После записи Брейн спрятал файлы в архивах телефонов и набрал команду передачи при первом же выходе в эфир.

Поскольку номера Фредди у Брейна не было, он набрал на одном из аппаратов номер с визитки детективно-розыскной фирмы, которую ему рекомендовал генерал, а на другом – номер приемной «Группы Дельта», она же Комитет Специального Прогнозирования, с пометкой «для генерала Мартина Вильямса».

Закончив эту работу, Брейн вернул телефоны на место и, найдя у одного из тюремщиков наручники, сцепил свои руки и сел на полу у стены дожидаться, пока эти двое придут в себя.

Через пару минут они очнулись, стали выть от боли в руках и, заметив причину своих проблем, бросились на Брейна, забыв про увечья. Всего пару ударов им хватило, чтобы завыть громче прежнего, и, даже когда они пытались бить его ногами, руки нещадно болели.

Это занятие им быстро надоело, и Брейн предложил отправиться в допросную.

– Ну зачем вам этот позор, пацаны? – спросил он по-свойски. Пацаны переглянулись, такой позор им был ни к чему. – Скажите, что я вам газ в лицо распылил, и отпроситесь домой. Отравленным на службе делать нечего.

– Нам не поверят, – сказал второй – безымянный тюремщик.

– Поверят, у тебя сейчас лицо болезненное, – заверил его Брейн, и на этом договор был заключен. Эти двое отконвоировали Брейна в допросную и убрались выпрашивать у начальника бюллетень, а Брейн опустился на знакомый стул, стараясь не думать о том, когда придет эта сволочь, чтобы избить его и получить удовольствие.

Однако первыми появились Коллинз и Норфолк. Они выглядели бодрыми и полными сил. Должно быть, информация Брейна нашла подтверждение.

– Здравствуйте, сержант, – сказал Коллинз.

– Сэр, мы сегодня виделись.

– Сегодня виделись и, возможно, больше никогда не увидимся.

– С вас станется.

– Итак, сержант, кажется, что-то из ваших показаний начинает подтверждаться.

– Похоже, мистер Норфолк с вами не согласен, – возразил Брейн, заметив, что второй допросчик выглядел хмуро.

– Нет, это другое, – отмахнулся Коллинз. – Наши станции на самом деле зафиксировали вмешательство в кодовые команды диспетчерской машины. Было обнаружено несколько чужих команд, встроенных в основной код управляющих программ. Взлом имел место, поэтому…

– Вы меня отпускаете. Нет?

– Нет. Вы нам еще будете нужны.

– А когда не буду нужен, отпустите?

– Разумеется, отпустим после того, как вы ответите за избиение наших служащих, – сурово заметил Норфолк.

– Они меня спровоцировали.

– Каким образом?

– Били перчаткой с динамометром.

– Ну, это они, конечно, хватили… – покачал головой Коллинз. – А знаете, что я еще хотел спросить у вас?

Брейн подался вперед, ожидая вопроса, и в этот момент ему в спину разрядили электрошокер.

Удар был парализующим, и он свалился ничком, краем глаза замечая, как уходят Коллинз и Норфолк. Похоже, они приходили только для того, чтобы отвлечь его для предательского удара. Да, они могли проделать с ним то же без этих внезапных подкатов, однако неожиданный удар ломал психику и делал арестанта неуверенным в себе.

Арестованного следовало не просто допросить, а допросить с наибольшей эффективностью, и сам допрос в этой работе был не самой основной частью.

Ну и, конечно, палач. Его арестант тоже не должен был видеть по той же причине – дополнительного разбалансирования психики. Это ведь ужас, когда тебя неожиданно начинает избивать неизвестно кто. По крайней мере, Брейн чувствовал бы себя уверенней, если бы видел того мерзавца, который так метко бил его ногами, обутыми в сшитые на заказ ботинки.

На этот раз избиение длилось дольше. У Брейна попеременно немела то левая сторона тела, то правая. То он начинал задыхаться, то его пробивала судорога или приступ кашля. Палач бил так, чтобы клиент почти не мог сопротивляться, но и не терял ощущения боли и уж, конечно, не проваливался в обморок.

Этот человек знал свое дело.

В какой-то момент Брейном овладела апатия, и истязатель это сразу заметил. Он перестал бить лежавшего на спине клиента и зашел со стороны головы, чтобы по глазам определить его состояние.

Брейну же подумалось, что, возможно, его молотят под занавес и сейчас будет смертельная инъекция или высокочастотный разряд. Захотелось напоследок как-то показать себя, как-то выделиться из перечня здешних молчаливых жертв. И когда он увидел над собой только край силуэта, ударил ногой через голову, вложив в этот удар всю многолетнюю подготовку.

Убьет или нет, он не думал, но, разумеется, избиение повлияло на силу и концентрацию. Тело экзекутора пролетело до стены и врезалось в нее, а потом сползло на пол.

Брейн перевернулся на живот, поднялся и почувствовал головокружение. Этот мерзавец крепко его обработал. Сделав шаг в сторону своего мучителя, он увидел вытянутую руку с миниатюрным нейропарализатором и кровь, которая стекала из разбитого носа через припухлые губы на майку цвета хаки. Это была женщина, хорошо развитая и даже миловидная, но ее глаза горели мстительной яростью. Она бы уже выстрелила, если бы не хотела сказать напоследок какое-то ругательство.

Однако Брейн ее опередил.

– Я вспоминал тебя сегодня, Лили Грейсберг, – сказал он, остановившись.

– Ч… Что? – спросила она, вскакивая и держась одной рукой за стену, оставляя на ней окровавленные отпечатки. – Ты… ты откуда знаешь мое имя?

– Наверное, ты хотела сказать – твое первое имя, ведь теперь у тебя уже другое.

– Ты правда думаешь, что сумеешь этим продлить свою жизнь? – усмехнулась истязательница и, выдернув из кармана брюк салфетку, стала вытирать кровь, не спуская глаз с Брейна. – Я думала, ты отключишься надолго, а ты молодец.

– Часто получала так?

– Приходилось. А ты, значит, изучал мое досье?

– Нет, – покачал головой Брейн, невольно улыбнувшись. Он представлял, что сейчас происходит у нее в голове. Лихорадочный поиск правдоподобных вариантов, мысли о проверках, подставах и тому подобное.

– Но ведь как-то ты получил эту информацию.

– Я получил ее из очень старых источников и очень давно.

– Ты… из Второго отдела, что ли?

– Нет, я не имею к вам никакого отношения.

– Не гони. – Женщина покосилась на дверь. – Я же вижу волчий почерк.

– Ну, я был близок к мальчикам из другой песочницы.

– «Городские»?

– Да, – кивнул Брейн. «Городскими» на сленге называли сотрудников «Дельты», остальных «сельскими» или «деревенскими».

– Значит, информация оттуда?

– Суди сама. Я знаю, что на левой груди возле соска у тебя сдвоенная родинка.