Мне в это время приходится так же плавать вдоль стены, чтобы не выпадать из роли.

— Нет, нет, не может быть. У меня бред. Я не верю, не верю. Я сплю, — бормочет рыбина и пятится к столу, где затаилась Арина.

— Угоща-а-айся!

С новым завыванием подруги воздух в помещении портится.

Все понятно, вонючка для пранков уже в ход пошла.

Находиться здесь становится небезопасно. Задохнуться недолго с девушкой, одетой в полотенце.

Рыбина с криками несется назад в ванную. Щелкает замками.

Вот и пусть там дожидается спасателя.

Нам вот, например, мало что поможет. Разве что быстрые ноги или вариант стать настоящими призраками. Евсей нас прибьет! Но я все равно не жалею.

Больше не медлим, выбегаем на лестницу, и там нас уже Амелия выглядывает. Быстро запускает к себе. Закрываемся. И только тогда переводим дыхание.

— От вас запах не очень приятный, — Амелия принюхивается и нос зажимает.

— И зачем ты? Зубов бы хватило, — обращаюсь к владелице той самой «вонючки».

— Так она на меня села! Что было делать? Пришлось обороняться, — и не думает оправдываться Арина.

Впрочем, рыбине все равно повезло. Подруга способна и другими способами устранять, проживая в одном доме с братьями, боевым приемам научилась.

Мы перебираемся ближе к окну и видим сначала машину такси. Остановилась четко возле ворот в особняк Сомовых. Затем наблюдаем и причину приезда. Евсей ведет рыбину до машины и выпроваживает поскорее, чтобы не воняла.

Через окно насыщенность у нее зелени мы не смогли рассмотреть, но так прикидываем, что пару дней в универе отдохнем от нее. Пока выветрится, пока отмоется, и вообще пусть не спешит. Особенно сюда, в дом Сомовых.

— Скоро Плат придет, пора сматываться, — дает новый клич подруга.

Мы выходим втроем и медленно движемся, прислушиваясь ко всем звукам. На лестнице точно тишина.

— Лиза, ты давай сама заходи ко мне, а я сейчас осторожно подсмотрю, где братец. По одному его виду пойму, к чему нам готовиться.

Мы разделяемся.

Я закрываю дверь Арины на замок, ключ у нее есть.

Переживаю, чтобы подруга не попалась. Вдруг выдаст себя где-то шелестом фантиков конфет и шоколадок? Пусть нас на дольше пронесет, чем сразу и попасться. И пусть у Евсея возникнут дела. Да, точно. Срочные и далеко отсюда. На неделю. Нет, мало. На месяц.

Пытаюсь расслабиться, падая в кресло-мешок при входе в гостевую комнату Арины. Встряхиваю волосами и тянусь перевязать растрепавшийся хвост после пледа.

— Дай съесть тебя, красавица…

В самое ухо раздается голос того, от кого я здесь прячусь. Бросаю взгляд на окна. Так и есть, одно нараспашку. Мои же слова для Евки вернулись ко мне.

— О, нет!!!

Подпрыгиваю на мешке, но сбежать не получается. Евсей перехватывает меня поперек и возвращает обратно.

— О, да! Ты попалась, Лизок.

Евсей

— А что я такого сделала? Чего ты нападаешь как дикарь? — девчонка пытается для спасения прикинуться дурочкой. Хитрющая зараза, вот она кто.

— Тебе напомнить? — завожусь мигом я.

— Какой ты псих? — моргает на меня глазами ангелочка. — Так я знаю. Все, иди, не мешай отдыхать.

Вот как!

Я же и не мешай. Ну, разумеется, а кто же еще?

С этой девчонкой любой быстро свихнется.

Нависаю над ней и крепко за плечи держу.

— Как вам в голову вообще пришло такое устроить в моем личном логове? Зачем на Еву нападали? Скучно вам, малявкам?!

— Ой, простите, деловой и важный. В раздевалке ты тоже со мной время зря не терял! Отпусти, хватит лезть ко мне!

Лиза отбивается кулачками, шипит и толкается. Только и у меня не выходит себя контролировать.

— Я и не собирался! — ору на нее. — Ты же сама мне все портишь! Сама ко мне лезешь и вламываешься без приглашения, куда тебя вообще не звали.

После моего гневного выброса она затихает. Шумно сопит мне в лицо и старается взгляд отводить.

— Ты бесишься больше из-за ответок или срыва свидания? — произносит негромко, но чувствуется в ней напряжение.

Какой она ждет ответ от меня?

Как еще вывести, кроме того, что я и так готов рвать и метать?

Подруга сестры моим наказанием стала. Хуже любых ответок. Мимо всех планов и адекватных идей.

В раздевалке я дрогнул, как мальчишка какой-то. Даже во время моей мести Лиза способна свести с ума. Мой контроль дал слабину, еле поймал себя у ее губ. Черт, я не должен, не должен… Только слабые мысли дали силы встряхнуться и вещи забрать.

Настроился не теряться. Лечиться. И чтоб уж наверняка, без всяких оглядок, позвал к себе Еву домой. Она должна была отвлечь, отдалить и помочь мне забыть, как можно из-за мелкой вредины чокнуться. Хотел так себе и всем показать — я занят, отвалите с намеками.

И что в итоге?

Я спасаюсь. Лизка просит не лезть — нахожу способ оградиться и собираюсь забываться с горячей шатенкой.

Но и того мне не дают! Дерзкая малявка гонит не только меня, моих девушек до ужаса запугивает. Не сама, конечно. По запутанному бреду позеленевшей и вонючей Евы приблизительно представил, как орудовали девочки.

Сейчас я должен уже быть в процессе забывания, где-то в районе спальни.

А я где?

С подружкой сестры. Наедине. Держу ее и стою слишком близко.

И разрываюсь от желания: встряхнуть хитрющую заразу или послать все к черту и впиться в ее губы так, чтоб искры разлетелись, и навсегда запомнила.

— Лиза, вы с сестрой перешли все границы, — не оставляю ее вопрос без ответа. — На что ты рассчитывала, мне интересно?

— Разве непонятно? — приподнимает лицо, оказываясь ко мне глаза в глаза. — Тебя проучить. Рыбина злая, потому и тоже попала.

— Да-да, отличная версия, — участливо киваю. — Хотела там оказаться со мной вместо Евы? Признайся, и я тогда больше поверю.

Девчонка тут же покрывается румянцем, ярким таким, аж пылает.

— Евсей, ты… ты выдумываешь за меня! Не хотела я ничего! И никогда не захочу.

— Что еще из «никогда» мне надо ждать?

Заранее интересуюсь, а то мало ли. Вдруг пора готовиться к новым неприятностям.

— Никогда не приду к тебе в логово, не буду разговаривать, не дам себя поцеловать…

— Да уж! Списочек что надо. Доработать бы еще.

— Это как?

Я не отвечаю, а показываю. Не держу себя больше, зная, что и она не дает мне о ней забывать. Нападаю на манящие девичьи губы. С натиском. Жестко впиваясь. Кажется, рычу. Теряется контроль, когда ее слабый стон протеста звучит как желание. Такая сладкая девочка и, вопреки всем запретам, желанная…