Чёрт, я не знаю, что со мной происходит. Меня рвут желания. Одно – вылететь отсюда немедленно. Второе – обрести силу, чтобы вытащить себя из грязи. Никогда не задумывался, почему в тот вечер мне приспичило прибыть в Саванну? Что заставило меня понять и увидеть прошлое так быстро и осознать, насколько всё ничтожно. Деньги – всё, что у меня есть. И так у каждого, кого я знаю. Нет ничего внутри. Счастье – деньги. Любовь за деньги. Радость тоже деньги. Всё крутится там вокруг денег. А здесь? В этом месте их попросту нет. И девочке в пятнадцать пришлось продавать себя, чтобы заработать. Боже, это убивает меня сильнее, чем остальное. Я не могу смириться. Принять этот факт и слова Джесс сложно. Её саму понять невозможно. Я запутался, но меня тянет. Тянет рвануть на второй этаж и войти в тёмную спальню. Осматривать её длинные оголённые ноги, лежащие на подоконнике и распущенные волосы. Она моя причина, чтобы остаться. Только она. Эта девочка. Она раньше была для меня всем миром. И этот мир теперь сконцентрировался на ней. Замкнутый круг, из которого я не должен вылететь. Если я и могу что-то сделать, то забыть о себе. Думать только о ней, помогать ей, вытащить их, а сам когда-нибудь разберусь в себе. Но единственное, что сейчас есть в моей голове, это улыбка, от которой моё сердце будет замирать и наполняться светом.

Возможно, это вновь ошибка, но я устал винить себя за них. Она слышит, как я подхожу, и выдыхает густой дым. Без слов она протягивает мне пачку сигарет, и я беру её. Достаю одну, и Джесс бросает в меня зажигалкой, которую успеваю поймать. А я бы хотел снова увидеть, как она зажжёт сигарету, как в первый раз. Но и это сойдёт. Делаю крепкую затяжку и прислоняюсь спиной к распахнутому окну.

– Я жалок, да? – Криво выдыхаю дым.

– Да, есть немного. Ты потерял свои яйца, Флинт, – усмехается Джесс, стряхивая пепел.

– Меня рвёт на части. Знаешь, я восхищаюсь тобой. Нет, подожди, не надо искать в моих словах издевательства. У меня тысяча мыслей сейчас в голове, и все они подобны скулежу. Мне противно от себя, но никак не от тебя. Если в самом начале я видел только распутство, которое мне не нравилось, то сейчас всё иначе. Мастерская, твои мечты и планы. Да ты не справишься без меня. А я не справлюсь без тебя. Я хочу узнать тебя, Джесс. Что ещё ты таишь в сердце? Как сильно его изуродовал этот мир? Насколько он был жесток к тебе, и как я могу поправить всё? Хочу найти не только причину, чтобы дышать, но и возможность это делать. И не знаю отчего, но хочу остаться здесь. Моё состояние сейчас не стабильно, и я хочу превратиться в обычного больного, который живёт. Как ты, – с такой уверенностью произношу, что сам дивлюсь себе. Я же планировал всё иначе, но она, вот эта девушка, которая спокойно затягивается сигаретой, и я повторяю её действия, вызывает во мне иные желания. Наверное, мне необходимо время, чтобы принять факты. И здесь это сделать будет проще.

– Неужели, хочешь пить и трахаться, как я? – Издаёт смешок и тушит сигарету в пепельнице.

– Нет, хочу понять, как ты не потеряла желание это делать, после того раза. Как у тебя выходит улыбаться и двигаться дальше, когда я полностью испит? Как?

– А почему я не должна этого делать? Разве на потери девственности жизнь завершается? Нет. Да я и не отношусь к этому серьёзно, Флинт, – пожимая плечами, она свешивает ноги и указывает мне взглядом сесть рядом.

– Как бы для девушек это нечто особенное, – опускаюсь рядом с ней и затягиваюсь сигаретой.

– У тебя было много девственниц?

– Ни одной. Предпочитаю тех, кто уже перешёл эту грань. Девственность – это обязательства, которые нельзя предать. А мне они не нужны были.

