В пору тревог и невзгод

Служит примером терпенья

Наш православный народ.

Спи же, еще не настали

Годы смятений и бурь;

Спи же, не зная печали,

Глазки, малютка, зажмурь.

Тускло мерцает лампадка

Перед иконой святой…

Спи же беспечно и сладко,

Спи, мой сынок дорогой!

Отец словно предчувствует, видит внутренним взором гибель сына – горе «будущей жизни твоей». И хотя сам он уйдет в мир иной раньше, не увидит эту трагедию, пророчество его, к несчастью, сбудется: князь императорской крови Иоанн Константинович, два его младших брата и несколько других родственников погибнут от рук большевиков в заброшенной шахте под Алапаевском. Только за то, что они – Романовы. Случится это в 1918 году.

А пока… пока в душе великого князя царят мир и лад. Ведь он имеет возможность практически каждый день заниматься любимым делом – поэзией. Первые публикации в журналах, первые почитатели его творчества, среди которых есть и известные поэты – разве же это не чудесно? И вот он уже готовит к публикации первую книгу стихов. Когда-то, будучи в гостях у сестры в Афинах, он выпустил брошюрку из нескольких страничек, раздарил все экземпляры родным и знакомым. Но сейчас ему кажется – это было лишь баловство начинающего поэта.

Осенью же 1885 года Константин Константинович начинает составлять настоящий сборник. Делает это неспешно, со вкусом, старается, чтобы опыт подобного рода удался. Ведь первая книга – настоящий экзамен. Выдержит ли он его перед публикой и строгими критиками? 20 мая 1886 года в дневнике появляется запись: «Составлял оглавление к своему сборнику. Корректура просмотрена и опять отправляется в печать».

Тираж планируется пока небольшой – всего тысяча экземпляров. Несмотря на повальное в ту пору увлечение в обществе поэзией, великий князь все-таки осторожничает, он пока не до конца уверен в своих силах, его мучают сомнения: действительно ли он состоялся как поэт? Он с пристрастием следит за технологическим процессом – созданием книги в типографии. 26 июля держит наконец в руках сигнальный оттиск томика: «Из Государственной типографии прислали два первых экземпляра моих стихотворений, всю тысячу пришлют на днях. Обертка удалась прекрасно».

И вот сборник вышел в свет. В него включены стихотворения, написанные великим князем в 1879–1885 годах. Книга «Стихотворения К. Р.» – небольшого формата, напечатана на очень хорошей бумаге, насчитывает 228 страниц. Стихи в ней расположены в хронологическом порядке.

В продажу сборник не поступил, все экземпляры автор выкупил и подарил родным, знакомым, друзьям и, главное, разослал тем, чье профессиональное мнение его очень интересовало: писателю И. Гончарову, любимым поэтам А. Фету, Я. Полонскому, А. Майкову, а также известному критику Н. Страхову. В письмах, прилагаемых к сборнику стихов, он просил у этих уважаемых людей «беспристрастного, строгого и даже придирчивого отзыва». Константин Константинович понимал: вердикт признанных литературных авторитетов во многом должен определить его дальнейшую поэтическую судьбу.

Конечно, ни для высших чиновников, ни для журналистов ведущих изданий не было секретом, кто скрывается за инициалами К. Р. Поэтому вскоре после выхода в свет сборника появились первые хвалебные отзывы. Приходили они от министров, членов Государственного совета, от вовсе незнакомых людей, которые под удобным предлогом искали расположения его высочества. Корреспонденция шла непрекращающимся потоком:

Продолжаю получать письма от вовсе незнакомых лиц, преимущественно женского пола, с просьбой подарить книгу моих стихов… Я, разумеется, не отказываю.

Появились восторженные статьи в таких изданиях, как «Гражданин», «Русский вестник», «Вестник Европы» и других. Разобрать, какие отклики были искренними, от чистого сердца, а какие – льстивыми, угодливыми, порой бывало сложно.

Из профессиональных литераторов первым отозвался на сборник стихов К. Р. Иван Александрович Гончаров. Еще до выхода его в свет Константин Константинович отдал писателю тетрадь со своими стихотворениями – для ознакомления. И вскоре получил воодушевляющий отзыв: «Это горсть руды, где опытный глаз отыщет блестки золота, т. е. признаки таланта».

Один из наиболее строгих, взыскательных литературных судей, Гончаров поддержал К. Р. в начале его творческого пути. Он почувствовал искренность и свежесть в стихах молодого поэта и отметил, что тот пишет «чудесно, грациозно, нежно». Высоко оценивая Константина Константиновича как прирожденного лирика, Гончаров писал ему в одном из писем:

…Вы неудержимо дорываетесь до ключа живой струи. Молодые силы взрывают почву, вода бежит, пока еще вынося с собой песок, ил, камень, сор. Но Вы (я смотрю вдаль) добьетесь, когда ключ забьет чистым и сильным фонтаном, без посторонних, неизбежных при работе примесей. Вы доработаетесь, додумаетесь, дойдете – до одной только чистой и сильной поэзии. Не говорю – дочувствуетесь, потому что сердце, чувство есть основа Вашей светлой, прекрасной, любящей натуры.

Больше всего в сборнике стихов К. Р. писатель оценил стихи, посвященные армейской жизни: «Письмо из-за границы», «Из лагерных заметок», «Умер». Он называет их «перлами» музы великого князя, и считает, что в них таланта больше, чем во всем, прежде написанном. «Почему? Потому что эти очерки взяты из Вашей собственной личной жизни и взяты прямо, непосредственно».

В дальнейшем Иван Александрович, бывало, высказывал и критические замечания, задевая самолюбие молодого поэта. Но это отнюдь не помешало упрочению дружеских отношений, взаимной приязни. Гончаров запросто, без приглашения, заходил в Мраморный дворец, чтобы прочитать своему младшему собрату по литературному цеху новый очерк, который вот-вот появится на страницах популярного журнала «Нива». Великий князь таким визитам был только рад и в ответ протягивал писателю тетрадь со своими новыми стихами.

Константин Константинович тоже бывал у своего наставника – в доме № 13 на Моховой улице. Расстояние от Мраморного дворца по столичным меркам не такое уж большое, но обстановка разнится чрезвычайно:

У него две маленькие, низенькие комнатки, письменный стол еще тот самый, на котором написан «Обломов». Я с благоговением за него подержался… На столе видел я богатую чернильницу – подарок государя к совершеннолетию цесаревича, прислав которую государь просил Гончарова писать.

О чем же они говорили в доме Гончарова? Прежде всего о творчестве поэта К. Р. К радости Константина Константиновича, знаменитый писатель относился к нему «с доверием», видел в нем «отрадное явление» и считал его «приобретением для нашей словесности».

В целом с мнением И. Гончарова о творчестве поэта К. Р. согласны те литераторы, оценка которых имеет большое значение для Константина Константиновича. Он внимательно прислушивается ко всем замечаниям и часто дорабатывает, улучшая, текст. Переписка, начавшаяся в год выхода в свет первого сборника стихов, на долгое время определяет круг его адресатов. Сейчас можно с полным правом сказать, что с момента выхода в свет сборника «Стихотворения К. Р.» молодой поэт получил признание. Причем не только у широкой публики, но и у истинных знатоков русской поэзии.