– Вот мы и на месте, – сказал Мерсье.

– Здесь? – сказал Камье.

– К концу все пошло быстро, – сказал Мерсье.

– А твой хваленый вид? – сказал Камье.

– Да посмотри, – сказал Мерсье.

Камье поискал ответа со всех сторон.

– Не подгоняй меня, – сказал он, – я сейчас.

– С берега видно лучше, – сказал Мерсье.

– Тогда с чего мы тут торчим? – сказал Камье. – Ты хотел повздыхать?

Спустились на берег. Там была скамья, со спинкой. Сели.

– Значит, это здесь, – сказал Камье.

Над каналом бесшумно падал дождь. Мерсье стало грустно. Но прямо над горизонтом тучи разлохматились длинной редкой и черной бахромой, волосами плакальщицы. Природа бывает подчас очень чуткой.

– Я вижу нашу товарку по заключению, Венеру, – сказал Камье, – похоже, что ей грозит страшная опасность со стороны Саргассова моря. Надеюсь, не ради этого ты меня сюда затащил.

– Дальше, дальше, – сказал Мерсье.

Камье свернул руку подзорной трубкой.

– Но ведь я не слепой, – сказал он.

– Севернее, – сказал Мерсье. – К северу, говорю тебе, не к югу.

– Погоди, – сказал Камье.

Чуть дальше, чуть ближе.

– Цветы, да? – сказал Камье.

– Видел? – сказал Мерсье.

– Я видел два-три зыбких огонька, – сказал Камье.

– Просто надо привыкнуть, – сказал Мерсье.

– С тем же успехом я могу ткнуть себя пальцем в глаз, – сказал Камье.

– Это Остров блаженных, в который верили древние, – сказал Мерсье.

– Они были нетребовательны, – сказал Камье.

– Вот увидишь, – сказал Мерсье, – ты плохо смотрел, но теперь ты уже не забудешь, ты вернешься.

– Что это за мрачный барак? – сказал Камье. – Хлебопекарня?

– Здесь я его встретил, – сказал Мерсье.

– Кого? – сказал Камье.

– Уотта, – сказал Мерсье. – Он сказал, что часто сюда приходит.

– Что это за здание? – сказал Камье.

– Больница, – сказал Мерсье. – Для кожных болезней.

– Это для меня, – сказал Камье.

– И слизистой оболочки, – сказал Мерсье. Он прислушался. – Сегодня не слишком воют, – сказал он.

– Может быть, еще рано, – сказал Камье.

Камье встал и подошел к воде.

– Осторожно, – сказал Мерсье.

Камье вернулся на скамейку.

– Помнишь попугая? – сказал Мерсье.

– Я помню козу, – сказал Камье.

– Я думаю, он умер, – сказал Мерсье.

– Мы встречали не так уж много животных, – сказал Камье.

– Я думаю, в тот день, когда она сказала нам, что отдала его в деревню, он был уже мертвый, – сказал Мерсье.

– Не беспокойся о нем, – сказал Камье.

Он во второй раз подошел к воде. Некоторое время смотрел на воду, потом вернулся на скамейку.

– Ладно, я пошел, – сказал он. – Прощай, Мерсье.

– Спокойной ночи, – сказал Мерсье.

Он смотрел в одиночестве, как гаснет небо, как сгущается тьма. Когда горизонт канул, он по-прежнему не отрывал от него взгляда, потому что по опыту знал, что возможны проблески. В темноте он и слышал лучше, он слышал звуки, которые скрывал от него долгий день, человеческий шепот, например, и шорох дождя по воде.

Краткое изложение двух предыдущих глав

X

Песчаная равнина.

Крест.

Развалины.

Мерсье и Камье расстаются.

Возвращение.

XI

Жизнь как выживание.

Камье один.

Мерсье и Уотт.

Мерсье, Камье и Уотт.

Последний полицейский.

Последний бар.

Мерсье и Камье.

Шлюзовый мост.

Мерсье один.

Сгущается тьма.

1946