Мы вышли из дома и направились к набережной Невы. Пока шли вдоль Английского проспекта, тетушка обратилась ко мне с вопросом:

— Ты помнишь, что мы говорили о состоянии девочки? 1

— Что мы говорили, помню, но смутно представляю, что мне делать, как себя вести, что говорить и так далее.

— Ну, прежде всего пассивность. Ты не должна первой предпринимать никаких шагов.

— Этим я, по-моему, как раз сейчас и занимаюсь. Жду у моря погоды, — посетовала я.

— И правильно делаешь. Зачем испытывать судьбу и бросаться в непогоду. Я знаю, как трудно тебе с твоей бешеной энергией ничего не предпринимать, но сейчас это действительно важно. Итак, ты продолжаешь находиться в состоянии девочки: легкой, радующейся жизни, игривой, капризной, веселой и в то же время беззащитной, невинной, трогательной, смотрящей на мужчину снизу вверх восхищенными глазами, даешь ему почувствовать себя героем.

Мы дошли до Летнего сада, тут княгиня повернулась ко мне на каблучках и с лукавой улыбкой спросила:

— Готова?

— К чему? — не поняла я.

— Превратиться в девочку!

— Прямо здесь?

— А почему бы нет?

Я оглянулась, Нева медленно текла, люди спешили по своим делам, и в общем-то никто не обращал внимания на двух хорошо одетых дам, может, только скульптуры проявляли заинтересованность.

— Как ты считаешь, каких качеств тебе не хватает, чтобы вновь почувствовать себя девочкой, чтобы вернуться в это чудесное состояние?

Я на мгновение задумалась и ответила первое, что пришло в голову:

— Непосредственности, непредсказуемости, смешливости легкости и…. — Посмотрев на тетушку, я добавила: — Лукавства.

— Ну, этих качеств вполне хватит для начала. А теперь представь, что я хозяйка волшебного магазинчика, в котором есть все на свете.

— Это совсем не трудно представить, — улыбнулась и представила себе милый магазинчик с белой резной мебелью, украшенный живыми пионами в нежно-розовых вазах, большими картонными коробками и кружевом. Там была масса различных безделушек, очень милых и придающих уют любому месту. И над всем этим возвышался белый шкаф, наполненный всевозможными нарядами и шляпками.

— Итак, — обвела тетушка воображаемые владении. — Что для тебя будет символизировать непосредственность и выбирай любую вещицу!

— Огромный розовый бант, — включилась я в игру. Тетушка на вдохе взяла бант из тонкого пространства и на выдохе протянула его мне. Я прицепила воображаемый бант, но не на макушку, а на область лона.

— Как тебе идет, — засмеялась тетушка. — Что для тебя 6удет воплощать непредсказуемость?

Я тут же представила изящную бабочку, сделанную из бисера.

— В вашем магазинчике есть брошка в виде бисерной бабочки?

— Конечно! — ответила тетушка, на вдохе нашла и на выдохе прикрепила к моим волосам воображаемую бабочку.

— И что же сделает тебя смешливой?

— Смешинки-снежинки! — вспомнила я детскую присказку. — Пусть это будут бусы из снежинок, — начала я фантазировать. — По-моему, очень даже симпатично!

— Ничего нет невозможного! — уверила меня тетушка и, повторив волшебный ритуал, надела мне на шею бусы из смешинок-снежинок.

— А для легкости мне нужны воздушные шары. Дайте мне штучек пять, — продолжила я с воодушевлением.

Софья Николаевна вручила мне связку воздушных шаров.

— У тебя осталась последняя покупка — лукавство. В чем ты будешь чувствовать себя лукавой?

— В шляпке — очаровательной соломенной шляпке с лентами.

— О, такую шляпку придется поискать в закромах, — покачала головой тетушка. — Ну что не сделаешь для любимой племянницы? — И сделав вдох, она на выдохе надела на меня шляпку. — Как тебе нравятся твои покупки? Огромный розовый бант символизирует непосредственность, бабочка — неожиданность, бусы из смешинок-снежинок — смешливость, соломенная шляпка — лукавство, воздушные шары — легкость. Почувствуй, как все эти качества наполняют тебя, становятся частью тебя. Ты видишь себя в этом наряде?

— Да, — ответила я, и мне захотелось попрыгать на одной ножке, как в детстве.

— Если тебе что-то хочется сделать — сделай, не стесняйся, Уже никого нет, — подбодрила меня княгиня. И действительно,

Летний сад почти опустел, и, приподняв пышные юбки, я запрыгала по дорожке на одной ножке.

2003

Я прыгала по комнате на одной ножке и, запыхавшись, включила телевизор. Шел фильм моего детства «Мери Поппинс», и, когда Мери Поппинс запела:

Ах, какое блаженство,

Знать, что ты совершенство,

Знать, что ты идеал,

От улыбки до жеста —

выше всяких похвал.

Еще я решила, что мне не хватает восторженности, и, сделав два смешных хвостика, украсила их розочками. Такой я нравилась себе намного больше, и пока я танцевала под музыку «Мери Поппинс», я чувствовала, как все эти качества маленькой девочки — озорство, мягкость, восторженность, дерзость и задиристость пробуждаются во мне. Я чувствовала кожей и туфельки, и платьице, и панталончики, и муфточку, и хвостики, украшенные розочками. Запыхавшись, я плюхнулась на диван и по привычке посмотрела на мобильный телефон. На экране светилась надпись: «Получено одно сообщение». «Замотался, было много работы, думаю о тебе и скучаю по твоей нежной улыбке. Матвей».

Я не удержалась и стала танцевать, доставая из воздуха голубые башмачки на каблучках, символизирующие для меня озорство, мягкую муфточку, дающую мне ощущение мягкости, розовое платье в белый горох с бантом ни спине и такие же панталончики, означающие для меня игривость и дерзость.

Панталончики выплыли тоже из школьных лег, когда в пятом классе все девчонки дружно декламировали на переменках:

Мама сшила мне трусы

Замечательной красы.

Все мальчишки во дворе:

«Покажи да покажи»,

Ну а ты, дурак большой,

Что не приставаешь?

У меня трусы в горох —

разве ты не знаешь?

— Я так скучал по твоей нежной улыбке, — шептал Марк, держа меня в объятиях.

После двух недель ожидания, когда я уже внутренне смирилась с тем, что Марк исчез из моей жизни навсегда, как-то вечером, когда Софья Николаевна ушла навестить свою приятельницу, доложили о его приезде. Я спустилась в прихожую. Марк устремился ко мне навстречу, еще не переодевшись с дороги.

— Господи, я так рад, что застал тебя дома. Мне срочно пришлось уехать по делам в Москву, но я не знал, как тебя предупредить! Я написал записку, но бестолковый посыльный, не найдя тебя дома, принес ее обратной и за эти две недели все про нее забыли. — И он так стремительно бросился ко мне, что я невольно кинулась ему навстречу. Очутившись в его объятиях, я почувствовала, что все сомнения и метания тут же забылись.