На шее застегнулось колье. Роскошные бриллианты сверкали на солнце, слегка ослепляя. Но тот камень, что был в центре, сверкал особенно. Я никогда прежде не видела ничего подобного. И тем более не носила. Робко коснулась драгоценности чуть подрагивающей рукой.

Но больше волновало даже не колье, а дыхание Алекса. Я чувствовала его на своей шее. Ощущала запах его парфюма и почти чувствовала привкус вчерашнего обжигающего поцелуя. Голова кружилась от близости. Сейчас я была слишком открыта и доступна. И спрятаться негде.

— Повернись.

Это был мягкий, но все же приказ. Я почувствовала себя собачкой, которой хозяин надел ошейник. Могла бы возмутиться, сказать что-то резкое. Но вместо этого покорно исполнила просьбу: повернулась, и, опустив руки вдоль тела, взглянула Алексу в лицо.

Хмурые складки на его высоком лбу расправились, а глаза горели жадностью. Меня обволакивало его теплом.  Он был слишком притягателен и наверняка знал о том, какую реакцию его близость вызывает у девушек.

— Пройдись еще раз, — скомандовал он. Но все же добавил: — Пожалуйста.

Я смогла только кивнуть.

Повернулась к нему открытой до самого копчика спиной. Маленькие стринги и тонкая ткань платья не скрывали очертания ягодиц, я точно знала это. И сейчас я отдалялась от Алекса, маняще покачивая бедрами.

Идти в обратную сторону было труднее. Каждый шаг словно приближал меня к бездне. Сорваться с подиума и упасть — ничто в сравнении с тем, чтобы упасть в объятия Алекса.

Он ждал меня у края.

Когда расстояние сократилось до пары шагов, я остановилась. Замерла, чувствуя, как отчаянно грохочет сердце. Как сладко все сжимается внутри, требуя удовлетворения невероятной страсти. Грудь, кажется, стала плотнее и ныла в ожидании ласк. Соски дерзко приподняли тонкую ткань платья.

— Еще ближе, — попросил он. — Вот так, девочка. Так гораздо лучше.

Я сама закинула руки ему на шею. Тем жестом, словно делала это уже множество раз. Будто все шло так, как должно было.

Ладони Алекса легли на мою талию и проделали путь вверх, к лопаткам. Губы неистово впечатались в мои, снося на пути любое сопротивление. Я послушно открыла рот под этим дурманящим натиском, позволила дерзкому языку проникнуть внутрь и по-хозяйски орудовать там. Мои сладкие стоны тонули в его горле. Под ладонями я ощущала стальную мощь его мускулов и, не отдавая отчета в действиях, приподняла его футболку. Он послушно поднял руки, позволяя раздеть себя.

Широкую грудь покрывали кудрявые волоски, тонкой струйкой убегая за ремень. Мне хотелось касаться его. Почувствовать, каков он на вкус. Головокружительные поцелуи продолжились, и я прижалась к нему как можно теснее. Его твердый член упирался в мой живот, и я неосознанно потерлась о него.

— Моя девочка!

Полный страсти рык Алекса отозвался во мне новой волной страсти. Я больше не могла ждать, не могла себя сдерживать и не хотела. Мы вместе опустились на согретый солнцем подиум. Алекс стянул с меня платье — кажется, оно порвалось, потому что мне отчетливо послышался треск ткани. Но это было уже не важно.

Горячие ладони Алекса накрыли мою грудь. Сдвинули ткань бюстгальтера, освобождая соски. Он облизывал их, втягивал в рот и посасывал, с каким-то мурлычущим звуком. А я прогибалась в спине, подставляясь его горячим ласкам.

— Сюда могут войти, — прошептала, прежде чем совершенно забыться и расслабиться.

Уйти уже не могла. Это было выше моих сил. Мне нужно было заняться с ним любовью, жизненно необходимо. А о том, то будет после, старалась не думать.

Он сел на колени возле моих широко разведенных ног. Легко ущипнув за соски, провел ладонями по животу, исследуя и возбуждая.

— Кроме нас, здесь никого не будет, — пошептал успокаивающе. — Я снял оранжерею на весь сегодняшний день.

— Хорошо.

Мой голос прозвучал глухо и чуть хрипло, словно доносился из какой-то другой реальности. Наверное, так оно и было, потому что в тот миг я возносилась к вершинам блаженства, ведомая опытными руками Алекса.

Он провел пальцем по намокшим трусикам — вверх-вниз. Сместил ткань, и его указательный палец легко вошел на всю длину. Я подалась вперед бедрами, принимая его. Тихий стон слетел с губ.

— Пожалуйста, не закрывай глаза, — попросил Алекс. — Я хочу, чтобы ты меня видела. Мое лицо и то, как я занимаюсь с тобой любовью.

Я послушно распахнула глаза, чувствуя, как краска стыда заливает лицо и грудь. Окутанная лишь солнечными лучами, моя кожа казалась сияющей. Я приподнялась на локтях, и колье переливчато звякнуло. Совсем забыла, что оно на мне — хотя, его вряд ли можно считать одеждой.

— Любовью? — повторила я, облизнув пересохшие губы. — Уверен, что именно этим мы занимаемся?

Пусть уж признается, что хотел трахнуть меня с первого дня встречи. Тогда и я признаюсь, что больше не в силах сопротивляться. Так нам обоим будет легче потом. Наверное…

Его палец вновь погрузился в меня: мучительно медленно, словно задумчиво. Вошел и вышел вновь. Я видела, как напряжен Алекс. Как сузились от страсти его серо-голубые глаза. Под загорелой кожей перекатывались тугие мышцы, а напряженный член отчетливо выделялся под джинсами — рвался на свободу, ко мне.

— А разве нет? — вопрос прозвучал уклончиво.

Теперь ловкий палец поглаживал клитор, и эти круговые настойчивые движения не позволяли мне мыслить разумно.

— Секс не всегда имеет отношение к любви, — напомнила я, вздрагивая от сладких спазмов внутри. Все во мне умоляло о продолжении. — Часто мужчины прикрываются чувствами, чтобы добиться желаемого. Со мной это не сработает. Больше нет. Просто скажи, что хочешь меня трахнуть, Алекс Орлов. И сделай то, что собрался.

Алекс

Я отлично помнил о ее недавнем разрыве. О сорванной свадьбе и переходе на другую работу. В отличие от медицинских вмешательств, эти данные были в отчете службы безопасности.

Кажется, Кристи до сих пор чувствует себя обманутой. Боится доверять — особенно мужчинам. Непроизвольно сравнивает меня с ним, своим бывшим. Я не такой, как он, жаль, что она этого не понимает.

Но у меня есть время и способы доказать обратное.

— Думаешь о своем бывшем? — спросил, силясь сосредоточиться на разговоре, а не на прекрасном возбужденном теле Кристи. Провел ладонями по ее животу, бедрам, ногам. — Тебя все еще тревожит разрыв? Вспоминаешь о нем сейчас, когда я ласкаю тебя?

Она вздрогнула.

— Откуда… Откуда ты это знаешь?!

Меньше всего мне хотелось вести пространные разговоры о ее бывшем. Но между мной и Кристи и без того много недомолвок.

— Я знаю о тебе то, чего не знаешь ты сама. И если сказал, что мы занимаемся любовью, а не трахаемся, значит, так и есть. А теперь давай помолчим и найдем губам лучшее применение.