дискуссию. Но про себя отметил, что все, кто был в помещении, смотрели на него не то что с удивлением, а с любопытством, а может, и с жалостью.

«Ждут, когда гражданка начнет размазывать меня по стенкам. Ну-ну!»- подумал Орлов и подошел к Пугачевой поближе. Он не торопился и не нервничал. Встал почти вплотную к курящей женщине, чтобы его было лучше слышно. А чтобы выглядеть естественно, сделал дежурно тупое лицо.

– Алла Борисовна, мне приказано уведомить вас, что ваш концерт отменяется. – Он произнес эту фразу и видел, как выражение лица певицы меняется на глазах. За недоумением последовало недоверие. Она задумалась, поднесла к лицу сигарету и долго смотрела на нее.

– Вот, значит, как – пришел чувак и отменил концерт? – начала заводиться Пугачева, но Орлов отметил, что это не злость. Скорее любопытство. Она замолчала и отвела руку с горящей сигаретой в сторону. Болдин подхватил окурок так же ловко, как до этого дал ей прикурить.

– Алла Борисовна! Вы назвали офицера «чуваком». Увы, я всего лишь майор Комитета госбезопасности. Вот мое удостоверение, – он протянул ей малиновую книжечку со щитом и мечом на одной стороне и надписью золотыми буквами «КГБ СССР» – на другой. Певица взяла удостоверение, развернула его и уже как артистка, кокетничая, внимательно посмотрела на фотографию и с прищуром – снизу вверх – сравнила ее с оригиналом. – И вот еще. Здесь записка от генерала Бобкова. Просил передать вам лично.

Он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо лист белой бумаги и протянул Пугачевой. Та развернула его и прочла одну короткую фразу: «Уважаемая Алла Борисовна! Принято решение отменить ваше выступление в перерыве футбольного матча в „Лужниках“. Дело государственной важности». И подпись: «Филипп Бобков».

– А что случилось-то, майор? – спросила Алла, поднимаясь с кресла и поправляя черный балахон.

– Будет выступать другой артист, – ответил Орлов и сразу понял, что хватил лишнего. Лучше бы ответить, что не знает подробностей, и Пугачева со свитой убрались бы со стадиона подобру-поздорову.

– И кто ж это такой? – Она задумчиво посмотрела на потолок. – Погоди, сама скажу. Кобзон? Софа? Лева Лещенко? Лайма? Муслим?..

Когда Орлов отрицательно покачал головой, она по-бабьи всплеснула руками и шлепнула себя по бедрам:

– Неужели Пол Маккартни?

Кузьмин и Непомнящий дружно заржали. Болдин продолжал сидеть. Но и он вопросительно посмотрел на офицера. Все они ждали ответа – кто посмел поднять руку на великую и ужасную, самую лучшую и единственную во всем мире Аллу?

– Вы его не знаете, – попробовал прекратить разговор Орлов.

Но Пугачева уже подошла к нему вплотную, руки в боки, еще чуть-чуть, и коснется грудью. Орлов уловил запах табачного дыма от ее дыхания.

– Это будущий зять Михаила Сергеевича Горбачева, – ответил Орлов и вытянулся – руки по швам.

В гримерке повисла тишина. Кузьмин пробормотал что-то типа «Опаньки!» и принялся быстро упаковывать гитару в кофр. Директор Непомнящий бесшумно подошел к столу и вытащил из ваз оба букета с желтыми розами. Болдин метнулся к двери и даже открыл ее. Шум и свист трибун сбили напряжение. Но Пугачева не сдавалась:

– Я его знаю?

– Нет. Его зовут Андрей Разин. Знаком с Ириной Горбачевой с детства. Разумеется – с Михаилом Сергеевичем и Раисой Максимовной тоже.

– Товарищ Орлов, познакомь! – обратилась Алла к майору и положила ему руки на грудь.

– Сколько угодно. – Он отступил на шаг и посмотрел на часы. – Через минуту-две будет здесь.

Но прошло всего несколько секунд, и в раскрытом проеме двери появился худой пацан с лисьей мордой. Прическа стандартная для перестроечных подростков – коротко сверху, длинно и волнисто сзади. Китайские кеды, узкие в дудочку черные брюки и огромный, явно не по размеру пиджак. То ли черный в белую крупную полоску, то ли белый в крупную черную. Под пиджаком белая рубаха с женским, окантованным черной нитью жабо. Плечи и верх рукавов пиджака набиты ватой, отчего пацан выглядел полосатым роялем на двух тонких ножках.

– Какой хорошенький, – промурлыкала Алла и подошла к полосатому. Почесала у него за ушком и обошла кругом. – Певец, значит! Это хорошо. Ладно-ладно! Давай соберись. Сейчас тебя будут рвать на миллионы кусочков. А ты петь-то могёшь? – спросила она с материнской жалостью.

– А то! – неожиданно весело ответил пацан и как-то по-доброму заулыбался. – Пол-Сибири объездил с коллективом!

– Пол-Сибири, говоришь? – Она нарезала вокруг него новый круг, и юноша в кедах закашлялся – словно змея душила его в объятиях. Он начал вертеться вслед за ней и выдавил из себя сквозь спазмы в горле:

– У вас, Алла Борисовна, мне «Арлекино» нравится. Вы так смеетесь, как настоящий клоун. – Он вытер набухшие глаза. – У меня песенки тоже хорошие. Уже четыре штуки сочинил.

– Небось про любовь? – понимающе закачала головой Пугачева.

– Про любовь, – ответил Разин, и она отметила про себя, что разговаривает он с ней без тени смущения и подхалимажа. Давно не видела такого к себе отношения, Полосатик ее явно заинтересовал. Вернее, Зятек. Она уже придумала этому клоуну кличку.

Взаимное обнюхивание двух монстров могло продолжаться долго – парочка явно стоила друг друга. Орлов начал нервничать. Дело прежде всего! Как предупредил его Калугин, от выступления Андрея на Большой арене в «Лужниках» зависел ход всей дальнейшей операции. Какой, правда, не сказал.

– Пойдем! – Он обнял его за ватные плечи. – Постоишь на выходе на газон. Далеко в поле не бегай. Провод микрофона хоть и длинный, но если вырвешь штекер – поедешь обратно в Сибирь, радовать песенками про любовь другую половину.

– Да шо вы так переживаете? Я же детдомовский, мы не сдаемся! – И он шагнул в проход, навстречу нарастающему гулу.

Орлов пошел за ним, но Алла удержала его за руку:

– Товарищ майор! Привезите вечером этого вундеркинда ко мне. На Брестскую. Часам к девяти. Посидим этой же компанией. Может, еще кого приглашу. Колбаски порежем, макарончиков сварим. Хуже не будет. И сами приезжайте.

– Спасибо, Алла Борисовна! Андрея привезу. Я для него сотрудник Министерства культуры. Прошу запомнить. Машина доставит его к вам и будет ждать его у вашего подъезда. Адрес мне знаком. – И он вышел вслед за Андреем.

– Бляха-муха! Беспризорник – будущий зять Горбачева! – Алла была явно удивлена и обескуражена. – Перестройке капец. Горбачев точно назначит его министром культуры, а Орлова куратором эстрадников, – сделала она неожиданное умозаключение и добавила в адрес Олега Непомнящего, своего директора: – Позвони Владиславу, пусть вечером подгребает.

Тем временем на футбольное поле выбежал полосатый колорадский жук. На табло высветилось: «Алла Пугачева!!!» Транспарант мигал, увеличивался в размерах и сокращался. Пульсировал в такт музыке,