Хотя, конечно, потом все равно пришлось. Часов в десять Гриша неохотно поднялся и стал прощаться. Приличия требовали, и вообще. Еще мотор ловить, в контору скакать за своим-то джипом, то, се... Но, прощаясь, он почти вытребовал себе новое приглашение в гости. Ольга засмеялась – и пригласила.

Гриша стал к ней приходить. Не каждый день, конечно, тем более, что и дел по работе в связи с давешним крризисом теперь было невпроворот, но достаточно часто. Нет, они не все только пили чай, они и куда-то в более парадные места выбирались – клубы, рестораны, – но Ольга, чудная, похоже, в большом восторге от светской жизни все-таки не была. А что до самого Гриши, то лучше, чем на продавленном диванчике в Ольгиной кухне, ему нигде не было. И они наконец перешли на ты. То есть Гриша-то с ней сразу был на «ты» – а Ольга нет. Она его еще примерно с неделю на «вы» звала, только потом привыкла. Странная, вообще, девушка. Но с ней было хорошо.

И разговаривать она стала больше. Сперва все молчала, молчала – тоже ничего, Гриша уже и привык почти, но как-то не выдержал.

– Оль, ты бы рассказала что-нибудь о себе, что ли? А то мы сколько знакомы, а что я про тебя, кроме имени, знаю? Никогда не скажешь, не спросишь сама ничего. Нехорошо даже.

Ольга призадумалась будто немного, голову наклонила – была у нее такая манера – и согласилась.

– Да, наверное. Ты прав. Нехорошо. Только ты мне тоже что-нибудь расскажи.

– Типа? – не понял Гриша. В рассказах он был не силен.

– Ну, о работе своей, например. Или о себе. Вот – что ты сегодня делал?

Гриша сперва замялся, а потом стал вспоминать, что он, собственно, сегодня делал – и постепенно разговорился. Про завал на работе, про новых клиентов, которых, во-первых, хрен найдешь, а потом еще фиг уломаешь, про секретаршу тоже. Все-таки хочет уходить, старая стерва, никак не уломаешь. А некстати – ну просто ни в какую.

Ольга слушала, в основном молча, конечно – но иногда что-то такое замечала, и ясно было, что слушает, даже больше того, что все понимает. Про секретаршу так просто сказала:

– Она не хочет уходить, Гриш, ты не переживай так.

– А что ж она тогда, зараза, хочет? – завелся Гриша. – Все нервы измотала, каждый день ее уговариваю.

– Она покоя хочет, – тихонько сказала Ольга. И повторила: – Покоя.

– Какого еще покоя? – не понял Гриша.

– Ну, стабильности. Она же, как я поняла, не молодая совсем. Сам говоришь – внуки.

– Ну да.

– Вот. А должность у нее – девчачья. И с той, того гляди, выгонят.

– Да кто ее гонит? Я без нее, как без рук. Она же сама...

– Она боится. Ты на нее кричишь, ей кажется – недоволен, сейчас выгонишь. А ей страшно – возраст, да еще если выгонят – кто ее потом на работу возьмет? Ну и обидно, конечно. Вот она и говорит, что сама уйдет.

– И чего делать?

– А ты скажи, что без нее – никуда. Что на ней – вся контора. И должность как-нибудь по другому назови.

– Как еще по-другому?

– Я не знаю, как это тут называется. Начальник канцелярии там, или менеджер по оргработе. Что-нибудь, чтобы звучало солидно. Все и будет у вас хорошо.

Гриша, не веря, а скорей от отчаяния, но все же послушался совета. Прочтя очередное заявление об уходе, он не стал орать, умолять и приказывать, а спокойным голосом изложил ольгину программу. Случилось чудо. Непреклонная секретарша вдруг всхлипнула, достала платочек и со слезой призналась, что работу свою любит, лично к Грише очень привязана, уходить никуда по своей воле не хотела, а только боялась, что не справляется, и что Гриша ее уволит без рекомендаций. Конфликт, к обоюдному удовольствию, исчерпался, секретарша с удвоенным рвением накинулась на работу, и Гриша хоть тут вздохнул спокойно.

Точно так же, в другой беседе, Ольга несколькими словами ухитрилась разрулить его ситуацию с Саней. Гриша пришел, взмыленный после очередной разборки, кто из них главнее, попросил вместо чая водки, и начал изливать душу. Водки у Ольги не оказалось, она просто заварила чаю покрепче, и тихо, как всегда, спросила:

– А почему ты решил, что ты главнее?

– Как то есть, почему? – взвился Гриша. – Потому что!

– ?

– Ну, когда мы начинали, у меня доля была больше, и идея моя, и контакты... Ну вообще все.

– А Саня об этом знает?

– Знает он все прекрасно! Он, скотина, нарочно выставляется.

– А он и правда твой заместитель?

– Да нет, – слегка выдохнул Гриша. – Вообще-то, конечно, мы партнеры. Только я – как бы – старший. Значит – главнее. А он – второй. Значит, зам. Все ясно. А как до дела доходит – начинается выпендреж. Ненавижу!

– А этот твой Саня – он дурак?

– Почему? Вовсе нет, – опешил Гриша. – Санька – совсем не дурак, он толковый мужик. Скотина просто, а так – нет.

– Вот ты умный, Гриш, – Ольга ласково посмотрела на него, и Гриша с ней согласился. – А простую вещь как будто не видишь. Саня – он же знает, что он второй. Если он не дурак. Правильно?

– Ну да, – опять согласился Гриша, толком, впрочем, не понимая, в чем дело.

– Он знает, и ты знаешь.

– Угу.

– Ты знаешь, что ты – главный.

– Угу.

– И он это знает, твой Саня.

– А фиглишь он тогда всякий раз вылезает?

– А это потому, Гриш, – Ольга говорила ласково-ласково. – Это потому, что ты все время говоришь, что ты – первый.

– Ну и что? Это ж так и есть!

– А если есть, и все об этом знают – то чего разговаривать?

– Не понял! – не понял Гриша.

– Саня согласен с тем, что ты первый. Он боится, что ты решишь стать единственным. Теперь понял?

– Ну, вроде, – неуверенно протянул Гриша. На самом деле он понял как-то не очень, но признаваться не хотелось. – И чего делать-то?

– А ты просто скажи при случае, что вы – равные. Вот и все.

Грише идея не понравилась. Как это, на хрен, равные, если он первый. Но доверие к Ольгиным идеям после случая с секретаршей у него было довольно высоким, и поэтому на следующий день в разговоре с Саней (с глазу на глаз, без свидетелей, на всякий случай – а то наговоришь лишнего, потом не отмажешься) он по ходу дела ввернул ненавязчиво фразочку, что, дескать, мы с тобой, Санек, как равные партнеры... Эффект был потрясный.

Саня покраснел, сбился с фразы, и стал мямлить что-то невнятное.

– Да я... Гришань, да ты... Мы, конечно, партнеры, но разве я без тебя... Я только если с тобой, это ты у нас – глава фирмы. – И еще минут пять распинался, запинаясь, в таком духе. Куда только все амбиции делись. Фантастика.

Грише и самому стало неловко. Одно дело ругаться, раздирая на груди рубаху с майкой, кто тут старший, а совсем другое – когда тот же Саня тебе чуть руки не целует из благодарности. Он попытался его унять – вышло еще хуже. В конце концов они оба расплылись, обнялись, побратались – и все равно пришлось идти выпивать для успокоения нервов.