– Спасибо, Бес, ты меня успокоил. Давайте ваш пояс, я и сразу была не против.

Поясом, как оказалось, назывался широкий кованый обруч, защелкивающийся на сложный запор. Прикованная к нему массивная цепь была заперта на каменной колонне внушительным замком, я даже почувствовала себя волкодавом на привязи. И только теперь вдруг вспомнила, что сами шеоссы ничем таким не привязывались, когда возвращали деда.

– Мы же открывали путь около дубов, – пояснила Шейна. – А они без разрешения никого из нас не отпустят. Ну и энергии дадут сколько нужно, а остатки соберут.

– Тогда почему… – Договорить мне не дали.

– Подумай сама. Ты же сообразительная, – ободряюще усмехнулся дед.

– Не спорю, есть такое, – не купилась я на похвалу. – Но у всего бывает предел. Мне за последние дни столько раз пришлось вывернуть мозги наизнанку, что они уже хотят отдохнуть.

– Потому что ты привязала к себе очень мощный артефакт, – с укоризной глянув на Беса, доходчиво пояснила княгиня. – И теперь должна знать, какую мощь носишь на руке, и уметь с ней справляться.

– Спасибо, Шейна, – поблагодарила от души, понимая, как прав был дед.

Уж до такой мелочи я могла бы и сама додуматься, все же не впервой к себе вещи привязывать. Правда, прежде такое случалось в игре, а не в реале, но суть та же.

– Давай представляй мансарду, – велел дед. – Но не просто помещение, а как ты открываешь туда окно. Если не пойдет, мы поможем.

Разумеется, с первой попытки у меня ничего не получилось. И со второй тоже. Я начала понемногу паниковать, представляя, как ждут этого портала Наташка с Леттенсом. Ну и Зверобой, ведь ему приходится сидеть там, чтобы их охранять.

– Варвара! – строго окликнул дед. – Прекрати нервничать и думать не о том. Забудь про всех. Управляемый ментально артефакт ощущает твои мысли и должен выбрать из них четкое распоряжение. Но его нет, ты суетишься, как клушка около цыплят. Представляй только окно, через которое ты видишь мансарду. Пол, коврик, дырка посредине…

– Поняла, – огрызнулась я и вообразила, как заглядываю в хорошо знакомую комнату через балконную дверь. Сначала изображение мутное, как в тумане, но я открываю последнюю дверцу и вдруг отчетливо вижу на коврике не дырку, а Наташку и Леттенса. И еще какого-то парня, которого они крепко прижимают к себе.

– Трое, – шепчет над ухом дед. – Бери их, Варя, и тяни, как рыбу на крючке.

И я старалась тянуть изо всех сил, отчаянно боясь, что не удержу. Но чья-то твердая воля уже подхватила, поддержала и помогла дернуть.

А в следующий момент они уже стояли перед нами, растерянные и нагие, и Шейна ловко накидывала на них легкое покрывало.

– Сейчас, – отходя от потрясения, выдохнула я и создала всем шорты и майки.

Почему-то уже привычной камуфляжной расцветки.

– Варя! – заметив меня, ринулась вперед Наташка. – Мы уже там? А Тарасик?

– Все здесь и все здоровы, – засмеялся дед, и в его голосе я расслышала облегчение.

– А мы Лешу привели, – обрадованно затараторила Натаха. – За него Зверобой попросил. Он вам всем привет передавал, а Сергею Петровичу велел наедине сказать…

Она уставилась на деда и замолчала, рассматривая его недоверчиво, как фокусника:

– Это вы?!

– Я, – кивнул Бес со смешком. – Идем, провожу в столовую.

Подхватил Натку под руку и повел к дому.

– Как я счастлив! – распахнув руки, выдохнул Леттенс. – Дома так хорошо!

– А нам показалось, что жарковато, – беззлобно проворчала на своем родном языке Шейна. – Ну, идем обедать? Варья, поговори с юношей, у тебя лучше получится.

– Привет, Леша, – улыбнулась я пареньку, прикидывая, сколько ему может быть лет, пятнадцать или больше? – Не волнуйся, тебя тут никто не обидит.

– Я знаю, – серьезно кивнул он, – мне дядя Влад объяснил. Он часто к нам в детдом приходит и всем помогает, кого прижимают.

– Сколько тебе?

