Французский король собрался сражаться при Пуатье, копируя тактику англичан при Креси. Он не понимал, что секрет успеха неприятеля в той битве состоял в том, что спешенные рыцари врага использовались лишь как надежная опора и защита лучников с их ураганным огневым валом, преодолеть который смерти подобно. Но у короля французов таких стрелков не было и в помине: его арбалетчики не шли ни в какое сравнение с ними по опустошительности огня. Кроме того, спешив своих рыцарей, Иоанн II лишил их главного козыря – подвижности и ударной мощи. Более того, обладая весомым численным превосходством, он отказался от окружения малочисленного противника. В общем, несмотря на всю ратную доблесть своего многочисленного рыцарства, король Франции проиграл решающее сражение еще до его начала.

Кровавая битва началась около 9 часов утра.

Историки не исключают, что ее начало могло быть искусно спровоцировано задуманным маневром части левофланговых сил принца Уэльского. Отряд графа Уорика то ли искусно сымитировал, то ли на самом деле начал отход по приказу своего принца к броду Гю-де-л’Омм. Есть мнение, что Черный Принц на самом деле собрался под прикрытием части своих войск отвести повозки с награбленной богатейшей добычей подальше от боевых позиций и это действительно могло быть началом общей ретирады. В то же время, начать отход под непрестанным оком готового к бою неприятеля – идея крайне рисковая. Даже с учетом того, что большая часть врага – это спешенные рыцари, чьи кони находятся далеко в тылу. Так или иначе, но это был очень не простой маневр: англичанам предстояло пересечь болото по узкой гати. В арьергардном заслоне осталось лишь немного воинов. Французы вовремя заметили начало ретирадного движения неприятеля и 250 конных рыцарей маршала д’Одрегема, не согласовав своих действий с рыцарским отрядом де Клермона, в одиночку немедленно бросились в атаку на отступающего врага. Для англичан, решиться на отход со своих позиций на виду у готового к атаке неприятеля означало, что они максимально уверены в своих силах, отменно дисциплинированы и находятся под умелым командованием. И действительно, как только неприятельские всадники погнали своих коней вперед, люди Уорика моментально вернулись на свои позиции.

Рыцарская конница д’Одрегема скакала вверх по крутому склону – по дороге на Ге-де-л’Омм. Хронисты утверждают, что первые залпы лучников англичан, выпущенные в лоб фронтально несущимся в атаку вражеским всадникам не принесли им особого урона из-за отменной защитной лобовой брони самих седоков и их коней. Стрелы валлийских лучников либо отскакивали, попадая в нее либо попросту ломались. И только когда большая часть валлийцев по команде моментально смекнувшего как надо сманеврировать в ходе боя их начальника Оксфорда, быстро и дисциплинированно передислоцировались на иную более выгодную для поражения врага позицию – в болотистую низину, куда тяжелая кавалерия проникнуть не могла никак и приближающаяся вражеская конница оказалась под другим углом стрельбы, эффективность их «огня» сильно возросла. Теперь после своего искусного флангового маневра лучники англичан повели скорректированную стрельбу по врагу с фланга – т.е., сбоку – и они стали массово ранить рыцарских боевых коней. У тех были хорошо защищены латами только голова, шея и отчасти грудь, а круп и ноги лишь частично прикрыты попоной. Раненные неприятельскими стрелами кони французов сбрасывали своих тяжеловооруженных седоков, отказывались двигаться вперед, волчком крутились на одном месте.

Заминка в рядах атакующих привела к неразберихе. Так или иначе, но атака первого отряда французского воинства оказалась сорвана еще до его вступления в ближний бой со спешенными рыцарями Уорика. Последние сами бросились в атаку на замешкавшегося врага и пленили многих обезлошадевших рыцарей д’Одрегема, который получил такое тяжелое ранение, что оказался не в состоянии руководить своими людьми, более того, попал в плен. Оставшиеся в живых и не оказавшиеся в плену немногочисленные французы (много рыцарей либо погибли, либо оказались в руках у англичан) вынуждены были отойти назад к своим основным силам. Так безрезультатно-бестолково закончился первый кавалерийский наскок тяжелой конницы французского короля Иоанна II на левофланговую позицию Принца Уэльского.

