Не желая, чтобы ее вещи занимали место в доме Рая, Лиллиан каждый раз привозила с собой какую-нибудь коробку. В коробках лежала ее одежда, рассортированная в соответствии со временем года. Евгения прислала все, что было у Лиллиан.

Разобрав одежду, обувь и украшения, она отложила в сторону то, в чем больше не нуждалась. На работе она поинтересовалась, кому можно отдать ненужные вещи, и ей предложили принять участие в распродаже, которую одна из ее коллег вместе со своей сестрой устраивала в близлежащем городке.

Предложение показалось Лиллиан интересным, и она с удовольствием приняла участие в распродаже. К радости Лиллиан, ее одежда, по небольшой цене и отличного качества, была распродана мгновенно, и она вернулась домой с большой суммой денег.

Получила она и деньги, обещанные Евгенией. Но к тому времени Лиллиан в них больше не нуждалась, поэтому она отправила деньги обратно. Вскоре были присланы с курьером и ее драгоценности.

У Лиллиан все отлично получалось. И она чувствовала себя такой счастливой, как никогда в жизни. И Рай ей становился все ближе и ближе.

Она работала в «Дядюшке Пеппере» почти месяц, когда рано утром вдруг раздался звонок из Нью-Йорка. Звонила личный секретарь бабушки, Харриет Дэвис.

— Лиллиан, дорогая, твоя бабушка серьезно заболела.

Лиллиан испугалась.

— Что случилось?

— Ну, ты же знаешь, что у нее больное сердце, — напомнила мисс Дэвис. — У нее был приступ, и она хочет тебя видеть. Я договорила что частный самолет заберет тебя в аэропорту. Тебя доставят прямо в Нью-Йорк. Алистер встретит тебя на машине и привезет прямо к ней в больницу.

Лиллиан забеспокоилась. Если ее требуют столь срочно, значит, Евгения действительно серьезно больна.

— Ей так плохо? — с тревогой спросила она.

— Мадам очень больна. И я советую, Лиллиан, чтобы ты поспешила. Торопись.

От этих слов у нее стало тоскливо на душе. При мысли о том, что бабушка находится на краю могилы и может и впрямь умереть, обида и злость Лиллиан потеряли всякий смысл.

— Лиллиан?

Стиснув трубку, она хриплым голосом ответила:

— Я слушаю.

— Самолет прилетит в час дня. Летчик найдет тебя в зале ожидания, — сообщила Харриет и заговорила деловым, командным тоном, каким обычно и разговаривала: — Сейчас семь утра, у тебя есть шесть часов, чтобы обо всем договориться, собрать вещи и добраться до аэропорта.

Лиллиан быстро ответила:

— Хорошо, я буду ждать в аэропорту.

— Отлично. Номер телефона тебе известен, ежели что. Счастливого путешествия.

Лиллиан набрала номер ранчо Парриша. К счастью, Дови тут же взял трубку и переключил телефон к Раю. Как только она услышала его низкий голос, спрашивающий: «Что случилось, малыш?» И у нее тут же потекли слезы из глаз. Ему было известно, что она работает всю ночь, поэтому он сразу понял, что звонок в семь часов утра означает что-то экстраординарное.

Она рассказала ему о болезни бабушки и почувствовала необыкновенную благодарность, когда он ответил: «Я сейчас приеду».

Поспешно собирая вещи, Лиллиан вдруг подумала, что боится уезжать из Техаса. Сначала она решила, что этот страх возник из-за болезни бабушки. Но когда появился Рай, она поняла, что ей не хочется уезжать от него.

Она будет очень скучать по Раю. Предстоящая разлука опечалила ее, но она изо всех сил старалась сохранять перед ним выдержку. Он повез ее завтракать в кафе на границе штатов, а потом, так как ранчо находилось по дороге в аэропорт, завез ее туда.

Лиллиан не хотелось уезжать, не объяснив Джои, почему покидает их.

