— Куда же нам с братом плыть… — растерялся Карпилион. — Разве что разделиться. Он поплывет на север, а я на восток. Заодно и тебя прихвачу с собой.

Ему хотелось быстрее найти Руа, но Ильдика отчего-то замялась.

— Позови лучше Онегесия. С ним тебе будет спокойнее. А я поплыву с твоим братом. Все равно от меня никакого толку. Одна сплошная обуза.

— Да ты что, — удивился Карпилион. — Никакая ты не обуза, мы ведь друзья.

— С друзьями сидят на пирах, — возразила Ильдика. — А на девушках женятся, а не дружат.

— Так давай поженимся. Я согласен.

Карпилиону, казалось, что отвечает по-взрослому, по-мужски, но девушка подняла его на смех.

— И что у нас будет за пара? Я же выше тебя и старше. А с твоим братом мы ровня. И по возрасту. И по росту. Я хотела бы стать его суженой. Только не обижайся, ладно?

Видно, давно уже сделала выбор.

— Я думал, тебе он не люб.

— Да как же не люб? Отчего? — спросила Ильдика.

— Ты всегда умолкаешь в его присутствии, — пожимая плечами, ответил Карпилион. — Словно считаешь своим врагом.

— Неужели и он так подумал? Я должна ему все объяснить.

Зарумянившись будто спелая вишня, она сорвалась с валуна и побежала искать Гаудента. Не пошла, а именно побежала. Как все эти бестолковые девки, которые досаждали ему в Равенне. У Карпилиона словно прочистилось зрение. Почему Ильдика должна быть другой? Из-за того, что немного смазливее их? Из-за того, что манила его белозубой улыбкой, а сама в то же время поглядывала на брата?

Карпилион представил, как она объясняется с Гаудентом, как заглядывает в глаза, как мурлычет ласковые словечки, и его обуяла такая злость, что прежнее светлое чувство в мгновение ока исчезло. Осталось лишь раздражение и желание никогда её больше не видеть.

Но увидеть пришлось.

* * *

Гаудент не хотел его отпускать. Говорил, что нельзя разделяться. А лучше всем вместе дойти до ближайшего поселения. Запастись там провизией и двигаться дальше на поиски Руа.

— Так и сделай, — упрямо ответил Карпилион. — А мы с Онегесием отправимся на поиски прямо сейчас.

— И как я узнаю, нашли вы его или нет? — спросил Гаудент.

Об этом Карпилион не подумал, но на выручку пришел Онегесий.

— Посылайте весточки друг для друга на какой-нибудь постоялый двор, — посоветовал он. — Так вы сроду не потеряетесь, и каждый будет знать о делах другого.

Карпилиону это понравилось. У Гаудента тоже не вызвало возражений. Оставалось только придумать условное слово, чтобы назвать его на постоялом дворе. Один из таких дворов подсказала Ильдика.

Перед самым отъездом она прибежала проститься, но Карпилион не взглянул в её сторону. А с братом простился тепло. Не хотел, чтобы их рассорила какая-то девка.

— Оставляю Ильдику тебе, как более взрослому. Вернее, рослому, — сказал Гауденту с шутливой улыбкой, безо всякой неприязни в душе, и они обнялись.

Первыми весточками они обменялись не скоро. К этому времени Карпилион и думать позабыл об Ильдике. На Волхе по сговору с Онегесием его привели к Чеменю, называвшему себя побратимом Руа. По всему было видно, что Чемень занимает видное положение, и все же Карпилион остерегся с ним откровенничать. Сказал только, что хочет набрать себе войско.

Зная со слов Онегесия, что мальчишка пришел от Кия, Чемень предложил ему для начала набраться опыта у него на службе, а потом отправиться в Великую Степь к предводителям кочевых племен. Каждый, кто женится на их дочерях, получает в придачу войско, сказал он Карпилиону, а, значит, чем больше жен, тем больше войска ему дадут.

— И как я должен жениться? Сразу на всех? — недоумевал после разговора с ним Карпилион. До этого он и слыхом не слыхивал ни о чем подобном.

— У степняков такие обычаи, — сказал ему Онегесий. — Они не спросят, сколько тебе полагается жен.

Карпилион надеялся, что найдется способ получше, и не спешил воспользоваться советом. На службе у Чеменя миновало три лета, прежде чем он получил долгожданную весточку от брата. Гаудент не только нашел Руа, но и собрался жениться. Поначалу Карпилион подумал, что избранницей стала Ильдика, но, как выяснилось, у брата появилась другая суженая, это была дочь Руа. По всему выходило, что Гаудент решил пойти по тому же пути. Сперва породниться с Руа, а затем получить какую-то часть его войска. Уточнить это можно было лишь встретившись с глазу на гла́з. Карпилиона позвали на свадьбу, и он без раздумий отправился в путь.

* * *

Городок, или по-здешнему — град, находился возле реки. Строили его из соснового дерева. На одном берегу — расписные дома. На другом — торговое место с навесами, лавками и большими загонами для скота. Повсюду было шумно и весело. На торгу водили ручного медведя, одетого в пестрое платье. Вокруг него собралась толпа. Другая толпа распевала песни возле костра. Старики сидели поодаль на бревнах. А молодежь смеялась, играла в какие-то игрища, плескалась в реке, усеянной торговыми лодками.

Принимали Карпилиона в просторном доме с высокой крышей и крыльцом на столбах. Здесь же вертелся Зеркон, весь в золоте и серебре. Свадебный пир задерживался из-за того, что задерживался Руа. Поехал за дочерью за море и до сих пор не вернулся. Гаудент его заменял и, видимо, не впервые. В отличие от Карпилиона, внезапно вымахавшего за последнее лето, он, казалось, совсем не вырос и все-таки возвышался над братом почти на макушку. После теплых объятий, ведь братья давно не виделись, Карпилион спросил, велико ли войско, которым владеет Руа.

— Велико́, но воевать с Империей мы не будем. Так что оставь безрассудные мысли о мести, — предупредил Гаудент.

У Карпилиона аж дух захватило.

— Безрассудные? Вот как ты заговорил… Ах, да. Тебя не было в крепости. Ты не видел, как отец лежал там во мраке, в грязи, с кровавым месивом вместо лица. Эти выродки бросили его на съедение крысам!

— Да пойми ты, — мягко сказал Гаудент. — В том, что случилось, виновно несколько человек. А ты собираешься воевать со всеми. Послушайся моего совета. Обуздай свою ненависть. Иначе наделаешь кучу ошибок.

— Да, да. А расхлебывать эту кучу придется нам! — поддакнул ему Зеркон.

— Не придется, — презрительно бросил Карпилион. — Не дитя уже, сам расхлебаю. И клятву, которую дал, не нарушу. Дождусь Руа и постараюсь его убедить.

— Старания тут бесполезны. У тебя ничего не выйдет, — сказал Гаудент.

— С чего бы? Ты, что ли, мне помешаешь?

— Руа заключил с Империей договор о мире.

— Договор? С Империей?!

— С императором Феодосием, — уточнил Гаудент. — Пока мы не виделись, в Маргусе разгромили несколько усыпальниц. Среди них была усыпальница нашего отца. Я отправил туда дружину, которую мне доверил Руа, и она перебили римлян. После этого император предложил откупиться и заключить договор…