тянет молодежь, и больше – из любопытства, хотят посмотреть на неизведанный для них мир, – пояснил Ренар. – Мы, старшие волки, конечно, приглядываем, чтобы не случилось беды, но не удерживаем.

– Волки все равно возвращаются в стаю, – добавила Наира, разливая по кружкам ароматный травяной чай. – Уходят насовсем к людям единицы. Здесь они знают, что их всегда защитят и поддержат. И в лесу для оборотней почти нет опасностей.

Угу, не считая монстров из-за грани.

– Самое опасное для нас существо – человек.

Как же странно это звучало! Но ведь Ренар прав, и этого не отменишь.

– То есть и мне через время можно будет покидать ваше поселение? – осторожно уточнила я.

Глеб напрягся, я почувствовала это на каком-то интуитивном уровне, но Ренар остался спокоен.

– Можно, но только в сопровождении Глеба или кого-то из волков. И в ближайшие деревни и город, увы, но путь для тебя закрыт, Дана. Сама понимаешь, тебя могут узнать, а проблемы нам не нужны.

– Хорошо. Если что, я на всякий случай могу нанести искажающие или меняющие внешность чары. Они, правда, сложные, но… я точно справлюсь. И вас не подведу, Ренар.

Он кивнул, потянулся за куском пирога.

– Глеб ничем не обидел? – неожиданно сменил тему Ренар.

– Отец!

– За моими сыновьями порой глаз да глаз нужен, – подмигнул мне вожак.

– Все в порядке, – заверила я.

– Рад слышать. У нас случалось, девушки не хотели жить среди волков, и это осложняло нам жизнь.

– Я не собираюсь сбегать, Ренар, – ответила твердо. – Мне, по сути, и некуда. В людском мире, как вы наверняка знаете, ведьм не очень жалуют.

– Но и без них обходиться сложно, – чему-то усмехнулся вожак оборотней. – Мы с Назаром сегодня заглянули в Закрылье.

– Зачем? – удивилась я.

– Должны же мы были убедиться, что тебя там никто не обидел.

Я вытаращила глаза на Ренара, не зная, что сказать.

– И уж надеюсь не расстроишься, узнав, что по душам поговорили с сыном старосты. Не удержались, чтобы не проучить этого гаденыша и его прихвостней.

– Отец? Назар? – в голосе Глеба слышалась тревога, но переживал он явно не за Фрола.

– Подлый он, братец, и легко отделался сломанными ребрами и разбитым носом. А уж эти недомужчины… Я так, малость вывалял их в грязи, чтобы не повадно было осыпать оскорблениями любого незнакомца.

Я не сдержалась и хихикнула. Глеб уставился на меня.

– Фролу, видимо, судьба вечно ходить с разбитым носом, а его компании огребать следом. Но на самом деле, не стоило вам с ними разбираться. Дело-то прошлое. Чужая подлость обернулась для меня новой жизнью, я оказалась у вас, и…

– А рассказывать о тебе гадости по всей деревни стоило? – рыкнул Назар, и его глаза сверкнули желтым цветом.

Глеб медленно повернулся в сторону брата, хрустнул пальцами. Как бы не собрался поговорить с Фролом и его дружками теперь и он! Я ухватилась за ладонь мужчины, успокаивающе погладила. Глеб закрыл глаза, откинулся на спину стула, глубоко задышал.

Я поймала взгляд Ренара.

– Ты теперь часть стаи, Дана. А своих мы защищаем. Всегда.

– Спасибо, – тихо ответила я. – У оборотней действительно другое отношение к ведьмам, и это радует. Но ведь и опасаться вам, по сути, нечего. На волков чары почти не действуют.

– Навредить можно по-разному, – заметил Глеб. – Слышал, ведьмы изобретательны.

Я скрестила руки на груди.

– Я ничего не имею против, – сказал он, и от его светлой и теплой улыбки я тут же растаяла.

Ренар рассмеялся, и я взглянула на мужчину.

– Наслушались в деревне историй про мое колдовство, да? – не выдержала я.

– О да!

– Отец? – вновь вопросительно протянул Глеб.

– Дана, ты просто невероятна!

– Вам про дождь из белых мышей рассказали? – на всякий случай уточнила я.

Ренар кивнул, Глеб хмыкнул.

– И про пруд на центральной площади?

Надо сразу этого смелого мужчину, принявшего меня в стаю, ко всему приготовить, чтобы потом не было недоразумений. Да, я ведьма, и этого не отменишь.

– И про него.

Хм…

– Вы храбрый, Ренар, раз это все вас лишь веселит.

Сдается, местным после моего ухода не очень-то радостно.

– Но особенно согрели мою душу жалобы старосты на то, что, едва ты пересекла мост, все чары развеялись, – подтвердил мои предположения отец Глеба.

– На самом деле они исчезли еще раньше, когда я собиралась к волкам. Я применила заклинание, снимая свое колдовство, как раз перед уходом, – созналась честно.

– Даже так? – удивился Глеб.

– Я вовсе не белая и не пушистая, как ты думаешь. Чаще вредная и не особо сговорчивая, – заметила спокойно.

Вожак улыбнулся, словно был готов к такому повороту, а Глеб сощурился и уверенно заявил:

– Ничего, я справлюсь.

– Ну ты и… волк! – не выдержала я.

– У тебя это прозвучало как ругательство, – заметил он, и улыбка стала совсем хитрой.

– Кстати, – нашлась я, – а как обычно волки ругаются? Научишь меня?

Глеб оторопел, Ренар, уже не скрываясь, в голос расхохотался.

– Дана, как же здорово, что ты попала в нашу стаю. Местных мне, конечно, самую малость жаль, но это их выбор. А я вот… очень даже рад ведьме в нашем поселении. И тут подумал… Что, если мы построим лавочку, где ты станешь продавать зелья и амулеты, если умеешь все это делать и последние зачаровывать?

– А можно? – встрепенулась я, не сводя глаз с Ренара.

– Конечно, если ты хочешь. Тут по поселению уже пошли слухи о твоем колдовстве. И про то, как ты чистишь одежду, и как можешь переносить по воздуху вещи, и как грядки у тебя по щелчку пальцев оказываются выполоты.

Я фыркнула и закатила глаза.

– У нас, разумеется, в поселении много семей, где женщина занимается домом и детьми, а мужчина обеспечивает их всем необходимым. Но и вариант, когда женщина имеет любимое дело, приносящее доход, тоже возможен. Почему нет?

Я повернулась к Глебу, поняла, что мне важно его мнение на этот счет. И ждала ответа, едва дыша, гадая, что таится в его глазах.

– Готов помочь, чем смогу, – сказал Глеб.

– Правда?

– Да, – неожиданно мягко ответил он. – Я видел, как ты вся светишься, когда ворожишь, и насколько для одной ведьмы важно быть нужной. И, сдается, этого требует не только твой дар, но и душа. Разве можно отнять у тебя право колдовать, Дана?

– Спасибо, – тихо отозвалась я, снова утонув в его взгляде. – Признаться, я боялась, что ты с отцом на пару попытаетесь усадить меня за вышивание.

Вожак удивленно приподнял брови.

– Полагаю, тогда легко бы мы не отделались, да?

Я весело улыбнулась.

– Для меня занятия скучнее этого и не придумаешь.