— Ты тоже живешь здесь, разве нет?

— Думаешь, я его знал? — Нед опустил руку в карман и вытащил сложенный листок. — Посмотри. Специально захватил для тебя.

Элли узнала репродукцию с первого взгляда. Ван Гог. «Портрет доктора Гаше». Страница, вырванная из альбома, обнаруженного на месте убийства в Бостоне.

— Дейв хотел показать его мне. Он не собирался сдавать меня полиции. Он пытался помочь. — В его глазах было что-то беспомощное, как у молящего о прощении ребенка. — Мне некуда больше пойти, Элли. Гаше существует. Ты должна помочь мне найти его.

— Я федеральный агент, Нед. Не забыл еще? — Она дотронулась до его руки. — Мне очень жаль, что так вышло с твоим братом. Но я ничем не могу помочь тебе. Повторяю, у тебя один выход: сдаться.

— Поздно. И мы с тобой прекрасно это понимаем. — Нед прислонился к дверному косяку. — Знаю, все считают, что картины взял я. Тесс, Дейв… мои отпечатки везде. Хочешь знать правду, Элли? Дело уже не в том, что я хочу оправдаться. Тому, кто послал киллера в Бостон, нужны картины. И мы с тобой оба понимаем, что как только меня возьмут, их уже никто не станет искать.

— Нед, пожалуйста… вернись на землю. Посмотри на все реально. — Слезы обиды и отчаяния жгли глаза. Элли моргнула. — Я не могу стать на твою сторону. Я работаю в ФБР.

— Посмотреть реально? — Он вдруг как будто поник. — А как я, по-твоему, смотрю? Каждое утро, когда просыпаюсь, и каждый вечер, когда не могу уснуть. Думаешь, я не хотел бы смотреть на все это по-другому? Ладно… — Нед отступил к краю крыльца. — Зря я сюда пришел.

— Нед, пожалуйста, не ходи туда.

— Я должен выяснить, кто нас подставил.

Нед спрыгнул с крыльца, и сердце Элли будто сорвалось в пропасть. Она не хотела, чтобы он уходил. И что теперь делать? Пригрозить пистолетом? Выстрелить?

Нед повернулся, задержал взгляд на Элли в мокром костюме, с которого все еще стекали капли, и наконец посмотрел на каяк:

— Милая штучка. Это что, «Биг-як»?

Она покачала головой:

— Нет. «Скрэмблер».

Он одобрительно кивнул — как-никак спасатель — и, повернувшись, зашагал прочь.

— Нед!

Он обернулся. Секунду они молча смотрели друг на друга. Элли пожала плечами:

— А знаешь, блондином ты мне нравился больше.

Когда Деннис и Лиз Стрэттон устраивали вечеринку, к ним приходили только гости из списка А. Или по крайней мере те, кто воображал себя списком А.

Едва Элли переступила порог, как разодетый официант предложил ей поднос, на котором лежали крошечные канапе с красной икрой, а сама она оказалась лицом к лицу с выдающимися представителями артистического общества Палм-Бич, как они сами себя называли. Рид Барлоу, владелец художественной галереи на Уорт-авеню, прошествовал мимо с роскошной блондинкой в открытом красном платье. Рядом стояла величественная седовласая дама, обладательница едва ли не самой, как говорили, богатой коллекции в городе. Возле нее вертелся загорелый молодой человек, вполне годившийся своей спутнице в сыновья. Таких язвительно называли «ходунками».

Элли чувствовала себя немного не в своей тарелке. На всех женщинах были дизайнерские платья и шикарные украшения, ее же наряд составляли простенькое черное платье и кашемировый кардиган в комплекте с доставшимися от бабушки бриллиантовыми сережками. В этом зале их, конечно, никто не заметил.

Она прошла дальше. Шампанское лилось рекой — его предлагали едва ли не на каждом шагу. «Магнумс оф кристалл». Не одна сотня долларов за бутылку. Икры тоже хватало — громадная чаша покоилась на спине искусно вырезанного изо льда лебедя. В углу, на возвышении, расположился струнный квинтет из симфонического оркестра Флориды. Фотограф из «Шайни шит» вертелся возле дам, ловя крутые изгибы бедер, уходящие в бесконечность линии ног и ослепительнейшие улыбки. И все это, разумеется, во имя благотворительности.

На глаза Элли попался и Верн Лоусон, глава местных детективов, несколько скованно прохаживающийся по периметру толпы с микрофоном в ухе. «Наверное, ломает голову, каким ветром меня сюда занесло», — подумала Элли. Вдоль стен расположились с полдюжины крепышей во фраках и с заложенными за спину руками. Для обеспечения безопасности Деннис Стрэттон, должно быть, нанял половину свободных от службы копов города.

Из ведущего в гостиную коридора донеслись восторженные возгласы, и Элли поспешила на шум.

Поспешила и… остановилась в изумлении с буквально отвисшей челюстью.

Прямо перед ней на стене красовался «Натюрморт со скрипкой» Анри Матисса, один из самых выдающихся образцов кубистского периода творчества француза. Элли видела его однажды на выставке в нью-йоркском Музее современного искусства. Ходили слухи, что совсем недавно картина сменила владельца в результате частной сделки. Но увидеть ее здесь, на стене особняка Стрэттона… В ней вдруг вскипела злость. Вот зачем он ее пригласил! Сукин сын хотел ткнуть ей в нос своим новым приобретением!

— Вижу, вы уже нашли Матисса, агент Шертлефф. — В прозвучавшем за спиной голосе отчетливо проступили язвительные нотки.

Элли повернулась. Стрэттон был в белой рубашке без воротника и кашемировом блейзере, на лице застыло самодовольное выражение.

— Неплохо, верно? Возможно, нет той взрывной экспрессии, что у Пикассо, но ничего не поделаешь. Коллекционеру приходится чем-то закрывать стены. Даже если это означает переплату.

— Чудесная вещь, — прошептала, не в силах скрыть восхищения, Элли.

— Есть и кое-что еще… — Стрэттон взял ее за руку и подвел к группке любителей искусства, замерших у хорошо известного полотна Раушенберга. Одна эта картина тянула миллионов на десять. Немного дальше, на ступеньках, ведущих в соседний зал, стояли два деревянных мольберта с потрясающими рисунками Эль Греко, в которых Элли, присмотревшись, узнала этюды из знаменитой серии «Вскрытие пятой печати Апокалипсиса».

Шедевры.

— Не знаю, чьими советами вы руководствуетесь при покупках, но этот человек определенно прекрасно знает свое дело, — заметила Элли, оглядываясь.

— Рад, что заслужил ваше одобрение, — усмехнулся явно довольный собой Стрэттон. — Вижу, приоделись по случаю. Не стесняйтесь, выпейте шампанского. Уверен, здесь найдется племянник какого-нибудь богача, для которого будет откровением узнать, чем вы зарабатываете на жизнь.

— Спасибо, — фыркнула Элли, — но не сегодня. Я на работе.

— На работе? — удивился Стрэттон. — Ну, в таком случае вы здесь едва ли не единственная. Позвольте высказать предположение. Думаете, этот тип, Нед Келли, посмеет явиться в мой дом?

— Келли? Нет. — Элли взглянула на миллионера: — Вам знакомо такое имя — Эрл Энсон?

— Энсон? — задумчиво повторил Стрэттон и равнодушно пожал плечами. — А должно?