— Как повезло коалам, — пошутила я и представила мужчин друг другу. — Теодор приехал к нам из Англии, мы работаем вместе. Александр, мой добрый друг и…

— Я ее второй бывший муж, — протягивая руку некроманту, с улыбкой проговорил музыкант. — Она меня бросила, жестокая, разбив мне сердце. И никак не соглашается снова выйти за меня, хотя я зову. А вы, полагаю, ее будущий четвертый муж? Бесценная моя, уже прошел год с того дня, как ты ушла от своего третьего?

— Алекс! Прекрати его дразнить, — возмутилась я.

— Э-э-э… — озадачился Теодор, после чего пожал протянутую руку, хитро сверкнул в мою сторону глазами и с вдруг откуда-то появившимся акцентом ответил: — Я ее пара.

— Напарник! — возвела я очи горе.

— Ну да, я так и сказал, — усмехнулся некромант.

— А-а, — тут же потерял к нему интерес мой талантливый второй бывший. — Арина, Муза моя несравненная, я привез тебе маленький подарок.

— О! Что на этот раз? — расплылась я в предвкушающей улыбке. Алекс меня баловал редкими антикварными штучками, безделушками или этническими украшениями из золота и серебра, привозя их лично или отправляя по почте со всего света.

— Колибри. — Скрипач вынул из кармана бархатную коробочку и открыл ее. — Я ее нашел, когда был в Венесуэле, наткнулся в Каракасе на антикварный салон. Понятия не имею, как такую старинную вещь туда занесло, но я не устоял. Надеюсь, тебе понравится. И мне еще нужно тебе кое-что рассказать.

— О-о, какая прелесть! — выдохнула я.

Там лежала изумительная брошь в виде колибри с эмалью и драгоценными камнями. Я немедленно прицепила к платью подарок, расцеловала воздух возле щек Алекса, чтобы не испачкать его помадой, пообещала, что загляну еще после выступления, и потащила Теодора в зал. Времени на разговоры не осталось, сейчас начнется концерт.

— Александр Румынов — твой второй бывший муж? — с иронией спросил Мортем, как только помог мне сесть на мое место.

— Ну да, — расплылась я в улыбке. — Он удивительный и невероятный. Ты сейчас поймешь. Он так играет…

— А ты его Муза, — склонив голову чуть набок, со странным выражением смотрел на меня некромант.

— Ну да, — повторила я и пожала плечами.

— Я был на его концерте в Лондоне, — все так же глядя на меня, задумчиво проговорил Тео. — Он тогда посвятил выступление невероятной, удивительной и восхитительной женщине, своей Музе. Только имя не назвал и не уточнил, что эта женщина — его бывшая супруга, сказал лишь, что у нее день рождения и сегодняшняя музыка — для нее.

— А, это было два года назад, да? Тридцать первого мая? — уточнила я. — Я видела этот концерт в записи, он мне прислал по электронной почте. Мне тогда исполнилось двадцать пять лет, а он не мог приехать и поздравить меня лично.

— Совершенно верно, — медленно кивнул Теодор. — Тридцать первого мая, два года назад. Подумать только… Александр Румынов — бывший муж моей пары…

— Напарницы!

— Да-да…

Как обычно, слушая живое исполнение Александра, я не сдержала слез. Он так играет… Словно души и сердца касается, цепляя, не давая остаться равнодушной. Мортем молча вложил мне в руку носовой платок, тоже внимая божественным звукам музыки…

— Почему ты от него ушла? — спросил он, когда стихли аплодисменты и народ стал покидать зал. — Он тебя обижал? Изменял?

— Ну что ты! — оскорбилась я за бывшего супруга. — Алекс был замечательным мужем, мы любили друг друга. Мы и сейчас очень дорожим нашими общими воспоминаниями и отношениями. Я помогу ему всем, чем только смогу, если потребуется. Просто… Я ведьма, Тео. Наверное, семейная жизнь не для меня, не знаю. Хотя я очень старалась все три раза и верила, что все будет хорошо.

— Твой третий тоже был простым человеком, не магом? — чуть нахмурившись, уточнил любопытный некромант.

— Да, — коротко ответила я. — Пойдем, Алекс хотел мне что-то рассказать, а потом поужинаем в ресторане.

Я поскреблась в дверь гримерки, услышав невнятный отклик, вошла и поманила за собой Теодора. Александр уже успел снять сценический костюм и переоделся в строгие темно-синие джинсы и футболку, модный легкий пиджак висел на вешалке.

— Устал? — спросила я музыканта, глядя на то, как расслабленно он откинулся на спинку стула.

— Устал, — улыбнулся он мне и кивнул Мортему.

— Спасибо за доставленное удовольствие, — произнес некромант, оглядывая комнатушку в поисках места, куда присесть. — Я был на вашем концерте два года назад в Лондоне. Не предполагал, что мне так повезет и я смогу познакомиться с вами…

Тео еще что-то говорил, а я спокойно прошла за спину к Александру, похлопала его по плечам, заставляя поднять руки, и стащила с него футболку. Он тут же сел ровнее, а у Теодора распахнулись в недоумении глаза. Впрочем, он продолжал говорить, а я принялась разминать напряженные плечи и шею Алекса. Знала, как он уставал во время выступлений и как после этого были напряжены мышцы. Под моими пальцами его понемногу отпускало, к тому же это был не просто массаж, я еще и чаровала немного. Избытка жизненной силы не бывает ни у кого.

— Спасибо, родная, — прижался Алекс к моей руке щекой, когда я закончила и положила ладони ему на плечи.

Теодор тут же нахмурился и поджал губы, но моментально исправился и стал спрашивать что-то про Лондон. Я в разговор не вмешивалась, только слушала. Все равно, пока Алекс немного не придет в себя, разговора не получится. Вручила скрипачу футболку, которую он тут же натянул на себя, а сама подошла к его дорожной косметичке, лежавшей у зеркала, покопалась в ней и вынула баночку с кремом.

— Правую руку давай, — тихонько велела бывшему мужу.

И под оторопелым взглядом некроманта принялась втирать в пальцы музыканта мазь моего изготовления. Разумеется, это не просто мазь, но Алекс этого не знал. Считал, что просто я умею изготовлять кремы и косметические средства, которые лучше дорогущих и разрекламированных. Закончив массировать и втирать зачарованную смесь в одну руку, продолжила с другой.

— Откуда шрам? — спросила строго, увидев след от пореза на одном из пальцев. — Алекс, ну я же тебя просила: береги руки! Ты ведь мне обещал, что будешь осторожным. Ну как так можно?

— Да я нечаянно, Арин. Так получилось, — тут же, как ребенок, начал оправдываться он. — Ну не ругайся.

— Алекс! Ну как не ругайся?! Это ведь твой инструмент! Ты мне слово дал, что будешь делать все возможное, чтобы не повредить руки? И что я вижу? Тут был порез. Вот тут — остаток от ушиба. Ты дрался, что ли? А крем? Ты забываешь его втирать?

Сказать, что Мортем был в полном обалдении от нашей беседы — это ничего не сказать. На его лице изумление было написано аршинными буквами.

— Ну прости, прости! Я исправлюсь, — виновато бормотал скрипач. — А крем я берегу, он у меня почти закончился.