Когда Добрыня захотел услышать от Пуркеша прямой ответ на вопрос, поведет ли тот своих людей в поход на Киев, хитрый чудин ответил ему уклончиво.

– Вот ежели князь Владимир возьмет мою дочь в жены, тогда и моя дружина исполчится на Киев, – сказал Пуркеш. – Ведь тесть должен помогать своему зятю в любой беде и войне. Это в нашем обычае.

Добрыня усмехнулся и взглянул на Владимира.

– Ну, что скажешь, племяш?

– Я согласен взять в жены дочь Пуркеша, – мгновенно ответил Владимир.

– Вот и столковались! – Добрыня похлопал крепыша Пуркеша по плечу. – Много ли ты воинов выставишь для похода на Киев, друже?

– Три сотни, – сказал Пуркеш, обнажив в довольной улыбке свои редкие широкие зубы. – Мои дружинники сильны, как медведи, выносливы, как лоси, и быстроноги, как волки. Сам Таар, бог победы, незримо повсюду следует за ними!

– Что ж, друже, – промолвил Добрыня, – за это надо выпить до дна.

Пуркеш поднял чашу с брагой, видя, что и Добрыня взял со стола свою чашу с хмельным напитком. Прежде, чем поднести кубок ко рту, Пуркеш жестом указал Добрыне, мол, князю Владимиру они браги не налили.

– Ему нельзя! – непреклонно обронил Добрыня, встретившись глазами с чудином. – Недорос еще мой племяш до хмельного питья.

– Как так? – Пуркеш сделал изумленное лицо. – Жениться князю Владимиру можно, а брагу пить нельзя.

– Вообще-то, князю Владимиру много чего нельзя, – проворчал Добрыня. В следующий миг он широко улыбнулся, воскликнув: – Пью за здоровье твоей дочери-лебедушки, Пуркеш! Не жалко тебе такую паву за моего несмышленого племянника отдавать?

Заметив, что Владимир слегка нахмурился после слов своего дяди, Пуркеш ободряюще подмигнул ему и проговорил:

– А я, может, именно для князя Владимира и растил свою ненаглядную Альву.

Супруга Пуркеша поспешно увела залившуюся краской смущения Альву в соседние покои, видя, что застольная беседа хозяина с именитыми гостями переросла в сватовство.

Месяц март восточные славяне называли березень. В основе этого названия лежит древнее прусско-литовское слово, означавшее таяние снега и весенний ручей. Когда-то восточные славяне жили бок о бок с балтийскими племенами между Неманом и Вислой, обогатив свой язык фразеологическими оборотами из балтийских диалектов. В первый день месяца марта восточные славяне отмечали начало нового года, так было в дохристианскую эпоху.

Обычно к началу марта новгородские даньщики завершали объезд лесных подвластных племен и возвращались в Новгород на санях, груженных кипами ценных мехов. Так было и в этом году.

Добрыня вернулся в Новгород весьма довольный своей поездкой в Прионежье, ибо ему удалось сговорить к походу на Киев многих чудских князьков. Однако бодрое настроение Добрыни мигом омрачилось после его беседы с Добровуком, вернувшимся из Полоцка.

– Князь Рогволод не принял наши дары, заявив, что не по чину ему знаться с нами, – сказал Добровук. – Рогнеда, дочь Рогволода, отказалась стать невестой Владимира. Она заявила, что не станет разувать робочича. Мол, ей желаннее Ярополк Святославич, который тоже к ней сватается.

Робочичем на Руси называли сына рабыни.

– Стало быть, брезгуют нами Рогволод и Рогнеда, – процедил сквозь зубы Добрыня, барабаня пальцами по столу. – Выходит, облизнулись они на Ярополка Святославича. Ну-ну! А Ярополк-то зря время не теряет, как я погляжу. – Добрыня отпил квасу из кубка и взглянул на Добровука. – Видел ли ты Рогнеду? Какова она внешне?

