверняка, придумала! Он-то сам что этим девкам наговорил про неё! И как только язык к нёбу не присох.