Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Продолжайте искать, Элли… Найдите Гаше».
Теперь вот Тесс. Какое отношение имела она ко всему случившемуся? Связь должна быть. В полицейских отчетах ей уделили совсем мало внимания. Информации мало, почти никакой. Проверка ничего не дала. Ее счета в отеле всегда оплачивались только наличными.
Странное чувство не оставляло ее.
«Вы когда-нибудь влюблялись, Элли?»
«Выкинь из головы, — говорила она себе. — Даже не думай. Он взял тебя в заложницы и восемь часов держал под дулом пистолета. Он замешан в семи убийствах. За ним охотится столько же агентов, сколько и за Бен Ладеном. Какая тут может быть ревность?»
Но почему вопреки всем имеющимся уликам она все равно верит ему?
«Займись картинами», — сказала себе Элли. Ключ ко всему в краже. Она с самого начала это чувствовала.
Провод был перерезан — преступники знали код. Может быть, тот, кто стоял за кражей, запаниковал? Испугался, что полиция все поймет, когда узнает, почему воры так легко справились с сигнализацией? И перерезал провод, чтобы отвести внимание от самого важного факта: грабители имели доступ. Но если приятели Неда не взяли картины, то их украл кто-то другой. Кто?
Ответ в тех же двух словах: работали свои.
Элли терпеливо ждала, пока роскошный, цвета шампанского «бентли» проползет через открытые ворота и доплывет до нее по длинной, посыпанной белыми камешками дорожке.
— Агент Шертлефф?! — картинно удивился Деннис Стрэттон, выходя из машины. На нем был белый костюм для гольфа, а выражение лица яснее всяких слов говорило, что видеть Элли ему так же приятно, как гонять на «феррари» по густому лесу. — А вы там, в Бостоне, отлично сработали. Образцовое задержание. — Он захлопнул дверцу. — Полагаю, за то время, что вы провели с Келли, у вас вряд ли выдалась минутка, чтобы заняться моими картинами?
— Мы уведомили дилеров и полицейские службы по всему свету, — ответила Элли, стараясь держать себя в руках, — но пока сигналов не поступало.
— Сигналов не поступало, вот как? — Стрэттон улыбнулся за стеклами солнцезащитных очков «Окли». — Что ж, тогда позвольте открыть вам небольшой секрет… — Он наклонился и почти прокричал ей в ухо: — Здесь их нет!
Миллионер повернулся и направился к дому. Элли последовала за ним. В холле его встретила служанка с записями поступивших сообщений.
— Есть новости о вашем новом друге? Том самом спасателе, который якобы ухитрился взломать мою сигнализацию? Или о нем сигналов тоже нет?
— Для этого я и пришла, — сказала Элли, и ее голос отдался эхом под высоким альковом. — Дело вот в чем. Мы не вполне уверены, что кто-то вообще взламывал вашу систему безопасности.
Стрэттон обернулся, поднял на лоб очки и раздраженно посмотрел на гостью.
— Мне почему-то казалось, что после того, как вас восемь часов продержали под дулом пистолета, вы расстались со своей прежней теорией «внутреннего заговора». Сколько на его счету убийств? Пять, шесть? Признаюсь, не ходил в школу детективов, но разве не логично предположить, что мои картины могут быть у него?
Элли чувствовала, что у нее вот-вот начнется нервный тик.
— Я не отниму у вас много времени.
Стрэттон посмотрел на часы:
— Через двадцать минут у меня деловой ленч в клубе «Колетт». Надеюсь, вам хватит одной минуты, чтобы изложить результаты вашего последнего мозгового штурма.
Не дожидаясь приглашения, Элли прошла за ним в кабинет. Миллионер, обойдя письменный стол, опустился в мягкое кожаное кресло.
— Помните, я спрашивала, почему кому-то понадобилось перерезать провод в подвале, хотя преступники, как следует из показаний служанки, знали внутренний код? — Элли села в кресло напротив и открыла кейс.
Он нетерпеливо махнул рукой.
— Мы ведь уже покончили с этим, не так ли?
— Покончим, — поправила она, кладя на стол толстый конверт. — Как только определимся, что делать вот с этим.
Элли достала прозрачный пластиковый пакетик для вещественных доказательств. В пакете лежала уже расправленная и разглаженная полоска бумаги. Стрэттон взял пакетик, прищурился, и самодовольная ухмылка растаяла у нее на глазах.
10-02-85. Код внутренней сигнализации.
— Вас не удивляет столь живой интерес преступников к дате первичного размещения на рынке ваших акций? Признаюсь, для меня это загадка.
— Где вы это нашли? — отрывисто спросил Стрэттон.
— В кармане одного из убитых в Лейк-Уорт. По-моему, я уже просила вас представить список всех, кто имел доступ к коду внутренней сигнализации. Если не ошибаюсь, вы назвали домоправительницу, менеджера, вашу дочь и, конечно, миссис Стрэттон, но…
Он изучающе посмотрел на нее и медленно покачал головой.
— Вы действительно воображаете себя крутым детективом, агент Шертлефф?
Элли невольно напряглась.
— Извините?
— У вас есть степень магистра искусств. Ваша работа, если я правильно понимаю, состоит в том, чтобы оказывать квалифицированную помощь другим агентам. Отслеживать происхождение, подтверждать или опровергать аутентичность. Должно быть, это нелегко — восхищаться красотой предметов высокого искусства и тратить жизнь на розыски того, что принадлежит другим, не так ли?
— Моя работа состоит в том, — пожала плечами Элли, — чтобы распознавать подделки. Как на полотнах, так и в жизни.
В дверь постучали. В комнату заглянула Лиз Стрэттон.
— Извините. — Она улыбнулась гостье и, уже не столь приветливо, мужу. — Деннис, люди пришли. Тебя ждут.
— Сейчас буду. — Он тоже улыбнулся супруге и перевел взгляд на Элли. — Боюсь, наша драгоценная минута истекла. — Миллионер поднялся. — Готовим дом для небольшого приема в субботу. Лига сохранения береговой линии. Благородное дело. Обязательно приходите. Кстати, вопрос о компенсации со страховой компанией уже решен, так что на стенах будут новые картины. Мне бы хотелось знать ваше мнение.
— Конечно, — ответила Элли. — Кстати, вы переплатили.
На его лице снова заиграла самоуверенная улыбка. Запустив руку в карман, он выгреб пачку денег, немного мелочи, ключи и пару кредитных карточек и бросил все на стол.
— Чтобы мы понимали друг друга, агент Шертлефф, поясню: одна из моих обязанностей — защищать семью от тех, кто сует нос в наши частные дела и выступает с необоснованными обвинениями.
Элли взяла со стола пакетик для вещественных улик и уже собиралась положить его в сумку, когда увидела кое-что знакомое.
— Вы играете в гольф, мистер Стрэттон?
— Конечно, агент Шертлефф, — улыбнулся он. — А теперь прошу извинить…
В сваленной на письменный английский стол кучке монет, карт, бумажек была и черная метка.