Ада подняла большой палец вверх и, помахав Кире с Владом, потянула меня за собой. Я медленно двинулась с места. Мы прошли мимо "сладкой парочки" и через пару десятков метров я сдавленно произнесла:

— Что это значит?

— Это я и хотела тебе сказать, — хмуро ответила Ада. — Я поэтому задержалась. Карина Перминова рассказывала, что Кира с Ревковым вроде как мутят. Они, оказывается, еще с лета общаются.

Глаза защипало, в горле встал ком.

— Они встречаются? — с горечью спросила я.

— Официально вроде нет, хотя кто их знает.

На меня вдруг навалилась страшная усталость. Казалось, что я больше не выдержу ни одного разочарования. Мысли о Владе помогали справляться мне со всеми ужасными событиями, навалившимися на меня за последний месяц. А теперь спасительный круг, на котором я плыла, сдувался, и счастье вновь ускользало из рук.

— Милая, мне так жаль, — сочувственно произнесла Ада.

— Да уж, — попыталась усмехнуться я. — Влад и Кира. Кто бы мог подумать.

— Мне реально казалось, что ты ему нравишься, — задумчиво сказала Ада. — Я не раз замечала его заинтересованные взгляды в твою сторону, да и ваш танец в клубе… С трудом верится, что все это время у него были шуры-муры с Милославской.

— Он мне ничего не обещал. Ответственность за мои завышенные ожидания только на мне.

— Но он давал повод так думать.

— Значит, нам показалось, — вздохнула я. — Слушай, долго я на них пялилась?

— Прилично. Но, думаю, они были слишком увлечены поцелуями и ничего не заметили.

Я не стала говорить, что Влад все же заметил мой взгляд.

К вечеру история об отношения Ревкова и Милославской была затерта до дыр. Мы с Адой долго решали, как рассказать об этом Булаткину, учитывая то, что его симпатия к Кире за последнее время возросла в разы.

Мы не придумали ничего умнее, чем сказать об этом Антону прямо на следующий день сразу первого урока. Ада очень хотела, чтобы он услышал это от нас, а не наткнулся на лобызающихся Киру и Влада в школе или на улице.

— Не понял, — Булаткин часто моргал, переваривая услышанное. — Ревков встречается с моей Кирой?!

— Ну, строго говоря, твоей она не была, а вот его может и станет, — поправила Ада.

— Этого не может быть! Они вообще знакомы?!

— Мы вчера видели, как они целовались в школьном дворе, — уныло ответила я.

Антон тупо уставился на меня.

— Целовались? Кира?

— Да.

Тут до него как будто что-то дошло, глаза округлились.

— И Влад? Саш, вот черт, мне так жаль! — произнес он, сгребая меня в охапку.

— Надо заметить, зрелище не для слабонервных, — кисло пошутила я, уткнувшись носом в пиджак Булаткина.

Антон напомнил мне о теории зебры в жизни, и она показалась мне очень привлекательной. Исходя из нее, за черной полосой всегда должна следовать светлая. Учитывая то, сколько чернухи произошло в моей жизни в последнее время, счастье было не за горами.

Я с головой ушла в учебу, тренировки и подготовку к новогоднему концерту. В те дни, когда не было репетиций после школы, я быстро делала домашку, затем ехала на тренировку в Экстру и пропадала там до вечера. Приезжала я выжитая как лимон и тут же проваливалась в сон. Мне нравился такой ритм жизни, он давал возможность забыться и не думать о Ревкове каждые пять минут. Я решила, что с меня хватит. Мне не хотелось больше жить в позиции жертвы и жалеть себя.

В голове вертелась фраза, услышанная мной ранее: "Делай, что должно, и будь, что будет". Кажется, только сейчас я стала осознавать ее смысл. Неважно, сколько слез я пролью, сколько энергии потрачу, сколько негатива испытаю, ситуация от этого не поменяется: отец не вернется к маме, а Ревков не порвет с Кирой.

Единственное, что мне оставалось в сложившейся ситуации, это сконцентрироваться на том, на что я могла повлиять. Я решила отпустить прошлое и сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас, на том, что я имею. Ведь у меня была чудесная мама и верные друзья. А это уже очень немало.

Ада действительно согласилась играть Бабу Ягу в новогоднем спектакле, и эта роль давалась ей играючи. Она забавно изменяла свой голос, делая его старческим и скрипучим, и когда входила в образ, заставляла всех хохотать. Даже Максим Муслимов не мог сдержать улыбки, глядя на то, как она верхом на метле распевала песни про Бабу Ягу- костяную ногу.

Как ни странно, но после их страстного поцелуя во время игры в бутылочку, отношения Ады и Максима стали куда менее напряженными. Она не перебивала его, не спорила и не критиковала.

Более того, Ада действительно решила воплотить свой коварный план в жизнь: влюбить Максима в себя, а потом разбить ему сердце. Она стала мило улыбаться ему при встрече, задерживать на нем томные взгляды, а пару раз они даже вместе шли домой из школы.

Правда, к ее сожалению, Максим не влюблялся по щелчку пальцев. Вел себя вежливо, но довольно отстраненно. В глубине души я надеялась, что до разбивания сердец дело не дойдет, и радовалась затишью их конфликта. Теперь на советах старшеклассников и репетициях царила мирная рабочая атмосфера.

На очередной репетиции, пока Светлана Викторовна в который раз ругала Самохина за невыученный текст, Ада, сидевшая недалеко от Максима, начала внимательно и без стеснения его рассматривать. Муслимов усиленно делал вид, что ничего не замечает.

Наконец Ада перешла в наступление:

— Макс, а у тебя есть девушка? — бесцеремонно спросила она.

Максим вскинул брови и удивленно посмотрел на Аду, пытаясь понять, к чему этот вопрос.

— Нет, — наконец ответил он.

— А нравится кто-нибудь? — не отставала подруга.

— Возможно. А тебе-то что? — усмехнулся парень.

Неожиданно Ада встала и с кошачьей грацией подсела к нему поближе.

— А я тебе нравлюсь? — она заглянула к нему в лицо.

— Нравишься, — спокойно ответил Максим, не отрывая от нее глаз.

Не знаю почему, но у этих двоих даже диалог без прикосновений выглядел как-то вызывающе эротично.

— Ты мне тоже нравишься, — почти прошептала Ада и накрыла своей ладонью его руку.

Ада никогда не стеснялась быть напористой. Иногда ей это даже мешало. Мне вспомнился случай, когда в начальной школе на День Святого Валентина кто-то подсунул ей в рюкзак красное плюшевое сердце. Ада была рада подарку, но терзалась тем, что не знает, от кого он. Она с пристрастием пытала всех мальчишек в нашем классе, вынуждая их признаться в содеянном. В итоге Ваня Петров сказал, что это был он. Но тут же добавил, что передумал и больше ее не любит, пояснив, что они вряд ли сойдутся характерами. А потом и вовсе отобрал у подруги игрушку.