— Мне это и в голову не приходило.

— Судя по вашему тону, кинобизнес — это что-то недостойное. Наверное, вы представляли меня наркодилером, содержателем тайного борделя или на худой конец бухгалтером.

— Нет, но…

— Располагайтесь пока в моем кабинете, — он толкнул первую дверь, — а мне надо кое-что проверить. Потом я отвечу на все ваши вопросы.

Кабинетом эту крошечную комнатушку можно было назвать с большой натяжкой. Из мебели в ней имелись лишь два стула, письменный стол и железный ящик в углу, отдаленно напоминавший сейф и украшенный афишей какого-то фильма.

Совладелец киностудии. Интересно бы узнать, какие фильмы снимаются на этой студии. Джулиана с сомнением обвела взглядом голые стены, бетонный пол, стыдливо прячущийся под полосатыми, тонкими, как лист бумаги, ковриками, и подошла к единственному окну, наполовину прикрытому шторками.

— Да, это не Голливуд, — пробормотала она.

— Нравится? — В двери появился Тони со стопкой каких-то бумаг.

— Я ведь немногое видела, — дипломатично ответила Джулиана. — Здесь уже проходили съемки?

— Еще нет. Но мы уже заключили договор, так что в ближайшее время…

— Нет-нет, постойте, вдруг сглазите. Лучше расскажите, с чего все начиналось.

Тони обошел письменный стол и опустился на жалобно скрипнувший стул.

— Видите ли, по образованию я менеджер. Предполагалось, что со временем мне придется вести семейный бизнес, но после того, как я отказался от титула, этим занялся Филипп. Пару лет мы с друзьями пытались наладить в Испании производство мотоциклов, но в итоге поняли, что нам просто-напросто не хватит денег.

— А разве снимать кино дешевое удовольствие?

— Разумеется, нет. Но мы же не претендуем на голливудский размах. Сейчас у нас есть заказы, гарантирующие неплохую прибыль в ближайшие два-три года. Конечно, придется вложить собственные деньги и взять кредиты, но наш продюсер располагает хорошими связями, так что нам удалось заручиться согласием отличных режиссеров. Вот увидите, лет через пять…

— Я не привыкла заглядывать так далеко. В любом случае вряд ли мне доведется побывать здесь через пять лет.

— Почему?

— Зарплата в приюте не так велика, как вам, возможно, кажется.

— У меня есть предложение.

— Какое?

— Давайте сначала пройдемся по студии.

Джулиана со вздохом поднялась со стула.

— Извините, Тони, но я не люблю любоваться тем, что мне не принадлежит. Как говорила моя мама, не глазей на витрины, если в кошельке пусто.

— Ваша мать была мудрой женщиной.

— Да. Если бы она жила под горой, на которой стоит замок принца, то взглянула бы на него только один раз.

— Редкая самодисциплина.

— Знаю. Моя сестра Эмералд сказала однажды, что не хочет жить так, как жили наши родители, отказывая себе во всем, чтобы на старости лет купить коттедж с крохотным садиком. Наверное, она права, но правила у каждого свои.

— Раз уж вы не можете отступить от правил, то выслушайте мое предложение.

— Говорите.

— Мы знакомы с вами три недели. Я видел вас в разных ситуациях и знаю, на что вы способны. Хотите работать на моей студии?

Джулиана опустилась на стул.

— Шутите?

— Нисколько.

— Но я даже не знаю испанского.

— Через полгода будете знать.

— Но у меня нет никакой специальной подготовки.

— У меня тоже.

— Но…

— Где ваш авантюризм? Разве вам не хочется жить на горе, а не под горой?

— Я… я не могу… Давайте поговорим об этом вечером.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился Тони.

Первым, что увидела Джулиана, выйдя из офиса, было новенький, сияющий лаком мотоцикл.

— Какой красавец! — восхитилась она, подходя к мотоциклу, похожему на напрягшегося перед прыжком хищника. — Чья это машина?

— Хотите пари? — спросил вместо ответа Тони.

В этот момент Джулиана поняла — именно ради этого он и привез ее сюда. Можно отказаться, можно принять вызов. Можно, как ее мать, прожить под горой, делая вид, что никакого замка нет, а можно хотя бы попытаться прыгнуть выше головы.

— Да.

— Выбирайте.

— «Харлей» — мой.

— Финиш у загородного дома. У вас три минуты форы. Условия таковы…

Она подняла руку.

— Потом, хорошо?

Джулиана подошла к «Харлею». Тяжелая машина, совладать с ней будет нелегко, тем более что…

Взревел мотор за ее спиной, и, прежде чем Джулиана успела оглянуться, Тони уже выехал за ворота. Через несколько секунд он превратился в быстро удаляющееся пятно.

Ах, так! Конкистадоры и кельты! Посмотрим, кто кого.

Странно, но Джулиана не испытывала ни сомнений, ни робости. Ею овладела та неодолимая уверенность, которая сама по себе — крылья.

— Вам лучше не оглядываться, сеньор д'Агилар, — пробормотала она.

Погоня началась.

Выехав на автостраду, Джулиана добавила газу.

Уже наступило время сиесты, и машин было мало. «Харлей» шел уверенно, без рывков, поглощая километры, как лягушка мотыльков. Далеко впереди мелькнуло красное пятно, Джулиана радостно подалась вперед, на мгновение утратив контроль над мотоциклом, и едва не поплатилась за это. Переднее колесо вильнуло, заднее стало заносить, и ей стоило немалых усилий удержать машину в вертикальном положении.

Она обругала себя за легкомыслие и продолжила гонку. Ближе к городу движение стало интенсивнее, и Джулиане пришлось поневоле сбросить скорость. Зная, как ловко лавирует в потоке машин Тони, она не сомневалась, что он не преминет воспользоваться этим своим преимуществом и увеличит дистанцию, но уже на следующем повороте Джулиана заметила его на перекрестке под красным глазом светофора. Словно почувствовав ее взгляд, Тони обернулся и поднял большой палец.

Конечно, он поджидал ее, тревожился и не хотел терять из вида.

Какой-то парень, высунувшись из окна автомобиля, крикнул ей что-то вслед, а когда Джулиана не обернулась, свистнул и вдобавок посигналил. Другой восхищенно покрутил пальцем у виска. Что говорить, ей были приятны эти знаки внимания. Она снова чувствовала себя юной, свободной и желанной. Как когда-то давно.

Через пару минут мотоцикл Тони вырвался из города и полетел на север. Наступил последний этап гонки.

И тут начался дождь. Первые капли ударили о стекло шлема, резко посвежел ветер. А потом вдалеке грохотнул гром. Когда Джулиана свернула с шоссе, стихия уже бушевала вовсю. Ветер рвал листья с деревьев, угрожающе завивал и завихрял низвергающиеся с неба потоки воды, гром раскалывал небо сухими взрывами, от которых вздрагивала земля, молнии метались между туч, прочерчивая сложные узоры и поражая неведомые цели.