– А брак не накладывает обязательств? – Удивляется она.

– Накладывает, но это другое. Для меня сейчас брак представляется чем-то вроде бесполезного занятия, которое потеряло свою силу. С меня хватит, – поворачиваясь, бросаю сигарету в пепельницу.

– Я не думала о сексе после того вечера полгода, а потом поняла, что хочу увидеть в этой взрослой жизни всё. Попробовать буквально каждую позу, испытать самую лучшую смерть и наслаждаться этим. Секс прекрасен, – неожиданно выдаёт Джесс. Закрываю на секунду глаза, чтобы справиться с желанием заткнуть её и оборвать этот разговор, который сам же и начал.

– И много их было? Тех, с кем ты пробовала взрослую жизнь? – Голос садится от неожиданной злости.

– Не считала, как и ты тех, кого трахал. Да и какая разница? Флинт, никогда бы не подумала, что ты настолько консервативен к женщинам, когда у тебя их была тьма, – смеётся она, вызывая к самому себе отвращение.

– Но ты другое дело. Мне плевать на них, а ты моя племянница, – от возмущения подскакиваю с места.

– Неродная, – напоминает она.

– И что это должно означать?

– Ничего, совсем ничего. И если ты хочешь пялиться на меня, то пялься. Я не против, – она спрыгивает с подоконника и оказывается напротив меня.

– Я не пялюсь!

– Пялишься. Думаешь, я не видела, как ты сегодня в мастерской облизывался, когда наблюдал за мной? Видимо, у тебя уже сперма в мозг бьёт, трахни меня. И я даже не против попробовать её, – губы Джесс растягиваются в эротичной улыбке. Открываю рот от такого предложения, совершенно обескураженный и, чёрт возьми, возбуждает-то как.

– Ты…

– Что я, Флинт? Ты мужчина, я девушка. У тебя есть потребности, и ты ещё неплох. Ты должен понять, что я не вижу в тебе своего родственника. Никогда не видела, и ты не изменишь этого, – её пальчики пробегают по моим плечам и касаются щеки. Это прикосновение обжигает и моментально наполняет тело желанием увидеть большее. Чёрт, да как такое возможно? Ещё недавно я мучил себя от мыслей о вине, а сейчас из моих ушей со свистом вырвется пар?

– Прекрати, – шепчу я, хотя ничего не делаю, чтобы оборвать движений её ладони по моей груди.

– Прекратить что? Говорить правду или же делать это медленнее? – Тихо смеётся, и её руки исчезают с моего тела.

– Джесс, между нами ничего не может быть… боже, ты что, думаешь об этом? – Недоумённо спрашиваю её.

– А ты нет? – Она разворачивается ко мне спиной и наклоняется так, что ягодицы оголяются ещё больше, когда она убирает подушки со своей постели и бросает их на пол.

– Нет! Секс? Ты в своём уме?

– А чего ты кричишь? Именно так лгут, Флинт. До завтра, а я хочу получить наслаждение от собственного тела. Сейчас у меня нет желания искать кого-то, но если ты хочешь, то…

– Да пошла ты! Нимфоманка! – Рыча, вылетаю за дверь и с грохотом закрываю её.

– Джесс, между нами не будет секса! Прекрати думать об этом! – Ударяю от злости по двери. Она тут же распахивается и девушка, хохоча, прислоняется к косяку.

– А кто говорил о сексе, Флинт?

– Ты только что предложила себя, – указываю на её грудь, не стеснённую бюстгальтером.

– Нет, ты хочешь это слышать, но такого не было. Я хотела предложить тебе остаться до приезда родителей, и наладить с тобой отношения. Тем более лишние руки в мастерской не помешают. И кто из нас нимфоманка? Ты выдаёшь себя, трахни меня, выдаёшь так быстро, и даже никакой интриги, – она разочарованно вздыхает, а я в ауте. Но мне же, не почудилось то, что она произносила? Да она издевается! Я не хочу её. Нет, боже, какой ужас. У меня стояк от одного её вида.