поля, метнулись в одну известно какую. Скорость заражённых и оставляемые за ними борозды не предвещали ничего хорошего для жертвы. Раздались новые выстрелы, очереди из автомата, бухнуло что-то мощное.

Через пару десятков минут, Сухмет так и сидел рядом с трупом Аурики, поглаживая её по непослушным волосам. Первым, как и положено пришёл Рубака. В его лапах-крагах, способных только рвать и убивать, висел испуганный человек в камуфляже. Старший осторожно посадил его на землю смяв несколько кукурузных стеблей и аккуратно, словно имел дело с младенцем, прижал к его темени коготь.

— А-х, — выдал тот, однако не шелохнулся.

Зашуршала кукуруза, подоспели Медведь с Костяным. Первый, практически повторил движения Рубаки. Пленник был в крови, но вполне себе в сознании, может пара переломов, царапины в общем. А вот топтун, не особо миндальничал. Молодой, резкий вояка, что плюхнулся на землю как мешок с дерьмом, выглядел жертвой маньяка, кроваво-тягучие слюни из перекошенного рта тому подтверждение.

— Брат, нам не погонщика заказывали, а девчонку! Отпусти, белкой откупимся, — осмелел прижатый когтем.

Сухмет не имел понятия, что такое белка, его заинтересовало другое. Кто мог заказать девушку, по меркам соседних стран, насколько он знал, Аурика ещё ребёнок. Но это на земле, а здесь…

— Сколько вас было, кто заказал? — спросил парень, не поднимая глаз. Он так и гладил её волосы.

— Ха! Нашёл лохов, да нас за это, в любом стабе завалят, — слово взял второй пленник, раздался влажный хруст и тот шарахнулся.

Дело в том, что третий пребывавший в недрах бессознательности, вдруг заорал, будто сон кровавый приснился. Да и как тут смолчать, когда тебе руку в предплечье оторвали и теперь грызли, Костяной терпеньем не отличался.

Тут Сухмет поднял голову и оба пленника, те, что в сознании, увидели его взгляд. Печаль, смертная тоска, смазанная толстым слоем опустошения, ничего хорошего, а если знать кто тому виной, то можно слететь с катушек. Охотники, а ныне пленные, переглянулись, как могли, глазами. Оба смотрели обречённо.

— Т-так как на счёт белки? — опять тот же.

Снова хруст. Жертва, к своему счастью, в сознание не вернулась и вряд ли вернётся, топтун доедал вторую руку. Его сообщники с позеленевшими лицами смотрели на трапезу.

— Это Хреновар из Обители Праведников… Глава стаба, — крикнул первый.

— Он дал… обещал нам белку, за голову девчонки, сказал она нимфа. Хреновар не мог соврать! — второй, тот который подраненный трясся от страха, но болтал не умолкая. — До Обители двое суток пешком… на северо-запад. Сам можешь не найти, я… мы проводим…

— Как выглядит Хреновар?

— Лысый здоровяк, на хаммере, — ответил первый, не сразу поняв, чем это грозит.

Сухмет отвернулся, потеряв интерес, в тот же самый момент, два мощных когтя, проткнули два черепа, раздалось сдавленное оханье, одна из жертв напоследок опорожнила кишечник.

Это всего лишь исполнители, незачем устраивать показательную смерть, а вот заказчик… помучается, для этого надо усилиться.

Парень тщательно обыскал трупы. Оружие особо не интересовало его сила в другом, сила требовала подпитки, и он нашёл, то, что искал. Спораны, горох, две жемчужины красная и чёрная, а главный приз. Нашёлся в сигарном тубусе у наёмника, которого приволок Рубака. Сухмет ещё не держал в руках белую жемчужину. Да, он догадался, иммунному это не трудно — эта та самая белка; греет ладонь, в рот просится.

«Хорошее вложение», подумал Сухмет, закидывая драгоценность в рот.

Им овладел злой азарт, так бывает, когда в душе опустело. Одни уходят во все тяжкие, стараясь быстрее загнать себя в могилу, другие ищут справедливости. Сухмет принадлежал к другому типу людей, те, которые сами творят справедливость.

Он посмотрел на слуг, те почти доели. Не дожидаясь окончания трапезы, отдал команду, последнюю для Рики. Рубака рыкнул и его подчинённые, побросав объедки принялись копать яму, Сухмет не собирался оставлять тело девушки на радость местным хищникам.

— Обитель Праведников, значит? Ну жди, Хреновар!

Глава 21

Что есть жизнь? Образованный человек, услышав это вопрос, начнёт сыпать задроченными штампами. И не стоит спрашивать у представителей религиозных конфессий, вас ожидает как минимум проповедь. Спроси у простого мужика, а он скажет, если что-то болит, значит ты жив, это и есть жизнь!

Первое, что я почувствовал — боль. Левая нога, руки, голова… Проще сказать, что не болит, может правая пятка не беспокоила и левый сосок. И ещё пара деталей:

«Кто там между ног рычит⁈ И чем это нахрен воняет?»

Дёрнулся. И вот в чём странность — поднялся, словно пружина в позвоночнике сработала, раз и уже сижу, этакий Ванька-встанька. Вот только ни хрена это к русскому фольклору отношения не имело.

Вискарь, рвал мне измочаленную ляжку, рычал, возмущался. Пришлось схватить его за загривок, аккуратно, чтоб когтями не порвать. Осознание приходило медленно, серо-зелёные руки с вкраплениями костяных наростов, весьма острых на вид. Пёс с натугой оторвался от комиссарской плоти, без всякого желания сдаваться, то есть рвал и метал во все стороны, а если учесть высоту, с которой он может упасть, то он вообще герой.

— Ну-ка цыц! — примерно так, я хотел сказать, точнее сказал, а получилось утробное урчание. Даже из пасти что-то вылетело, кусочек попал на морду Вискаря, и он замолк.

Кто-нибудь видел удивлённого до изумления ротвейлера? Это Вискарь! Замолк, с приоткрытой пастью, а ведь только что, готов был порвать. И кого? Меня, который в десять раз выше и сильнее стада тираннозавров. Сознание дошло до точки понимания, поставил офигевшего пса на землю борясь с непонятным чувством, вроде тошнит, а блевать не умею, примерно так.

Вискарь уселся на задницу и подозрительно на меня поглядывал, не верил типа. А мне, не смотря на душевный дискомфорт, хотелось есть, нет не так, тупо жрать и плевать на всех во вселенной, будь она хоть трижды бесконечной.

— Вав⁉

Не ну ты спросил конечно! Я сам если честно охренел, мысли мыслями, попробовал что-то сказать.

— УРАХ-РР… — фундаментально и непонятно.

Вискарю, однако, хватило. Подскочил и давай вокруг меня бегать хвостом вилять, признал значит. Забежал за спину, перепрыгнул через окровавленное тело в камуфляже — «моё тело»! А я следил, замечая всё новые детали, стараясь не смотреть на труп, неправильно это. Отвлёк бегун, который далеко не ушёл, стоял себе в лесочке мучаясь от голода.

Я видел, слышал, чувствовал, заражённых вокруг не так чтобы много, но присутствовали и почти все знали обо мне. А вершина пищевой цепочки сидела на заднице, не зная, что теперь делать.

Грёбаный Стикс! Кого ты из меня сделал? Человека в теле высшего заражённого? Или я теперь реальный паразит? Ища ответов, я посмотрел в небо, если местный