Тут поспособствовало и его собственное выступление на КДК. Он не просто извинился и признал свои ошибки. Это могло бы и не подействовать – так делали многие. Но все его выступление было очень искренним и интеллигентным – люди поняли, что произошло, и пропитались к нему симпатией. На первое место вышли человеческие качества Леонида. В итоге члены КДК взяли за основу мою оценку и единогласно проголосовали лишь за полугодовую дисквалификацию – меньше быть просто не могло. И правильно сделали, потому что больше Слуцкий никогда и близко не позволял себе никакой агрессии в адрес арбитров.

Кстати, главного судью после того эпизода отстранили от работы, а потом просто перестали привлекать к обслуживанию матчей. Больше он ни одной игры на профессиональном уровне не отработал. Не буду ничего говорить о предвзятости, но качество его работы не соответствовало требованиям даже второй лиги. Оно могло быть связано с неумением, с тем, что я называю ремесленничеством. Отношение этого товарища к своему делу нас не устроило.

Прошло время, я уже и забыл о том эпизоде. И когда спустя годы Леонид Викторович, который рос как тренер и уже работал в премьер-лиге, увидел меня и сказал: «Я помню!» – сначала даже не понял, о чем он. Он напомнил. И тогда я лишний раз понял, насколько это порядочный человек».

Вот что такое – судьба. А если бы КДК тогда влепил Слуцкому многолетнюю, а то и пожизненную дисквалификацию?..

• • • • •

«В эти полгода дисквалификации не происходило ничего особенного, – вспоминает дальше Слуцкий. – Я продолжал исполнять роль главного тренера, просто сидел на трибуне. Все-таки это вторая лига, кто там будет следить, зашел я в раздевалку или нет? И в конце сезона Чувальский объявил мне, что я больше не буду работать главным тренером «Олимпии». Особо не объясняя причин. Но я понимал, почему Николай Николаевич меня убирает. Потому что там зрели очень большие барыши с продаж игроков. А никак со мной не расплатиться было бы совсем некультурно.

Конечно, я тоже не подарок. В последние годы, например, был с ним уже достаточно дерзок, часто хамил, выражал какое-то недовольство. Когда ты много лет где-то работаешь, чего-то – как тебе кажется – на этом уровне добиваешься, то тоже становишься несколько иным. Может, Чувальского раздражала эта моя манера поведения.

В результате он меня из «Олимпии» уволил. Формально все было оформлено как мой уход по собственному желанию, все чинно-благородно. Если быть до конца честным, он предложил мне административную должность – вице-президента «Олимпии». Но это была форма увольнения: как известно, хочешь человека убрать – повысь его. Потому что это принуждало меня отдать свою команду. Вице-президент «Барселоны» – это круто. А вице-президент «Олимпии» – может, тоже неплохо, но я был тренером и не видел себя в другой профессии. Он прекрасно понимал, что я на это не соглашусь.

Думаю, что если бы он меня не уволил, то я бы до сегодняшнего дня там работал. Потому что я человек очень благодарный и привязчивый. И если где-то мне было хорошо и комфортно, где люди для меня сделали что-то доброе – а Чувальский, справедливости ради, делал, – то я готов был в этом месте работать всю жизнь».

Слуцкий не отказался расшифровать финансовые подробности происходившего:

«Футболисты моего года выпуска были проданы на общую сумму в миллион долларов. Для 2000 года это просто громадные деньги. Чувальский говорит – 300 тысяч? Нет, именно миллион. Могу даже дать раскладку. 300 тысяч – Адамов: сначала аренда за 50 тысяч в «Шахтер», затем продажа за 250 в «Ростов»; 250 – Колодин в «Уралан», 220 – Рябых в киевский «Арсенал», 150 – Бочков в «Уралан», 30 – Фаустов в «Ростов» плюс еще группа игроков за небольшие деньги. Все это я знаю абсолютно точно. Конечно, из этих денег я не получил ни копейки.

Чувальский – уникальный человек. Сегодня я уже отношусь к нему очень хорошо, но была, например, ситуация. Мы играли во второй лиге, и он стал давать игрокам квартиры. Вызывает меня и рассказывает такую историю: «Слушай, хотел дать тебе квартиру. Но тут мне позвонила Людмила Николаевна…»

А мы действительно очень тесно общались. Все дни рождения, праздники – вместе. Он – с женой, я – с мамой. Так вот, по версии президента, мама сказала ему: «Николай Николаевич, у меня единственный сын. Вот вы дадите ему квартиру, он же съедет от меня. А как же так, я не смогу жить одна!» – «Поэтому я решил ее уважить и не давать тебе квартиру».

То есть все было подано так, что я должен был еще сказать ему спасибо за то, что не дал мне квартиру! Я ответил: «В принципе я могу остаться жить с мамой. Но вы мне дайте квартиру, тем более там ехать 15 минут от одного дома до другого». Но Чувальский как-то замял.

Разумеется, эту историю он придумал от начала до конца. Чтобы моя мама, которая всю жизнь горбатилась на эту квартиру, добровольно от нее отказалась… Тем более она всегда была уверена, что я занимаюсь ерундой. Что никогда ее и мои труды не приведут ни к каким финансовым дивидендам. Что мы всю жизнь проведем в этой квартире и т. д. Я – человек творческий, а она в этом плане – приземленный. Чтобы она отказалась от квартиры, ее должны были пытать, причем самые зверские фашисты. И то у них не было бы шансов. Я действительно никогда ничего не просил. Деньги вправду меня не сильно интересовали. Но мне их никто особо и не предлагал».

Чувальский, в свою очередь, признает:

«За того же Адамова по большому счету нужно было хотя бы 10 тысяч долларов Леониду Викторовичу дать. Но тогда мысль была одна: спасти футбольный клуб. Мы были кредитованы, и если бы не отдали эти деньги, клуба бы не стало. Надо было снять напряжение, и я, как хозяйственник, это понимал».

В целом же у президента «Олимпии», разумеется, другая версия ухода Слуцкого. Правда, на мой вкус, не слишком внятная.

«Николай Толстых, как руководитель ПФЛ, после дисквалификации Леонида заставил нас принести бумагу, кто будет тренером на эти шесть месяцев. Мы официально назначили и. о. Сергея Попкова – главного тренера нашей команды 1984 года рождения. При этом Лёня продолжал тренировать, а я все это время продолжал платить ему зарплату. Хотя, по правде говоря, какие там зарплаты – кот наплакал.

А потом срок дисквалификации истек, Слуцкий официально вернулся. И тут у него началась склока с Попковым, и в итоге он ушел. Почему они поругались, кто из них прав – не знаю, это их надо спрашивать. Для меня это мелочь. Кстати, Лёня уходил, потом возвращался… До конца не понимаю, что там случилось. Я не влезал в эту историю.

Они же лучшими друзьями были. Слуцкий с руки хлеб ел у Сергея Николаевича! Когда я их первый раз увидел, они были вместе. Пришли втроем – они двое с Лаптевым, трудно уже вспомнить, кто кого привел. Для Слуцкого именно Попков был номером один. Причем даже не помощником, а учителем. Лёня вообще у всех учился. Но когда достигал какого-то момента, когда этот человек больше ничего не мог ему дать, все прекращалось.

Попков долго был у Леонида идеологом, все учебные программы расписывал. Башка! А дружили они так, что Слуцкий стал крестным сына Попкова. Но сами они не общаются…