Да когда уже этот воздух в легкие пройдет? Я сама удивилась, что смогла проговорить:

– Спасибо за совет, я подумаю. У меня как раз завтра выходной.

– Вот и славно, – легче сказала она. – Карина, я тебе сейчас не как секретарь Александра Дмитриевича говорю, а как человек, который лучший всех его знает. Ну, и как человек, которому снова придется бегать, если ты уволишься, – она рассмеялась. – Так что прислушайся, у меня практический интерес! Не знаю уж, что ты там сломала, но если он не распорядился раздавить тебя сразу – значит, вообще не собирается этого делать. Но если ты сама объявишь ему войну, то уж поверь, он вытрясет тебя до капли. И не таких вытрясал, сама понимаешь.

– Спасибо, – повторила я.

– Тогда думай, а я пока сделаю вид, что этого звонка не было.

Первым порывом было набрать теперь его номер, но я удержалась. Уставилась в окно и начала нервно, совершенно безумно смеяться. От изумления очень быстро не осталось и следа. Я почему-то не рассматривала его угрозы всерьез – ну конечно, ведь он их высказывал всегда полушуткой, частью игры в принуждение. Но кто мне сказал, что шантажа не будет, если я не захочу играть дальше? Причем если я откажусь быть его любовницей, но продолжу работать, то он ничего не сделает – распоряжения Веронике Ивановне однозначны, они распространяются только на увольнение. А я теперь кто? Рабыня, крепостная крестьянка? Мне на учебу через несколько недель, что я буду делать потом? Откуда мне взять два миллиона или сколько там насчитают эксперты по старинным японским вазам, чтобы выкупить свою свободу?

Все предыдущие переживания заметно померкли. Вот это я вляпалась… Он не будет меня насиловать, но продолжит манипулировать, а все мои решения на моей же совести и останутся. Не захочу – и не будет больше никакого интима. Я просто не могу уволиться, не могу уйти и сделать вид, что обо всем забыла. Но пока я буду с ним видеться, у меня не хватит силы воли, чтобы его бесконечно отталкивать.

Так, все. Хватит с меня нервов и необдуманных решений. Завтра сплю до обеда, потом спокойно продумываю разговор с ним. Я не воюю с шефом, ничего подобного! Я послушная и покладистая лапочка, которая запуталась и которой обязательно нужно вернуться на учебу первого сентября. Ведь он уже получил свое, нельзя сказать, что я вообще никак не рассчиталась. Теперь в «туалетной романтике» появился хоть какой-то плюс, который я намерена использовать.

Во вторник я демонстративно не разговаривала с Тимуром, но этот хитрый мерзавец знал, по каким рецепторам бить:

– Карин, одну пирожную лишнюю сделал! Ты не хочешь, случайно?

Сцепила зубы и не ответила, хотя желудок сжался в предвкушении. От одного запаха выпечки голова шла кругом, а если уж попробовать… У этого подлого существа имеется сверхмагия!

– Карин, – повар не сдавался. – Тогда придется выбрасывать. По договору я готовлю точно по списку, никаких погрешностей. Как я так просчитался?

– Ладно! – рявкнула я, бросила швабру и влетела на кухню, на ходу стаскивая резиновые перчатки.

Пирожное на вкус оказалось чуть изумительнее, чем на вид. Я не постанывала и не причмокивала, чтобы он не догадался о моих истинных чувствах, но Тимур мгновенно расслабился:

– А теперь рассказывай, что хоть было-то? А то я угрызениями совести мучаюсь – может, зря?

– Не зря! – ответила я с набитым ртом. – Да ничего такого не было, в театр сходили, на Ромео и Джульетту посмотрели, да разошлись.

Конечно, я этому товарищу, который мне вовсе не товарищ, не собиралась раскрывать всего. Да что уж там, мне было настолько не по себе, что я и сама с собой мысленно на эту тему старалась не общаться. Однако Тимур облегченно выдохнул и заметил:

– Карин, а тебе не кажется, что ты ему всерьез нравишься? Ну, стал бы он тебя по театрам таскать в другом случае?

Пожала плечами и вздохнула:

– Понятия не имею. Может, у него билет пропадал?

– Может, – повар улыбнулся. – Но как-то сложно представить, что наш босс себе бы попутчицу в две секунды не отыскал. Если бы он хотел, конечно, ее искать, – он подмигнул. – В общем, я твердо уверен в его заинтересованности. Но и ты сразу не сдавайся, такие мужики вряд ли любят быстрые победы.

Поскольку вкусняшка закончилась вместе с терпением, я снова вскочили и пригрозила напоследок пальцем:

– Не ищи себе оправданий! И без советов твоих обойдусь. Я еще три дня собираюсь на тебя злиться!

С уборкой я закончила уже через пятнадцать минут, осталось немного подождать, чтобы вытащить постиранное белье из сушки. Но в прачечной озарило: до субботы не так уж и много времени. И затем все снова пойдет так, как хочет начальничек. Вчера я так и не решилась ему позвонить, но сейчас ощущала себя куда более спокойной. Наверное, лучше этот сложный разговор провести по телефону, чем при личной встрече – при личной у меня не будет ни единого шанса.

Он принял вызов почти сразу:

– Карина? Ничего не случилось?

– Нет, – сердце от волнения застучало сильнее, но я не позволила ему спутать мне карты. Раз уж решилась – говори. Или молчи вечно. – Здравствуйте, Александр Дмитриевич, я хотела бы с вами обсудить один вопрос.

– Хорошо. Задержись сегодня, я постараюсь приехать пораньше.

– Нет! – эмоциональнее, чем собиралась, воскликнула я. – Давайте все выясним сейчас.

Он, кажется, рассмеялся. По крайней мере, голос теперь точно зазвучал иначе:

– Понятно, думаешь, что так проще высказаться. Правильно думаешь, но у меня совещание через две минуты.

– Значит, у меня есть две минуты! – я сама себя подбадривала и не позволяла сдаться. – Александр Дмитриевич, я не могу теперь уволиться?

– Можешь, конечно. Рабство отменили. Но притом задолжаешь мне крупную сумму. Пропускай заламывание рук и посыпание головы пеплом, переходи уже к делу, ты не могла от меня этого не ожидать.

– Действительно… Но ведь это не значит, что я должна быть вашей любовницей?

– Не значит, само собой. В договоре такого пункта нет, мое упущение. Так что спать ты со мной будешь исключительно по личному желанию, – он там точно смеялся.

– А если не захочу? Вы же понимаете, что у некоторых людей есть совесть? И у меня учеба через…

Он перебил:

– Карин, мне серьезно сейчас некогда. Я постараюсь приехать пораньше, дождись.

И я дала волю нервам, которые так долго сдерживала:

– Не буду ждать, потом поговорим!

– Тогда я явлюсь к тебе домой. Тоже считаешь, что я на такое не способен? Такие интересные разговоры точно лучше не откладывать.

Он отключился. Я медленно убрала телефон обратно в сумку, сушилка уже пиликала, оповещая о конце моего рабочего дня, а я не могла сообразить, что ей от меня надо. Мда, вот я молодец, хотела жестко и однозначно озвучить свое отношение и новые правила взаимодействия, а добилась только новой личной встречи. И снова ультиматумом. Ну ладно, надо успеть настроиться. Дома он мне не надобен, вообще ни в каком виде. Особенно потому, что сразу убедится – я живу одна. А именно муками совести от измены мужу я и собиралась давить, больше вообще ничего не придумалась.