– Встречался я с Рогнедой в присутствии ее отца и братьев, – ответил Добровук, развалившись на стуле. – Скажу откровенно, дочь у Рогволода на загляденье, телом хороша и лицом пригожа. Лет ей уже семнадцать. Токмо гордыни и спеси в Рогнеде шибко много. Что и говорить, цену она себе знает!

– Что ж, не пожелала Рогнеда стать женой моему племяннику, значит, станет его рабыней, – с угрозой в голосе произнес Добрыня.

– Неужто на Полоцк полки двинешь? – встревожился Добровук. – Стоит ли? Укреплен Полоцк дюже хорошо. Вот, увязнет наша рать под Полоцком, и что тогда? Ярополк успеет с силами собраться, а ведь мы хотели врасплох его застать. Не забыл?

Добрыня помолчал, слегка поворачивая в руках серебряный кубок, потом задумчиво промолвил:

– Ежели рать наша Полоцк не сможет взять, тогда нам нечего и на Киев замахиваться. Опять же нельзя нашему воинству идти на Киев, оставляя у себя за спиной князя Рогволода. Полочане могут на Новгород обрушиться, могут на подмогу к Ярополку выступить. Коль возьмем Полоцк, друже, то этим мы и Ярополка ослабим. – Добрыня подмигнул Добровуку. – Заодно невесту у Ярополка отнимем. То-то Владимир обрадуется!

– Рогволодову дочку-красавицу Владимир, без сомнения, захочет затащить к себе на ложе, когда увидит ее, – усмехнулся Добровук, знавший не понаслышке о сластолюбии племянника Добрыни.

* * *

Поскольку Тора была дружна с Тюрой, женой Добровука, то ей очень скоро стало известно о неудачной попытке Добрыни сосватать Владимиру дочь полоцкого князя. Стремительная в поступках Тора незамедлительно потребовала объяснений от Добрыни. Тору рассердило то, что Добрыня старался обстряпать это дело втихомолку, явно понимая, что родне Аловы это не понравится. Тора заподозрила, что ее дочери собираются подыскать замену в лице княжны-славянки.

«Неужели моя дочь уже наскучила Владимиру как жена? – молвила Тора Добрыне. – Неужели Алова недостаточно знатна для Владимира? Неужто род князя Рогволода знатнее и древнее рода свейских Инглингов и рода датских Скьольдунгов? К чему вся эта подковерная возня?»

Добрыня хоть и не ожидал от Торы такого гневного напора и такой осведомленности, однако нисколько не смутился и отвечал на ее вопросы, не пряча глаз. Да, он засылал сватов в Полоцк, имея целью перетянуть на свою сторону тамошнего князя, только и всего. Эта затея Добрыни не увенчалась успехом, вот поэтому он и отправлял Добровука в Полоцк втайне от всех, дабы в случае неудачи не было никаких разговоров, никакого шума. Война с Киевом предстоит трудная, молвил Добрыня, вот почему он искал союза с полоцким князем, вот почему всю зиму он подбивал к походу на Киев кривичей и чудские племена.

«Новгородцам даже с помощью викингов вряд ли удастся одолеть киевскую рать, – молвил Добрыня озабоченным голосом. – Ярополк без труда может собрать тридцать тыщ войска. А в дружине у Ярополка собраны витязи, которые под стягами его отца побывали на Кавказе и Дону, на Дунае и за Балканскими горами, нигде не зная поражений.

Мне отступать некуда, ибо поражение в этой войне означает смерть для меня и Владимира. Вот почему я любыми способами стараюсь привлечь под свои знамена кого угодно, будь это полочане, чудь или кривичи…»

Тора не без язвительности заметила Добрыне, мол, способы его не отличаются разнообразием. Если в Полоцке сватовство Добрыни не увенчалось успехом, то в городище чудского князька Пуркеша ему удалось-таки сосватать невесту для своего любвеобильного племянника. Кем же является чудинка Альва княжичу Владимиру, женой или наложницей? Не вытеснит ли чудинка Алову с супружеского ложа?