— Хорошо. Займемся. Я так понимаю, что надо показать убитых тебе? — последняя фраза была обращена непосредственно к Атаману.

— Не помешало бы, — ответил Юрий, вложив в свой тон примерно столько же язвительности, сколько ее было у Михаила Эриховича.

Эксперт сделал знак следовать за ним. Юрий пошел первым. Ревякину очень хотелось отказаться от сопровождения Терпухина, но он все-таки пошел следом.

Трупы не произвели на Юрия никакого впечатления. Видимо, у него были очень крепкие нервы. Он решительно подошел к столу, стал приглядываться к первой жертве, потом ко второй.

Наконец осмотр закончился. Юрий спросил у Михаила Эриховича:

— Где тут у вас руки помыть можно?

— Вон там! — махнул рукой доктор.

Терпухин, на ходу закатывая рукава рубашки, скрылся за указанной дверью.

Михаил Эрихович, глядя ему вслед, спросил у Ревякина:

— Сергей, скажите, что он здесь делает?

— Его пригласили консультантом на расследование этих убийств. Он очень хорошо знает кавказскую диаспору города и имеет там некоторый авторитет.

— Да уж, — саркастически произнес доктор, — авторитета у него — выше головы! Вы вообще в курсе, что он сделал год назад?

— Да, в курсе. Мне он тоже не очень по душе, но генерал Макаренко сказал — нужен Атаман. Я решил, что перечить не буду.

— Только теперь, Сергей, смотри, чтобы не получилось так: случись чего, а ты рыжий. Генералу-то что? Он скажет, что и в мыслях не имел приглашать этого типа, а ты действовал по своему желанию. И голову, если что, снимут непосредственно с тебя.

Ревякин и сам все это прекрасно понимал, но отступать было уже поздно.

— Ладно, волков бояться — в лес не ходить.

— Наверное. Только все равно играешь с огнем, парень. Следи за ним, чтоб потом самому не получить по голове.

Ревякин ничего не успел ответить, потому что как раз в этот момент вернулся Терпухин, отряхивая мокрые руки.

— Все, пацан. Пошли.

Ревякин распрощался с Михаилом Эриховичем, и они покинули морг.

— Ну что? Все косточки мне обмыли? — весело спросил Атаман.

Ревякин не был готов к такому вопросу, замялся на несколько секунд. Потом сказал:

— Наш эксперт очень недоволен тем, что ты здесь.

— Ясен пень! Ему же пришлось вскрывать Руфиева. Ну, ничего. Мне работать не с ним, а с тобой.

— Ладно, Юра. Что-нибудь интересное нашел?

— Ничего особенного. Но вообще, поскольку на этих персоналий нет никаких данных, можно предположить, что они в Сочи недавно. А может, и вообще залетные. Хотя последнее маловероятно. Скорее какие-то новички, приехали искать новой, лучшей жизни. И нарвались на неприятности.

— Как насчет того, что это за убийства? Маньяк или под него кто-то замаскировался?

— Черт его знает, — пожал плечами Атаман. — Тут что совой об пень, что пнем об сову. Но думаю, что убивал один и тот же человек. Очень уж повреждения похожие. И характер их похож на почерк. Так вот, мне кажется, что наносил все эти повреждения один и тот же человек. Убивал тоже он.

— Значит, маньяк? — спросил Ревякин.

— Я этого не говорил. Если исходить из твоей версии о какой-то организации, то может статься. Может, там только один исполнитель.

— Глупо как-то.

— Ничего подобного. Тут вот еще что: каждую жертву полосовали еще живой и только потом убивали одним точным ударом. Так вот, возникает вопрос: почему именно так? Ну, понятно — маньяк всегда испытывает что-то вроде наслаждения, убивая. А если допустить, что именно так и задумывалось — чтобы жертва оставалась в живых, пока ей не нанесут последний удар? Зачем? Ну, например, они все могли что-то знать.

— Ну-ка? — вскинулся было Ревякин.

Но Атаман его остудил:

— Спокойно, пацан. Это только мой собственный домысел, ничего более. А значит, грош ему цена. Понятно?

Следователь кивнул, чувствуя себя так же, как доктор Ватсон при новоявленном Шерлоке Холмсе.

— А как ты собираешься выяснять, что правильно, а что нет? — спросил следователь.

— Опытным путем. Надо проехаться кое-куда, пообщаться кое с кем. Составишь мне компанию?

— Естественно.

— Ну, тогда собирайся.

Атаман подождал, пока следователь предупредит о своем отъезде, и уже на выходе спросил:

— У тебя машина есть? Личная, не служебная.

— Нет, откуда у простого сыщика машина?

— Нехорошо. Придется ездить на автобусе.

— Я могу, если надо, взять у друга, — сказал Ревякин.

— Хорошо. Буду иметь в виду. Но сегодня мы едем на общественном транспорте.

Ревякин удивился:

— А почему бы не взять одну из машин управления, только такую, чтоб не светилась сильно? У нас есть несколько автомобилей как раз такого типа.

Атаман почесал затылок.

— В принципе, эти машины неизменно засвеченные. Хоть кто-то, да знает их.

— А в чем проблема? Мы же не собираемся в конспирацию играть?

— Тоже правильно. Ну, давай запрягай вороных!

Ревякин поднялся к генералу и затребовал себе машину для нужд расследования. Макаренко неодобрительно покачал головой, но лично написал запрос в гараж.

— Надеюсь, это вам поможет, — сказал генерал.

— Да, я тоже на это очень надеюсь, — ответил Ревякин.

В ведомственном гараже ГУВД после недолгих колебаний Атаман выбрал неприметную серую «девятку» с обшарпанной тонировкой на стеклах. Машина эта, судя по ее внешнему виду, предназначалась для наружного наблюдения — она как нельзя лучше вписывалась в образ автомобиля среднего класса. И забывалась она так же легко, как надпись на объявлении на автобусной остановке.

Терпухин сел за руль, Сергей не возражал — пусть Юрий сам едет туда, куда ему надо.

Атаман поехал на главный рынок города.

Там, как и полагается по такому сезону и времени, было не протолкнуться. Основную массу покупателей составляли приезжие — коренные сочинцы предпочитали выбираться на рынок пораньше, пока еще нет особой жары да и туристов поменьше.

Атаман, похоже, точно знал, куда ему идти. Он врезался в толпу с целеустремленностью атомного ледокола, коротко предупредив Ревякина, чтобы тот не отставал.

После петляния по торговым рядам они вышли к мини-кафе — белому вагончику с аляповатой росписью, изображавшей всяческую снедь. Около вагончика курился сизым дымком стационарный мангал. Над мангалом скучал детина в захватанном белом халате и сдвинутой на затылок бейсбольной кепочке.