— А мне нужно, чтобы вы все убрались на хрен, — сказал я, скрестив руки на груди.

— Что? — резко спросил Кай.

Стикс шагнул вперед, его мощная грудь тяжело вздымалась от моего дерьмового отношения.

— Мне нужно, чтобы вы все убрались из моего дома, — моя челюсть сжалась.

Кай посмотрел на меня.

— У тебя проблемы, брат? — спросил он, несомненно, задаваясь вопросом, что за хрень тут происходит.

— Сучке нужно избавиться от дерьма в ее венах. Так что я буду наблюдать за ней, пока оно не исчезнет. А для этого мне нужно, чтобы все остальные отвалили.

— Резко завязать с наркотой? — спросил Райдер, в голосе которого звучала паника. — Есть способы получше. Мы можем отучить ее от этого с помощью лекарств, сделать это менее болезненным для нее. Черт, она заслуживает этого после того, через что ей пришлось пройти.

— Мой способ займет всего несколько дней. Так что убирайтесь, — я обратился непосредственно к Каю и Стиксу. — Я позвоню, когда она пройдет через это.

Глаза Стикса переместились на Фиби. Подняв руки, он показал:

— Ты не должен этого делать. Сучка — не твоя забота.

Нет... должен.

Прежде, чем я успел увидеть ненужное, бл*дь, сочувствие на лицах Стикса и Кая, я повернулся и пошел к своему шкафу. Вытащил черную футболку Палачей и пару боксерских трусов. Не оглядываясь, я сказал:

— Выметайтесь, я сказал. Позвоню, когда все будет закончено.

Я знал, что они ушли не сразу, и не оборачивался, пока они этого не сделали. Когда мы остались одни, я встал у края кровати и уставился на Фиби. Она выглядела такой чертовски спокойной, но я знал, что через несколько часов, когда наступит ломка, ей не будет покоя в течение нескольких дней.

Я крепче сжал в кулаках футболку и боксеры и боролся с чертовой ямой, которая пыталась образоваться в моем животе.

Фиби вздрогнула во сне. Я подошел к ней и откинул одеяло. Я уставился на ее истощенное тело и представил, как бы она выглядела здоровой и сытой. Черт. Я знал, что в таком виде она была бы лучшей гребаной сучкой, которую я когда-либо видел. Я представил себе ее кожу без порезов и следов, цвета молока. И улыбку на губах, которая была вызвана тем, что она освободилась от дерьма в венах, а не неуместной благодарностью за спасение из сети секс-торговли.

Заставив себя двигаться, я надел на нее футболку. Аид улыбался мне, держа в руках свой «Узи» и петлю. Футболка свисала до середины ее бедер. Я надел черные боксеры на ее ноги и снова натянул на нее покрывало.

Вик и Флейм наблюдали за мной из дверного проема.

— Ты не должен делать это дерьмо, Ксав, — сказал Вик. — Предоставь это кому-нибудь другому.

— Я могу это сделать, — я скрестил руки на груди.

Флейм, в кои-то веки, был чертовски неподвижен, и я понял, что брат беспокоится, когда его черный взгляд задержался на мне, не отрываясь.

— Отдай ее кому-нибудь другому, — прорычал он.

— Я сделаю это, — сказал я.

Флейм покачал головой, словно готов был спорить.

— Флейм, я провел тебя через твое дерьмо, верно? Когда мы вытащили тебя из той психушки?

Ноздри Флейма раздулись, а мышцы на его шее напряглись при воспоминании.

— Я могу сделать это и для нее, — я провел рукой по волосам. — Черт, я должен сделать это и для нее тоже.

Вик в отчаянии прислонился затылком к дверному проему. Флейм посмотрел на Фиби, и его глаза слегка сузились. Я мог сказать, что он видит себя на этом матрасе. Он повернулся на пятках и вышел из моей комнаты. Я знал, что так брат отпускает свое протестующее дерьмо.

— Не всегда нужно быть тем, кто делает это для людей, понимаешь? — сказал Вик.

Я посмотрел на своего старого друга, но ничего не сказал. У нас были очень разные взгляды на этот вопрос.

— Это не изменит прошлого.

Я поднял руку вверх и быстро оборвал это дерьмо.

— Не надо, — предупредил я, — Не вороши это, бл*дь, Вик. Я серьезно.

Вик посмотрел на меня, но опустил глаза. Он повернулся, чтобы уйти.

— Что у тебя с этой сучкой? Почему тебе не насрать?

Я не ответил. В основном потому, что сам не знал. Мне просто нужно было, чтобы ей стало лучше. Это все, что я позволил себе принять.

— Мне нужно, чтобы ты взял пацана на несколько дней, — сказал я вместо этого. — Флейму нужно побыть с Мэддс наедине. Он не в себе после города-призрака. Не хочу ставить Эша на его пути.

Вик кивнул.

— И не веди себя с ним как придурок.

Вик отдал мне чертову честь. Затем вышел из дома, а я постучал в дверь комнаты Эша.

— Да? — отозвался он.

Я открыл дверь. Малыш Эш сидел на своей кровати.

— Нужно, чтобы ты остался с Виком на несколько дней, парень.

Он уставился на меня, его черные волосы были в чертовом беспорядке.

— Хорошо.

Он поднялся на ноги и начал собирать сумку. Затем выждал, пока почти закончит, чтобы спросить:

— Это имеет отношение к сучке в твоей комнате?

Я ухмыльнулся.

— Сучка, Малыш Эш? Осторожно, скоро ты можешь начать говорить как настоящий Палач.

Его лицо загорелось от смущения.

— Вы все говорите «сучка», теперь и я говорю. Здесь не так уж плохо так говорить. Ты говоришь это только о цыпочках, которые тебе нравятся.

Я кивнул, затем ответил на его первоначальный вопрос.

— Да, парень, это связано с сучкой в моей комнате.

Он двинулся к выходу. Когда проходил мимо меня, я схватил его за руку.

— Если тебе что-нибудь понадобится, обращайся к Вику, Флейму или Мэддс, хорошо?

Он кивнул и ушел. Я запер дверь, затем собрал все вещи, которые, как я знал, понадобятся в ближайшие часы. Принял душ и оделся в одни джинсы, смахнув с лица все еще мокрые волосы. Затем притащил стул в спальню и сел на край кровати.

И стал ждать.

Я ждал, когда начнется ломка. Стараясь не позволить дежавю из прошлого проникнуть в голову.

Кого я обманывал? На это не было ни малейшего шанса.

Так что я позволил начаться и моим пыткам.

Кровь. Кровь и хренова тонна