Все теплые чувства, которые Эви испытывала к своему мужу, бесследно исчезли, когда на следующее утро Себастьян отбыл якобы на встречу с мадам Брэдшоу. Он закончил приготовления к похоронам Айво Дженнера, которые должны были состояться на следующий день, и обратил все свое внимание на дела, связанные с клубом. Предполагалось закрыть клуб на две недели, в течение которых орда плотников, каменщиков и маляров должна была привести здание в порядок.

Помимо этого, Себастьян внес существенные изменения в деятельность клуба, включая назначение Кэма на должность управляющего. Учитывая происхождение молодого человека, это был неожиданный ход. Цыгане считались вороватым, склонным к надувательству народом. С точки зрения многих, назначение Кэма ответственным за получение и выплату крупных сумм и разрешение спорных вопросов, касающихся игры, было равносильно приглашению лисы в курятник. Управляющий обладал такой властью, что никто, даже Себастьян, не мог оспорить его суждений. Однако Кэм пользовался всеобщей симпатией, и Себастьян рассчитывал, что популярность молодого цыгана поможет членам клуба принять его в новом качестве. Кроме того, ни один из остальных тридцати служащих не имел навыков, необходимых для управления игорным залом.

Теперь, когда при клубе не стало девиц, нужно было предпринять меры, чтобы гости не испытывали недостатка в женском обществе. К неудовольствию Эви, Кэм согласился с Себастьяном, что договоренность с мадам Брэдшоу была бы отличным решением проблемы. И конечно же, Себастьян взялся за то, чтобы сделать соответствующее предложение небезызвестной мадам. Зная о неуемном сексуальном аппетите своего мужа, Эви была уверена, что визит к мадам Брэдшоу включает гораздо больше, чем деловые переговоры. Себастьян ни с кем не спал с их брачной ночи в Гретна-Грин. Вряд ли он упустит возможность развлечься с доступной девицей.

Ну и пусть! Ей все равно. Даже если он переспит с десятком – сотней! – женщин, она и глазом не моргнет. Надо быть идиоткой, чтобы переживать по этому поводу. Себастьян так же способен на верность, как мартовский кот, который шастает по аллеям, спариваясь с каждой встречной кошкой.

Внутренне кипя, Эви причесалась и уложила косы в замысловатый узел. Отвернувшись от небольшого зеркала, она положила щетку на туалетный столик. Блеск обручального кольца привлек ее внимание. Выгравированная на золотом ободке надпись, казалось, издевалась над ней.

– «Моя любовь всегда с тобой», – горько прошептала Эви и стянула кольцо с пальца. Какой смысл носить обручальное кольцо, если ее брак – всего лишь притворство.

Она хотела оставить его на туалетном столике, но передумала и спрятала в карман, решив, что попросит Кэма положить его в клубный сейф. Только она собралась выйти из комнаты, как раздался стук в дверь. Это не мог быть Себастьян, который не считал нужным стучать. Открыв дверь, Эви увидела грубоватое лицо Джосса Булларда.

Нельзя сказать, чтобы Булларда откровенно не любили в клубе, но ему было далеко до популярности Кэма. К несчастью для Булларда, они с Кэмом были примерно одного возраста, и их часто сравнивали. Что было не слишком справедливо, ибо немногие мужчины выдерживали сравнение со смуглым красавцем Кэмом. Врожденное обаяние и чувство юмора обеспечивали ему симпатии служащих и клиентов клуба. Дело усугублялось еще и тем, что Буллард отличался угрюмым нравом. Недовольный своей участью, он завидовал всем, кто, сего точки зрения, получил в жизни больше, чем заслуживал. Чувствуя его неприязненное отношение, Эви всегда держалась с Буллардом с настороженной вежливостью.

– Вас спрашивают, миледи, – сказал он, вперив в нее тяжелый взгляд. – У заднего входа.

– Спрашивают? – Эви нахмурилась, ощутив холодок в животе; Неужели родственники узнали о ее местонахождении? Известия о смерти Дженнера, временном закрытии клуба и ее присутствии здесь могли быстро распространиться по Лондону.

– Кто? К-как он себя назвал?

– Мне было поручено передать вам, что это миссис Хант, миледи.

Аннабелла! Услышав имя своей лучшей подруги, Эви облегченно вздохнула. Сердце ее радостно забилось, хотя она с трудом могла поверить, что Аннабелла осмелилась прийти в игорный, клуб.

– Это замечательно! – воскликнула она. – Пожалуйста, проводите ее в приемную моего отца.

– Мне было поручено сказать, чтобы вы спустились вниз, миледи.

– О! – Это никуда не годится. Недопустимо, чтобы девушка, получившая такое воспитание, как Аннабелла, ждала на заднем крыльце игорного клуба. Преисполненная сочувствия, Эви выскочила из комнаты, думая лишь о том, чтобы побыстрее добраться до Аннабеллы. С Буллардом, следовавшим за ней по пятам, она сбежала вниз по лестнице, держась за перила. К тому времени, когда она добралась до первого этажа, она так запыхалась, что сердце буквально выскакивало у нее из груди. Взявшись обеими руками за ручку тяжелой двери, она распахнула ее настежь...

...И отпрянула, увидев вместо стройной фигурки Аннабеллы Хант грузную тушу своего дяди Перегрина.

Опешив, Эви потрясенно уставилась на него, затем в ужасе попятилась. Перегрин всегда более чем охотно пускал в ход кулаки, чтобы заставить ее подчиниться. И не важно, что теперь она леди Сент-Винсент, а следовательно, по закону не досягаема для него. Чтобы отомстить, ее дядюшка пойдет на все, включая жестокие побои.

Эви метнулась назад, но, к ее изумлению, Буллард преградил ей дорогу.

– Он обещал мне соверен, если я приведу тебя, – пробурчал он. – Столько я зарабатываю за месяц.

– Не позволяй ему увести меня, – выдохнула она, бросаясь ему на грудь. – Я дам тебе все, что угодно.

– Дженнер давным-давно отослал тебя к ним, – насмешливо отозвался Буллард. – Он не хотел, чтобы ты околачивалась здесь. И никто не хочет.

Несмотря на ее протестующие крики, он бесцеремонно толкнул ее к дяде Перегрину, на широкой физиономии которого светилось злобное торжество.

– Ладно, я свое дело сделал, – деловито сказал Буллард, обращаясь к мужчине, стоявшему позади Перегрина, в котором Эви узнала своего второго дядю, Брука. – Гоните монету.

Брук с несколько пристыженным видом протянул ему соверен.

Оказавшись в тисках грубых рук Перегрина, Эви чувствовала себя беспомощной, как кролик, схваченный за шкирку.

Квадратное лицо дяди побагровело от гнева.

– Глупая, никчемная девчонка! – заорал он, безжалостно встряхнув ее. – Не будь от тебя пользы, я бы вышвырнул тебя, как негодный хлам. И долго ты надеялась прятаться от нас? Ну ничего, теперь ты за все заплатишь, это я тебе обещаю!

– Буллард, останови их, пожалуйста! – крикнула Эви, вырываясь из рук Перегрина, тащившего ее к карете. – Пожалуйста!

Но Буллард не шелохнулся, глядя на нее полными ненависти глазами. Эви не понимала, что она сделала, чтобы настроить его против себя до такой степени. И почему никто не явился ей на помощь? Неужели никто не слышал ее криков? Сражаясь за свою жизнь, она царапалась и брыкалась, путаясь в длинной юбке. Но силы были слишком неравны. Взбешенный ее сопротивлением, Перегрин прорычал: