Двадцатый век… Еще бездомней,

Еще страшнее жизни мгла.

(Еще чернее и огромней

Тень Люциферова крыла.)

Пожары дымные заката

(Пророчества о нашем дне),

Кометы грозной и усатой

Ужасный призрак в вышине…[1]

На бесстрастном и холодном, как чернота космоса, лице играли блики дальних пожаров – отблески звезд Вселенной. И если раньше было ощущение, что это существо двигалось, то теперь оно замерло, став абсолютно неподвижным. Он стоял неподвижно, не отрываясь взирая на то, что называлось Вселенной во Времени. Впрочем, и постороннему было понятно, что взор его обращен в одну точку – на поверхность планеты, по которой бродили гигантские ящеры. Он чего-то ждал, ждал и вдруг встрепенулся: все ментальные поля живых существ планеты исчезли, и буквально сразу же исчезла поверхность планеты, а потом и вся планета. Ее не стало. Все окутала серая пелена. И еще немного полюбовавшись на эту серость, созерцатель, сложив свои гигантские крылья, стал растворяться, таять…

– А не кажется ли вам, Князь, что вы перешагнули рамки дозволенного?

Князь повернулся и увидел Человека. Да-да, Человека, в ослепительно-белых одеждах, с бледным лицом и запавшими щеками. И тогда он, хищно распластав чуть подрагивающие от напряжения крылья, прошипел:

– Это ты мне говоришь о рамках? Мне?

– Ну ты же знаешь, что вокруг нет никого, кроме нас? Значит, тебе. И я прекрасно понимаю, что с точки зрения твоего схоластического ума ты ничего не нарушил, а значит, ты прав. Так?

– Я всегда прав! – небрежно бросил крылатый и, сложив свои красноватые перепончатые крылья, снова стал бледнеть, таять и почти исчез. Но потом, словно что-то вспомнив, вернулся: – И запомни: я ничего не нарушил! А вот если ты задумаешь вмешиваться, если ты… Вот тогда-то у меня будут руки развязаны.

– Я и не собирался вмешиваться. Все решат сами люди…

– Люди? – удивленно-пренебрежительно спросил крылатый. – Все люди – пешки! Что они могут решать?

– А геоады?

Однако крылатый, не ответив, сделал шутовской поклон – и исчез.

– Люди – пешки… что могут… – задумчиво повторил оставшийся. – В этом и кроется твоя слабость… именно в том, что ты всегда прав… А так не бывает! – закончил Человек в белых одеждах и так же медленно исчез.

* * *

– Постой, постой, – сказал явно озадаченный Текс. – Что ты хочешь сказать, Великий Инка? Тот Заповедник Динозавров создали вовсе не Великие Маги для защиты нашей реальности от страшных Тираннозавров, а его создал… Светодатель?

– Да, мой нетерпеливый друг, именно так! И еще: там не угасает заточенное в рамки Заповедника, как в тюрьму, великое и страшное племя этих ящеров, а, наоборот, культивируется и обучается новое поколение, другое, более чудовищное, генномодифицированное. Это те же Тираннозавры, но обученные и управляемые умнейшими геоадами! Это во-первых. И во-вторых: они бить будут не по живым… объектам других планет, а станут истреблять нас, человечество, причем именно сейчас. Поняли?

– Так сказать, лагерь подготовки террористов, – криво усмехнулся Текс. – И какой из этого выход? Или мы обречены?

– Я скажу так, – вместо Виракочи ответил Док. – Никто не обречен, пока есть возможность бороться. В мою бытность привидением я видел, как в будущее отправляли некий кристалл… вернее, друзу кристаллов, или конгломерат – не знаю, как правильно сказать! Так вот этот конгломерат в назначенное время – может быть, завтра, а возможно, через год или именно в этот момент – проснувшийся Дейнох разбивает на отдельные мелкие кристаллики. И каждый из них символизирует одного Тираннозавра. То есть каждый кристаллик – а их там тысячи! – превратится в ящера… или не превратится, а как бы выдернет из Заповедника эту зверюгу – я точно не понял, как это произойдет.

– Так в чем дело? Вытаскиваем сейчас этого Дейноха, отшибаем ему рога, отбираем у него друзу, швыряем в костер!

– Все это так, но… Я видел, как отправляли в будущее один кристалл. А когда вы меня вынули из камня, я каким-то образом уже знал о четырех таких «посланиях», – сказал Док и добавил: – Спрашивается, от кого я это узнал? И еще, – продолжил он, – мне откуда-то стало известно, где они находятся! Так вот, один лежит здесь, другой – в глубочайшем озере на плато Путоран, третий – в озере Лабынкыр в Якутии, а еще один – в озере Титикака! Тебе знакомо это название? – глянул он на Виракочу, и тот медленно кивнул. – Ну, если так, предлагаю следующее: сначала вы подробно мне рассказываете, где и как вы меня нашли, кто там был и… В общем, все подробности. – Увидев некоторое недоумение на лицах друзей, Док пояснил: – Поймите этот момент: я не знал и вдруг узнал! Значит, был Некто, кто мне это рассказал. А тот, кто это сделал, может знать многое. И второе: я не исключаю того, что сведения об озерах, где под водой и скалами спит Дейнох, имея при себе некий пульт, были ложными.

– Именно об этом я как раз хотел сказать! – азартно произнес Текс.

– И значит, искать надо тщательно, а посему следует снова вспомнить весь путь моих розысков и подробности моего извлечения из камня. Как говорится, кто, когда и где!

– Значит, так, – оживился Расписной-Иваныч, но его перебил Кэп:

– А вы знаете, что вот это, – и он обвел рукой вокруг себя, – по-тувински называется Долиной ящериц! А Лабынкыр в Якутии издавна известен плавающим в его водах ящером…

– …а в озере Титикака, – без задержки продолжил Виракоча, – согласно поверьям индейских племен, живет… морской змей!

– А в озере на плато Путоран? – полюбопытствовал кто-то.

– А вот про то озеро никакой чертовщины не было слышно, – ответил Иваныч, – уж сильно оно далеко. – И, помолчав, добавил: – Зато плато Путоран местные жители называют Страной Мертвых. А наша цель – озеро Дюпкун – расположена как раз в этой стране.

– Вот с него и надо начинать, – сказал Кэп, – и…

– И там лет десять назад пропала группа рыбаков, – добавил Иваныч. – Пятеро опытных ребят рыбачили там неделю. Потом в установленное время за ними прилетел вертолет, но рыбаки исчезли! Прилетевшие нашли не совсем потухший костер, в котелке теплую кашу и… все. Ни живых, ни трупов! Искали очень долго, но все впустую.

Все некоторое время молчали, а потом Кэп задумчиво произнес:

– Хорошо, что хоть лох-несское чудище с нами не пересекается. – И, чуть помолчав, спросил: – Значит, вспомнить и рассказать все о том, как мы, вооружившись кирками и ломами, выдалбливали тебя из камня? – Потом помешал угли костерка, глянул на Иваныча и произнес: – А я ведь только сейчас сообразил, почему ты здесь…

– Почему я до сих пор не сунул свои любопытные глазки и щупальца Звездного вниз, под озеро, и не выяснил все, что надо? – спросил Иваныч и, не дожидаясь ответа, сказал: – Да, в том-то и дело, что сунул! Сразу же по прибытии, и… ничего не узнал, – пояснил он и смущенно отвернулся.