– Через полгода семнадцать. Думал, успею уйти на свободу, пока родители не заявились. Не успел…

– Что с ними?

– Алкаши. Но принесли справку, что больше не пьют и хотят забрать домой. А я запах слышу – пустырника. Они меня один раз уже забирали. С утра в доме грязно, холодно, есть нечего. Вставай и иди бутылки собирать или под магазином в просроченных продуктах копаться. Или милостыню в переходе… А мне учиться нравится, и позвоночник больной. Они меня в детстве роняли. Лечить нигде не берутся. Вот дядя Влад и сказал – иди, есть такое место, но не забудь, я за тебя поручился. Да разве ж я забуду?

– Позвоночник у тебя уже в порядке, – твердо сказала шагавшая следом Шейна. – Не горбись, иди прямо. Боли не будет. А про этот мир я сама тебе расскажу и языку научу.

Потянула парня и увела вперед.

– Он здесь совсем по-другому ходит, – тихо вздохнул нагнавший меня Леттенс. – Так что еще случилось?

– Много чего, но лучше спроси Шейну. Я пока не знаю, о чем можно рассказывать. И не обижайся, Лет, но меня учили уважать чужие тайны.

– Я и не обижаюсь, – отмахнулся он и огляделся, пытаясь понять, где находится. – А Данерс здесь?

– В камере он.

Некоторое время мы шли молча, потом я не выдержала его задумчивого сопения и косых взглядов.

– Завтра будут судить. Князья и свободные маги требуют наказать за издевательства над людьми.

– Так ведь он и сам!.. – вскинулся Леттенс, что-то рассмотрел на моем лице и перевел разговор на другое: – А как Тегуэнь?

– Хорошо, – коротко отозвалась я, вдруг почувствовав, что не желаю пока ни о чем этом не только говорить, но и вспоминать.

Мне нужно побыть одной, спокойно разобраться в произошедшем и решить, куда пристроить своих новоявленных пленников.

В столовой уже было шумно и людно. Как выяснилось, учеников тут гораздо больше, чем я ожидала.

– Откуда их столько? – на русском поинтересовалась у деда, втихомолку изучая десяток парней и парочку совсем зеленых девчонок.

– Мы на время спрятали здесь своих учеников. Ну и в других, таких же надежных местах, – на том же языке ответила мне Шейна. – А следят за ними подмастерья и молодые мастера. Все магистры сейчас заняты делом Дусены.

– А академия у вас есть? – с загоревшимся взором спросила Наталья. – Мне ведь теперь тоже нужно учиться.

– Забудь это глупое слово и никогда не повторяй, – сурово прикрикнул на нее Бес. Потом, посмотрев на обиженно поджатые губы землянки, сжалился и терпеливо пояснил: – Вот скажи мне, как, по-твоему, сможет учитель быть спокойным за здоровье и жизнь учеников, если соберет в одном месте несколько десятков или даже сотен подростков, способных к управлению магией? Разумеется, нет. Даже за одним юным магом очень трудно усмотреть, а вместе они намного бойчее и неуправляемее. Если собрать толпу необученных парней, то вместо занятий они начнут бороться за лидерство и за девушек, изобретать свои способы управления более слабыми и наказания строптивых. В итоге мы получим не рассудительных и дисциплинированных мастеров, а толпы интриганов и мстителей. Как следствие, неминуемы ранения и даже гибель одаренных детей. Но это только первая проблема. Ни один город или крупная деревня и близко не захотят иметь таких соседей, они же не дураки, знают, чем иногда кончаются опыты магов. Да и ученикам необходимо тренироваться и учиться управлять энергией. А когда в одном месте этим занимается сразу несколько десятков человек, то на несколько лиг вокруг возникает серьезное повышение общего магического поля и идет волновое возмущение. В результате рядом перестанут уверенно работать башни аржаблей, будут капризничать защитные заклинания на домах жителей, и начнет резко и непредсказуемо меняться погода. Но и это еще не все. Для обучения и защиты такой толпы нужно оторвать от дел, родных домов и семей не менее пары десятков занятых магов, собрать кучу обычных работников и подмастерьев, найти деньги и площадь для постройки. И можешь мне поверить, ни один уважающий себя магистр не захочет вешать себе на шею такой камень. Все мы люди рассудительные и предусмотрительные, наши наставники учат нас этому по десять – пятнадцать лет.