— А можно нам с Раем поехать с тобой, Лилли?

Вопрос Джои тронул ее до слез. Не удержавшись, она крепко прижала его к себе.

— Нет, радость моя, не сейчас. Таким занятым мальчикам, как ты, скучно в больницах. — И она погладила его по щеке. — Но я буду звонить вам каждый день и не задержусь там ни минутой дольше, чем понадобится.

— Но ведь мы собирались идти к судье, чтобы Рай стал моим опекуном. Ты же пропустишь это, — напомнил он, сердце Лиллиан сжалось. — А потом будет мой день рождения.

Лиллиан крепко обняла его.

— Знаю, малыш. Будем надеяться, что к этому сроку я вернусь или смогу приехать на время. Очень постараюсь, но обещать сейчас ничего не могу. Я не знаю, как долго бабушка будет болеть.

Джои прижался к ней, уткнувшись горячим лицом ей в шею.

— Просто я буду по тебе скучать.

— Я тоже буду скучать.

Лиллиан позвонила Луизе и рассказала ей о случившемся. И с облегчением услышала ее ответ: «Не волнуйся, подружка, ухаживай спокойно за своей бабушкой». После ланча они втроем отправились в аэропорт. Рай был мрачным. Притихший Джои говорил что-то свое, и Лиллиан была тронута. Она и не знала, что так сильно и глубоко любит их. Ей очень не хотелось расставаться с ними, но и в Нью-Йорк она тоже стремилась.

Лиллиан так переживала, что к тому времени, как они доехали до аэропорта, чувствовала себя совсем больной. Но Рай успокоил ее. Отослав Джои в закусочную, он обнял ее. И быстро и нежно поцеловал.

— Ни о чем не волнуйся, — пробормотал он. — Нам с Джои очень не хочется, чтобы ты уезжала, но ты будешь мучиться, если останешься. Твоя бабушка заболела и хочет тебя видеть. И ты должна ехать.

Лиллиан сквозь слезы посмотрела на него:

— Как хорошо, что ты все понимаешь.

Рая дрогнули губы.

— Я вообще понятливый.

Лиллиан улыбнулась сквозь слезы и крепко обняла его. Вскоре к ним подошли и объяснили, куда идти. Они втроем донесли ее багаж до самолета и, пока летчик грузил его, все прощались.

Она обняла и поцеловала Джои, потом Рай поцеловал ее на прощание. Все трое долго стояли, обнявшись, на летном поле. Наконец, поцеловав их в последний раз, она двинулась к самолету.

Маленькая частная больница была со вкусом украшена работами, взятыми на время из музея искусств.

Медсестра сообщила Лиллиан, что Евгения лежит в отдельной палате. Лиллиан немножко успокоилась, когда узнала, что состояние бабушки не требует постоянного ухода. И у Лиллиан появилась надежда. Она тихо постучала в дверь. Ей незамедлительно открыла мисс Дэвис.

— Лиллиан… вот и ты, наконец! — громким шепотом воскликнула она. — Секундочку. Я узнаю, готова ли бабушка к встрече с тобой.

Дверь закрылась. Лиллиан стала ждать. Мисс Дэвис долго не появлялась, и девушка стала мерить шагами коридор. Она очень боялась встречи с Евгенией — и потому, что беспокоилась о ее здоровье, и потому, что ей придется встретиться лицом к лицу с бабушкой, которая отказалась от нее.

Наконец мисс Дэвис пропустила Лиллиан палату. Лиллиан первым делом посмотрела на кровать. Близ кровати гудел монитор, показы кардиограмму. Евгения лежала прямо, от левой руки тянулся провод, изголовье было слегка приподнято. Седые волосы бабушки собраны в аккуратным пучок, строгое лицо совершенно белое, за исключением помады на губах и румян на щеках. Лиллиан не удивило, что бабушка накрашена. Евгения всегда следила за своей внешностью.