До сих пор неизвестно, то ли д’Одрегем кинулся в атаку на ретирующегося Уорика на свой страх и риск, то ли его «напарник» по руководству рыцарским отрядом де Клермон замешкался и не поддержал атаку «коллеги по цеху», не будучи уверенным, что враг на самом деле отступает, а не совершает завлекающий маневр. Так или иначе, но рыцари Клермона погнали своих коней на неприятеля, только когда д’Одрегем уже оказался под огнем стрелков Уорика. Причем конные рыцари Клермона атаковали врага на его противоположном фланге: они обрушились на воинов графа Солсбери по дороге на Нуайе. Их нападение поддержали спешенные рыцари коннетабля Готье IV графа де Бриенна – известного кондотьера той поры, менявшего своих хозяев – королей Франции и Неаполя, в зависимости от конъюнктуры момента.

Пешая атака последних была заведомо обречена на большие потери: рыцарям пришлось идти вперед вверх по склону и только через промежутки в рвах и винограднике. Прежде чем они смогли добраться до позиций англичан, укрепленных двойным частоколом заостренных кольев, валлийские стрелки нанесли им серьезный урон. Защищенные насыпью, они били французских рыцарей почти без промаха. Лишь нескольким очень хорошо защищенным доспехами рыцарям и их оруженосцам все же удалось верхом прорваться к частоколу и даже проникнуть за него. Но вовремя прибывшее английское подкрепление в лице воинов графа Саффолка поддержало людей Солсбери и французы оказались отброшены с тяжелейшими потерями. Конные и пешие рыцари де Клермона и де Бриенна потерпели сокрушительную неудачу, а их бравые предводители были убиты.

Настал черед идти в атаку большого спешенного рыцарского отряда дофина Карла, под чье гордо реявшее знамя стекались остатки из расстрелянных рыцарей-неудачников де Клермона и де Бриенна. Дофин, видя поражения французов на флангах крепко выстроенной вражеской обороны, решил попытать счастья во фронтальной атаке центра принца Уэльского, где развивался его личный стяг.

Вряд ли их воодушевило то, что произошло с всадниками д’Одрегема и де Клермона. Вряд ли всем им посчастливилось избежать встречи с обезумевшими от ран лошадьми этих двух неудачников. Вряд ли большинству из них удастся не попасть под стальной ливень вражеских стрел.

Пришлось спешенным рыцарям дофина топать в своих тяжелых доспехах через густые виноградники, прорубая в них проходы своим оружием подобно «лесорубам». Быстрого доступа, т.е. быстрой атаки, снова не получалось! И опять валлийские стрелки имели прекрасную возможность выбирать себе цель, словно в тире, и выбивать вражеских рыцарей на спор с братьями по оружию!

И все же, части рыцарей дофина, несмотря на серьезные потери, удалось-таки добраться до врага и вступить с ним в столь желанных для них ближний бой, в котором они чувствовали, словно рыба в воде. То ли они действительно вырубили виноградник на своем пути и тем самым расчистили для себя поле боя, то ли англичане сами вышли вперед – за эту живую изгородь, чтобы легче было противостоять врагу в рукопашной схватке. Если верить хронистам – яростная сеча продолжалась чуть ли не 2 часа! Причем рыцари дофина Карла рубились столь отважно и мастерски, что чуть было не прорвали английский строй, и лишь своевременная помощь Черного Принца Солсбери позволила последнему устоять на своей позиции. Обе стороны сражались столь яростно, что было непонятно, кто же в конце концов возьмет вверх. Особенно жарко было вокруг дофина Карла! Но после падения его знамени (знаменосец наследника французского престола попал в плен) дофин по совету своего ближайшего окружения и реальной оценки соотношения сил (к англичанам подоспело подкрепление, а его силы заметно «растаяли») отдал приказ на организованное отступление. А ведь это, как известно, во все времена самых сложный вид боя, когда «одни висят на плечах у других» и отход с поля неудачно сложившегося боя, грозит превратиться в повальное бегство и, хуже того, в панику! На счастье французов, ни того ни другого не случилось: англичан было так мало, что они не решались из глухой обороны, в которой они были такие большие доки, переходить в стремительную контратаку в открытом поле. К тому же, французы дофина отошли назад в относительном боевом порядке, а англичане изрядно были измотаны ближним боем с сильным противником (в рукопашномбою французские рыцари считались чуть ли не лучшими в континентальной Европе) и с надеждой на успешное завершение сражения остались на своих позициях отдыхать, приводить себя в порядок, собирать выпущенные мимо цели стрелы, заменять сломанные копья и порванные тетивы, выносить в тыл раненных, подсчитывать потери – французы недешево отдавали свои жизни на поле боя. Очень может быть, что большинство из них – по крайней мере, рядовой состав – не подозревал, что у противника стоят в резерве еще два больших и свежих рыцарских отряда, готовых двинуться в атаку и просто сейчас они располагаются вне поля их зрения.