Сначала прогремел взрыв со стороны входа, затем где-то в районе диджея, а дальше что-то взорвалось рядом с нами, отчего меня отбросило в сторону и оглушило. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я смогла хоть немного соображать.

Вокруг все было в дыму, от которого слезились глаза и трудно было дышать. У людей была паника, кто-то кричал, кто-то лежал без сознания. Люди в ужасе бегали, пытаясь найти выход.

Я нигде не видела Морганов и Фрэнка, отчего стала впадать в панику. Я не знала смогли ли они выбраться или были где-то здесь, из-за чего не понимала, как мне поступить, попытаться выбраться наружу или броситься на их поиски.

У меня дико кружилась голова, а к горлу подступала тошнота. Я еле смогла подняться на ноги и стала оглядываться по сторонам, пытаясь сообразить в какой стороне находится выход. Мне нужно выбраться на улицу и уже там я смогу позвать на помощь. Другим способом я не смогу никому помочь.

Я стала двигаться к стене, а уже по ней попробовать выйти на воздух. У меня ушло не мало времени, пока удача улыбнулась мне, и я смогла выбраться на улицу.

Вокруг творился полный ужас. Бо́льшая часть, у которой еще оставались силы, смогла перевоплотиться в волков. Кто-то из оборотней держал оборону, не давая подойти к школе, кто-то сцепился в схватке с другими волками, как я поняла чужаками. Среди чужаков были и ведьмы, это я поняла по свечению исходившему от них, которое помогало им держать оборону, что помогало воздействовать на наших оборотней.

С помощью заклинаний, ведьмы атаковали оборотней из нашей стаи, и те скулили от дикой боли, которую я ощущала на себе.

Когда я созналась сама себе в том, что влюбилась в Мэтью, я приняла его. Я сделала то, о чем говорила Радмира. Я приняла своего волка таким, кем он являлся, и приняла его стаю как свою.

Нашу стаю. Теперь это была и моя семья тоже.

И сейчас я ощущала каждого волка из стаи, более того я могла переключаться от мыслей и чувств одного к другому. Я чувствовала их боль, как свою. И меня начал захлестывать гнев.

Я ощущала, как во мне что-то менялось. Я чувствовала, как по моим венам, словно раскаленная лавина, растекалось тепло, которое придавало мне сил. Я стала чувствовать себя сильнее, а еще недавнюю слабость будто рукой сняло. Кисти моих рук зудели, словно прося отпустить силу, которой скопилось слишком много.

И я повиновалась. Я расслабилась и отпустила себя, чувствуя, как из моего тела выходит что-то и устремляется к нашим волкам, что дает им защиту. Волки стали приходить в себя, не чувствуя больше давления со стороны ведьм. Все взгляды присутствующих устремились на меня. Оборотни из нашей стаи смотрели на меня с восхищением и благодарностью, противники же – с презрением и завистью.

– Вот она! – выкрикнул кто-то из толпы нападавших. – Берем ее и уходим.

Я заметила, как из разных сторон в мою сторону бросились волки и один маг, которого я до этого не заметила. Как я поняла, что это был именно маг? По его силе, которая чем-то была схожа с моей, но уступала намного.

Я собрала весь свой гнев в кулак и направила на противников, что сбило силой волков, но лишь только замедлило шаг мага, но не остановило его полностью. Он продолжал двигаться в мою сторону, а я стала ждать его дальнейших действий.

– Так вот ты какая, Симфония, рожденная от четырехстихийника, – обходя меня по кругу, хрипловатым голосом проговорил мужчина.

Его голос обволакивал и слегка затуманивал мой разум. Мужчина был довольно молод, может если только на пару лет старше Мэтью. Довольно красив, с правильными чертами лица. Волосы светло русые, глаза небесно голубые, небольшая щетина, которая придавала ему брутальности.

Я не чувствовала с его стороны давления на меня, но и сама не могла ничего сделать. Как-будто что-то меня удерживало и не давало причинить ему боли. Сила и мощь исходящие от него будто были мне отдаленно знакомы, но я точно видела его впервые.

– Кто ты? – задала я интересующий меня вопрос.

– Меня зовут Юхас Миллер. И я твой двоюродный брат по отцу.

В эту секунду я испытала огромный спектр эмоций.

Шок. Сомнение. Радость. Волнение. Опасение.

Я не знала говорит ли он правду, или тем самым пытается ввести меня в заблуждение, чтобы усыпить мою бдительность и затуманить разум. При этом я не могла отрицать, что ощущала от его присутствия что-то родное, как будто недостающие частички пазла сошлись.

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду, а не пытаешься подчинить себе мое сознание? – настороженно поинтересовалась я, все так же держась на расстоянии от него.

– Никак, – спокойно ответил мой собеседник, – Ты никак этого не узнаешь. Но ты можешь поверить. Не мне, себе. Ты же тоже это чувствуешь.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты чувствуешь тоже, что, чувствуя я. Что-то родное.

– Ты ошибаешься, – упрямилась я.

– Моя сила заключается в том, что я могу отслеживать динамику человека. По этой динамике я могу понять, о чем человек думает, что ощущает, о чем помышляет.

– Складно говоришь, но я не могу быть уверенна в том, что ты не пытаешься меня усыпить, потому что по-другому тебе не одолеть меня.

– Ты, конечно, безусловна сильна София, но твоя сила только проснулась, и ты еще не до конца можешь ее контролировать, что не помешает мне тебя обезвредить на время, чтобы скажем вколоть снотворное и умыкнуть отсюда. Однако я стою перед тобой и пытаюсь до тебя достучаться. Я не враг тебе София. Я союзник.

– Но ты пришел сюда с врагами, – возмущенно прикрикнула я, отчего из моего тела вырвался сгусток энергии и ударил по электрическим проводам, находящимся рядом с нами, и те моментально вспыхнули огнем.

– Тише, тише сестренка, – в знак капитуляции поднял руки парень. – Я одиночка.