– Алексей, а зачем ты сказал, что сосед звонит? Пожарники не определят по номеру сотового.

– Обижаешь! Забыла, где я работаю? Этот номер определится, но его хозяин слишком большой человек.

– Президент?

– Чуть пониже.

– И еще, Алексей, как бы сделать фото этих типов.

– Забыла, где я работаю? Увеличим все морды и отпечатаем.

– А прослушать все их разговоры можно будет?

– Конечно, Верочка. Или ты забыла, где я работаю? У меня идет многоканальная запись. Все их ходы записаны.

– Понятно. Контора пишет…

При первом вое пожарных машин Милан Другов со своей командой вылетел из дома и бросился к воротам. В суматохе они успели развернуть и увести свои иномарки вглубь ночного поселка.

Сытин включил фонарик, открыл люк и спустил лестницу.

Они уже сидели у костра, когда на лужайку ворвались бравые брандмейстеры.

– Вы хозяин?

– Я.

– Так что, костер будем тушить?

– Зачем? Мы сейчас с женой шашлычок будем жарить.

– А почему ночью?

– Проголодались.

– Понятно. Ложный вызов! Придется платить.

– Я вас вызывал?

– Не вы, но ваш сосед.

– Вот к нему и обращайтесь… Я, дорогая, пошел за шампурами. А вы, господа, освободите частную собственность.

* * *

При виде двух трупов в подвале Федор не сразу всё понял. Он вообще туго соображал. Раньше он любил поразмышлять. Но ему крепко вдолбили, что он шестерка и рожден выполнять, а не думать.

А Виктор вдруг замер, прислонясь к дверному косяку. Внешне он был спокоен, но внутри кипел, как шекспировский герой в самый пик трагедии. Как Отелло, который получил все улики, включая платок, вышитый цветами земляники. Ему так же хотелось кого-нибудь задушить.

Два трупа в доме… На повариху Надежду можно было наплевать. Нет, её жалко, но не очень. А Сергея жаль! Хотя тоже не очень. Вот о сундучке с валютой и запасом камушков можно пожалеть. Это удар под самый дых! Это, конечно, драма. Но не трагедия. Ботаник – вот трагедия! Вот он золотой запас, который сперли. Он был бы дойной коровой на всю жизнь. Украли курицу, несущую бриллиантовые яйца. Кто это сделал? Найти бы паскуду. Но не задушить, как тот мавр, а разорвать. Четвертовать на сто кусков!

– И что ты молчишь, Федя? Работай! Ищи эту сволочь. Напакостил, так исправляй дело.

– А я тут причем?

– А кто мне Серёгу предложил? Охранничек фиговый. Пьянь…

– Не надо так, Виктор, о покойнике. Он погиб на боевом посту. И пил он только чай. Вон стакан стоит.

Подтверждая свои слова, Федор подошел к столу, протянул над трупом руку, схватил остатки чая, понюхал и приготовился отпить.

В прыжке Виктор выбил стакан из рук Федора, схватил его за грудки и начал трясти. Чуть было не задушил.

– Ты что, совсем идиот? Думаешь, в Серёгу стреляли? Или по башке били? Нет! Его отравили. Вот этим самым чаем.

– Так он же стрелял?

– Стрелял… Начал отключаться, понял, кто его траванул, и пульнул в неё.

– Складно… А наш Ботаник сам ушел?

– Да, сложил все приборы в карман, перекусил цепь у сундучка и пошел… Дурак ты, Федя. Повариха, как и ты – шестерка. Есть еще кто-то с машиной. Один или двое.

– Или трое!

– Возможно… Пойди обыщи Надежду. Только не лапай везде. Карманы выверни и всё.

При всей своей грубости и жестокости Виктор был сентиментален. Особенно в отношении трупов. Он всегда вспоминал, что из них вылетает душа и крутится где-то рядом. А где душа, там ангелы и еще что-то святое и чистое.

Обыск дал результаты из двух пунктов. Пыльная тряпка и фото улыбчивого мужика.

Тряпку Виктор сразу отшвырнул в лицо тупому Федору, а фотографию взял. На обороте был довольно глупый текст: «Я тебя люблю. Алексей». Ни фамилии, ни адреса, ни телефона.

– Ладно, Федор, не обижайся. За дело получил… Ты этого мужика не видел?

– Видел.

– Где?

– Так возле дома Ольги… Как она исчезла, ты направил меня сторожить. Я три дня торчал у её подъезда. Так этот мужик постоянно входил и выходил. По пять раз в день.

– Он один выходил?

– Утром с детьми.

– Ну, ты и тормоз, Федя… Мальчику десять, а девочке семь?

– Да.

– Еще не дошло? Ты не тормоз, ты – два тормоза… Как мужа Ольги зовут?

– Алексей Сытин.

– Понял теперь? На фото он и есть… Ольга перед ним раскололась, и они решили нас кинуть. Сытин закадрил повариху, подарил ей фотку и уговорил отравить Сергея… Не грусти, Федя. Скоро все вернем. А поймаем Ольгу, я её три дня пытать буду. Всеми извращенными способами.

Ночью они отвезли оба тела на картофельное поле. После недавней уборки урожая земля была рыхлая и копалась хорошо.

Яму метровой глубины Федор выкопал за час. Виктор страховал, стоя возле кучи свежей ботвы.

Холмик делать не стали. Лишнюю землю Федя разбросал и все это прикрыли картофельными стеблями.

Через пару недель здесь поработал культиватор, перемалывая комья земли и подгнившую ботву. А в октябре всё поле засеяли озимой пшеницей.

Сергея никто не искал. Кому он нужен?

А Надежду искала завуч – класс остался без учителя. Но школе повезло. Замена нашлась быстро.

* * *

Сытин и Верочка очень устали за эту ночь. Пожарные машины уехали только в третьем часу. Хмурые брандмейстеры немного позлились и сделали попытку найти соседа, который их вызвал. Но они быстро поняли, что посреди ночи это им не светит.

Сразу после их убытия Алексей загасил костер и отвел Верочку в комнату сына. Там была уютная и вполне полноразмерная кровать. И обыск здесь еще не успели начать.

Сам Сытин лег в кабинете на пухлом диване из серой кожи… А почему не в спальне? Почему не на привычном месте?

Эти вопросы Вера успела задать себе, прежде чем провалилась в глубокий сон. Она даже успела ответить… Общая с Ольгой спальня – это для него святое. Столько сладких воспоминаний. Ну, не может он там спать один. И Веру туда положить не может. И вместе пока не может. Пока не может…

Утром за завтраком заговорили о главном. О детях.

– Я очень боюсь, Алексей. Во всех американских фильмах в таких случаях бандиты берут в заложники детей… Если так будет, я загримируюсь под Ольгу, а ты меня на них обменяешь.

– Типун тебе на язык… Извини, Вера. Давай срочно заканчивать и в машину. Заедем домой, соберем вещи и в школу.