Шашлык был кстати – я почувствовала, что проголодалась. Но это, наверное, на нервной почве, потому что я недавно ела.

Заказ принесли быстро. Ахмад аккуратно разложил шашлык с ароматной хлебной лепешкой на салфетке и подмигнул мне.

– Я тебя угощу.

Он кормил меня из своих рук, и я послушно открывала рот, его пальцы касались моего подбородка. Я попыталась отстраниться, но он покачал головой. Я была целиком в его власти. Но странное дело – бунтовать мне даже не хотелось.

Было чувство тишины, покоя, cловно я вернулась в место, где меня очень ждали.

Мы закончили есть, и Ахмад нежно протер уголки моего рта салфеткой. Я улыбнулась и поправила прядь волос, упавшую на лоб. Он подсел ко мне и поднес к губам мою руку. Мужские губы были теплыми и мягкими, но вместе с тем очень настойчивыми, властными. Беспрерывные поцелуи покрывали мою руку, и с этими поцелуями таяла моя решимость.

И я рухнула…

Я летела в эту пропасть, которой нет названия, и не знала, чего я хотела больше – достичь дна или продолжать этот головокружительный полет.

Cтремительно он вошел в меня, и я только и успела беспомощно откинуться назад, чувствуя, как силы оставляют меня, и я становлюсь непривычно мягкой и покорной в мужских руках. Сладкое забытое ощущение. Сто лет у меня уже не было такого. Мне оставалось только отвечать его желанию, выгибаясь навстречу и снова устремляясь вниз.

Наши тела двигались в унисон. Мои вздохи-всхлипы, его сдавленное рычание – жесткий секс, без сантиментов и долгих прелюдий.

Мужчина-самец, мужчина-завоеватель. Но главное – я была желанна. И в этом мужском желании я растворялась вся целиком, без остатка.

В последнем аккорде он, рыча, обрушился на меня всей тяжестью своего крепкого мускулистого тела; я с силой обхватила ногами его бедра, и мои руки бессильно скользнули вниз, cловно его тяжесть раздавила, вконец уничтожила меня…

Яростный оргазм-молния распорол мое тело, и я, вскрикнув, в изнеможении закрыла глаза.

– Ха-ра-шо, – шептал Ахмад. – Ха-ра-шо.

Он потрепал меня по волосам и, вскочив с тахты, направился в ванную. Там он долго принимал душ, а я лежала и прислушивалась к своим ощущениям. Мое тело бурлило, пенилось, играло, как только что откупоренное шампанское. Я тихо рассмеялась. Это приключение было странным и ни на что не похожим – если бы я кому-то рассказала о нем, многие бы повертели пальцем у виска или назвали бы меня прожженной авантюристкой – ну и пусть! Это моя жизнь, и я не собираюсь ни перед кем за нее оправдываться.

Я потянулась и привстала с тахты.

– Устала? – услышала я рядом голос Ахмада. Он незаметно подошел ко мне, обмотанный белым полотенцем, а я даже ничего не почувствовала – настолько была переполнена ощущениями. Он сел рядом, и я подвинулась вправо, освобождая ему место.

– Чуть-чуть.

– Чуть-чуть? – переспросил он. – Пачему?

Я слегка повела плечами.

– Не знаю. Любовная игра, как схватка между мужчиной и женщиной. Понимаешь? Кто победит.

– Нет, – решительно покачал он головой. – Это не так. Не-вер-но. Когда схватка, – он взмахнул рукой, – нет хорошего. Надо вместе. Понимаешь – вместе.

– Понимаю.

– Вот так. – И его пальцы поползли вверх по моей руке, а глаза неотрывно смотрели на меня – как я отреагирую на его призыв.

– Нет, Ахмад. На сегодня хватит.

– Как хочешь, – он поднял вверх руки. – Нет так нет. Это дело доб-роволь-ное. Я правильно сказал это по-русски?

– Правильно, Ахмад. И попал в точку.

Он замолчал.

– Ваши женщины такие капризные, много-много нервов.

– Нервные, – подсказала я.

– Да, да. Нервные. Ваши мужчины не любят их. Спать мало-мало. Не-до-трах. Я правильно говорю?

Невольно я прыснула.

– Совершенно правильно. Ты просто философ по жизни.

– Философ – что? Кто это?

– Умный человек.

– Я читал цифра. Русские женщины удовлетворены – сорок процентов. Остальные – нет – сле-зы, истьери-ки. У нас на Востоке неудовлетворены – два процента. Ту, – и он показал два пальца. – Разница есть?

– Конечно.

– У тебя муж имеется?

– Имеется.

Он причмокнул губами и устремил на меня взгляд, в котором читалось сочувствие.

– Не похоже.

– Не похоже?

– Н-нет. Ты нужна ласка, любовь.

– Кто бы спорил, Ахмад, кто бы спорил…

Он довез меня до отеля, и белый джип растворился в ночи, как будто бы ничего и не было. И только сладкая ломота в теле напоминала о проведенной ночи.

На ресепшене сказали, что ключа нет. Я подумала о Ладе и рванула наверх. Лада лежала в темноте на кровати и рыдала. Я включила свет и бросилась к ней. Выглядела она ужасно: юбка в нескольких местах порвана, лицо опухшее, зареванное.

– Что случилось?

В ответ она помотала головой. Я присела рядом и решительно взяла ее за руку.

– Рассказывай! Я все равно от тебя не отстану.

– Да что там говорить! – выпалила она. – Этот Гийом оказался козлом настоящим. И чего я с ним только связалась?

– Что у вас произошло-то? Поссорились?

– Да сводник он. Не нужна я была ему. Мы встретились, он пригласил меня в машину и повез куда-то за город. Там привез в квартиру и сказал, что поедет за едой, а я чтобы сидела и ждала его и никуда не ходила.

Я, дура последняя, размякла, да он и симпатичным, как на грех, оказался: высокий, черноволосый, глаза голубые. Ну он и приехал через полчасика. С образиной какой-то. Толстый, лысый, маленький, лет пятьдесят с гаком. Гийом нас познакомил. Тот, лысый, губами причмокнул, что-то выпалил по-французски. Я, естественно, не поняла.

Вскоре Гийом смылся и сказал, что скоро придет. А я пока, мол, с этим побуду. Жерар его зовут. Он ему брат, и поэтому я могу чувствовать себя в полной безопасности. И я поверил-а-а-а, – зарыдала Лада.

– И что?

– Этот лысый, как только мы с ним вдвоем остались, накинулся на меня и стал одежду срывать. Я сопротивлялась. А он в раж вошел, слюной брызжет. И все время талдычил «мани, мани». Деньги, деньги. Я подумала, что ему деньги нужны, стала карманы выворачивать, в сумке шарить, а он головой качает. Потом этот тип кое-как на пальцах мне объяснил, что он за меня Гийому заплатил, и поэтому, мол, я теперь – его.

А я сопротивляюсь. Короче, врезала я ему в пах, и пока он корчился на полу, подбежала к двери. А там какой-то замок хитроумный. Я его и так, и так верчу – не получается открыть, я уже совсем духом пала. Стою, реву, думаю, что это за жизня такая проклятая, и вдруг что-то в замке повернула – он открылся, и я выбежала на лестничную клетку и вниз по лестнице как сиганула. Хорошо, что денег хватило такси поймать и сюда приехать. Вот такая я невезуча-а-а-а-я! – заливалась слезами Лада.