Себя он полагал умным.

— Ты имеешь право регистрировать браки?

— Ах вот в чем дело… вы не слышали, что жениться ночью — плохая примета? Нет? По-моему, жениться вообще следует в исключительных случаях, но…

— Прекрати паясничать.

— Иначе что? — Альфред приподнял бровь. — Я вам нужен, а вот вы мне…

— Чего ты хочешь?

— Деловой разговор… немногого. Всего лишь вашей поддержки… я ведь действительно собираюсь пойти в политику, а там без связей…

— У меня их немного.

— У вас — да, но у вашего рода…

— Полагаешь, они отнесутся к моей просьбе с пониманием?

— Полагаю, что им выгоден будет свой человек. Я не настолько наивен, чтобы полагать, что людям дадут много воли… за любым, кто войдет в Совет…

— Такого Совета не существует…

— Пока не существует, — спокойно возразил Альфред. — Но он появится, вот увидите… так вот, за каждым советником будет стоять какой-либо род. И выиграет тот, кто раньше других вступит в игру. Ваш отец, в отличие от вас, оценит открывающиеся перспективы. Я просто хочу с ним встретиться. Думаю, это-то вы в состоянии устроить?

— Да.

— Замечательно! — Альфред протянул руку. — Тогда будем считать, что мы договорились… к слову, жениха с невестой дождемся или как?

— Времени нет…

— Чудесно… времени нет… вот так вернешься однажды домой, а там жена… вы сами не понимаете, сколь ужасный прецедент создаете? Но идемте…

— Куда?

— В мэрию, естественно… или вы думаете, что мой отец на дому бракосочетания устраивает? Нет, он может, за определенную плату, естественно… он у меня полагает, что за деньги можно позволить многое, и в чем-то прав…

— Вы всегда столь чудовищно откровенны?

— Только с близкими друзьями. А я надеюсь, что мы с вами станем близкими друзьями.

— Это вряд ли. — Больше всего Райдо хотелось свернуть этому человеку шею, но он держался. Во-первых, человек был полезен. Во-вторых… не с отцом, но со старшеньким свести их надо, поймут друг друга… это Райдо глупый, ничего в политике не понимает; но и того, что понимает, хватает, чтобы оценить перспективы.

Совет?

И вправду люди добьются… не через год, но через два или три… или пять, главное, их слишком много, чтобы и дальше не замечать.

Король пойдет навстречу, даст родам новую игрушку, а те примутся делить власть уже через людей. И если кого-то в это дерьмо тянет, то Райдо не станет препятствовать.

В конце концов, разве не должен он действовать во благо рода?

— Ну почему… вы меня уважаете.

— С чего вы взяли?

— Перестали тыкать. А это о многом говорит… вы думаете, что я подлец и сволочь…

— Увы, да…

— И вы правы. Я подлец и сволочь, но, знаете, пребываю в уверенности, что лучше сволочь знакомая, проверенная, так сказать, чем та, которая притворяется порядочным человеком…

— Вы сейчас о ком?

— Я сейчас так… теоретизирую… в целом, так сказать.

Солгал.

Он явно говорил о ком-то, но решил, что всю правду выкладывать не выгодно. И вправду сволочь… но убийца ли? Сомнительно. Этот не из тех, кто любит мараться… или из тех? Пахнет же от него кровью, и не факт, что заячьей…

…надо в бордель наведаться, поболтать с девушками.

Городок маленький… и бордель здесь один… и если так, то девушки много знать будут… они языком, конечно, трепать не привыкли, но при должном подходе…

Здание мэрии было темно, как и прочие здания на этой улочке, но Альфреда сие не смутило. Он извлек ключ из пояса и, вставив в замок, поинтересовался:

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что эта свадьба будет иметь законную силу?

Точно издевается.

Ната перехватили на въезде в город.

— Нат, хрысь тебя задери, — сказал Райдо с душевной теплотой в голосе. — В следующий раз, когда дурить вздумаешь, предупреждай.

Нира, сидевшая тихо, вздохнула.

Кажется, она чувствовала себя виноватой, потому как получалось, что дурил Нат именно из-за нее. Глупость. Он ей потом скажет, что дурит сам по себе, не сейчас, конечно, потому что побег их вовсе не дурь, а жизненная необходимость. И Райдо поймет.

— На вот, — он протянул бумагу, — поздравляю. Ты женат.

Нат бумагу развернул. Прочел. Нахмурился. Перечитал еще раз.

— Только не говори, что передумал. — Райдо сунул руки в рукава. Он разглядывал Ниру, которая под взглядом его терялась, смущалась и, кажется, краснела.

Боится?

Надо будет сказать, что Райдо глупо бояться. Он не тронет…

— Не передумал. — Бумагу Нат сунул в рукав. — Спасибо.

— Одним «спасибо» не отделаешься, — подал голос Гарм, который выглядел отвратительно целым и довольным жизнью. Разве что переносицу время от времени щупать начинал, верно, удар копыта пришелся по лицу. И хорошо, что не убило… нет, Гарм опытный, он увернулся бы… точнее, он увернулся, иначе не стоял бы тут, скалясь так, что становилось понятно: происшествие на конюшне он забывать не намерен.

Ничего. Авось не убьет.

— Чего ты хочешь? — Нат спешился и Ниру с конской спины снял. На земле она явно чувствовала себя уверенней… и да, без седла ей было неудобно ехать.

Еще и юбки эти, которых было как-то слишком уж много. Приходилось держать Ниру, потому что юбки перевешивали или путались, и вообще она была по-человечески неуклюжа, хотя эта неуклюжесть не раздражала Ната.

Напротив, ему нравилось.

Ехать. Держать. Успокаивать.

И прятать собственное беспокойство — приходилось ехать шагом, изредка, на ровной дороге, пуская лошадь широкой рысью. Но на рыси она быстро уставала под двойным весом и начинала хрипеть. И тогда Нат позволял ей вновь на шаг перейти.

Боялся, что ляжет.

— Хочу… — Гарм вновь потрогал переносицу и оглянулся на Райдо, который в разговор вмешиваться не спешил. — Поучить тебя хочу, чтобы в следующий раз своего райгрэ побегом не позорил.

— Я не… — Нат осекся. А ведь и вправду получилось, что он сбежал, а побег — это недостойно. Уж лучше проиграть с честью. Он опустил голову и ответил, признавая проигрыш: — Хорошо.

Гарм широко оскалился. Кажется, ответ всецело его устроил.

— На-а-ат…

Нира схватила его за руку. Ей было неуютно. И еще страшно.

— Все хорошо…

Теперь точно хорошо, потому что есть свидетельство о браке. А вот кольца нет… без кольца не совсем правильно, наверное, но Нат потом купит.