— Что случилось? — спросил я.

Но и на этот раз ответа не последовало. Встав, Шеннон пошел к выходу, но один из маюнде тут же преградил ему путь, в то время как второй угрожающе сжал рукоять своего ножа.

Шеннон принялся бешено жестикулировать.

— Я должен выйти! Что-то происходит. Позовите Йо Май. Срочно!

Конечно, они его не поняли, но, должно быть, услышали имя Йо Май. Тот маюнде, который удерживал Шеннона, внезапно кивнул и, жестом приказав Шеннону сесть на место, отправил своего товарища за Йо Май.

— Черт побери, что случилось? — снова спросил я.

Уставившись на меня, Шеннон наморщил лоб.

— Не знаю, — признался он. — Но что-то… что-то происходит, Роберт. Неужели ты не чувствуешь?

Я в отчаянии покачал головой. Проклятие Тергарда до сих пор блокировало мои магические способности, и я лишь сейчас почувствовал, насколько стал беспомощным и слепым. Наследие моего отца было сильно во мне, но я начал понимать это лишь тогда, когда потерял его.

— Тергард? — пробормотал я.

Покачав головой, Шеннон уже открыл рот, чтобы ответить, но в этот миг тишину ночи взрезал чей-то отчаянный крик.

Шеннон, маюнде и я как по команде повернулись к двери. Туземец воскликнул что-то на своем языке и достал нож, когда Шеннон попытался броситься к выходу, но уже через полсекунды он лежал на земле, с изумлением глядя на свои пустые руки. Шеннон выбежал из хижины, а я со всех ног кинулся за ним.

Когда мы оказались на поляне, раздался еще один крик.

И тут в буквальном смысле этих слов открылись врата ада.

Яркий, режущий глаза свет затмил костер в центре деревушки. Земля задрожала, а к хору отчаянных криков примешался глубокий стон, доносившийся из-под земли, будто сам остров превратился в раненого зверя, который ворочался от нестерпимой боли. Ночь пронзила яркая оранжевая молния.

В первый момент я подумал, что начинается извержение Кракатау, но тут Шеннон, схватив меня за руку, потянул за собой. Бросив взгляд на северную часть туземной деревни, я понял, что происходит. У края леса тянулась зигзагообразная линия. Земля разверзлась, и из трещин взмывали языки пламени, излучавшие жар и красный свет. Эти языки были высотой с лесные заросли. Пока я пытался осознать происходящее, земля опять задрожала, и трещина расширилась, превратившись в расселину десяти ярдов в ширину. Из этой расселины красной кровью потекла лава. Послышался взрыв, и расселина, разрастаясь буквально на глазах, превратилась в огромный огненный полукруг, отрезавший деревню от джунглей. Свет был просто невообразимый. Все произошло в течение нескольких секунд, но мне казалось, что я вижу это в замедленном движении.

Среди маюнде началась паника. Земля дрожала все сильнее, а языки пламени, взвивавшиеся из расселины, тянули свои огненные руки к убегавшим туземцам. Я увидел, как огненное дыхание коснулось одного из маюнде и бросило его на землю. Беднягу четыре-пять раз перевернуло, покатив по земле, и, хотя он пытался стать на четвереньки, все его усилия были напрасны.

Казалось, будто какая-то невидимая рука внезапно прочертила на земле вокруг него тонкую белую линию, неровное кольцо двух ярдов в диаметре. И это кольцо стало сужаться так быстро, что я даже не успел уловить этого движения. Тончайшая белая линия превратилась в трещину, из которой в центр кольца стали бить красные молнии. Из земли полыхнуло пламя, образовав смертоносный круг… И тут земля провалилась.

Это произошло настолько стремительно, как будто под несчастным маюнде открылась дверь в пропасть. Земля раскрошилась, и между сотнями мелких обломков потекла жидкая лава. Маюнде исчез, а там, где он лежал, теперь сияло раскаленное озеро шипящей лавы двух ярдов в диаметре.

И в центре этой лавы что-то двигалось!

Мне удалось разглядеть огромное червеобразное тело, разделенное на множество светло- и темно-красных раскаленных сегментов. Гигант повернулся в лаве и вновь опустился под землю, выбросив в небо высокий столб пламени.

— Господи! — вскрикнул Шеннон. — Что это?

— Дегон! — ответил я. — Это творения Дегона, Шеннон! Он атакует!

Шеннон повернулся, и я увидел, что лицо юного мага исказилось от страха. Он попытался что-то сказать, но я так и не услышал его ответа. Земля разверзлась еще в десятке мест вокруг нас, исторгая из себя лаву, жар и адских червей. Все вокруг заглушал чудовищный рев пламени.

Наблюдая за движением на дне расселины у края леса, я понял, что вижу настоящий ад. Мужчины, женщины и дети в панике носились туда-сюда, крича от ужаса. Многие туземцы бесследно исчезали под волнами красной лавы. Две-три хижины, покрытые сухими листьями, вспыхнули, будто спички. Небольшая группа отважных воинов попыталась сопротивляться этим дьявольским созданиям, начав стрелять из луков по чудовищу длиной в десять ярдов.

Тонкие стрелы загорались, не успевая даже долететь до раскаленного тела ссаддита. Но ужасные существа, должно быть, инстинктивно почувствовали, что на них напали, и, на мгновение замерев, повернулись к тем маюнде, которые в них стреляли!

Все происходило как во сне. В кошмарном сне. Меднокожие воины шаг за шагом отступали от двигавшейся на них невидимой стены жара, извергаемой чудовищами. И хотя люди понимали, насколько бессмысленны их действия, они выпускали в бестий стрелу за стрелой, не имея ни малейшей возможности причинить им хоть какой-то вред. Чудовища, подергиваясь, ползли вперед, оставляя за собой след из расплавленной земли и горящих камней. Процессию из четырех ссаддитов возглавлял особо крупный экземпляр, который все время раскачивал из стороны в сторону своей безглазой головой, как будто принюхивался.

Я был настолько поражен этим зрелищем, что Шеннону пришлось грубо схватить меня за плечо и потащить за собой, чтобы я наконец сбросил с себя оцепенение.

— К морю! — заорал Шеннон, перекрикивая рев пламени и вопли маюнде. — Быстро!

Мы бросились бежать, словно за нами гнались фурии. До моря было не больше десятка шагов, но нам мешали маюнде, которые в панике вели себя, как напуганные животные, что, в общем-то, было правильно, и, поддавшись инстинктам, тоже бросились к воде, ища в ней спасения от жара и адских червей.

Плоский уступ, отделявший деревню от моря, тут же оказался заблокирован десятками бегущих мужчин и женщин. Прямо на моих глазах какая-то старуха упала на землю и ее тут же затоптали до смерти. Что-то ударило меня под ребра, и я, застонав от боли, увидел в толпе бегущих высокую фигуру шамана в яркой накидке и деревянной маске. За нами двигалась волна жара. В воздухе так сильно пахло дымом и горящей землей, что я едва мог дышать.

Из последних сил доковыляв до каменного уступа, я, работая локтями, пробрался сквозь толпу маюнде и бросился в воду. Казалось, моя спина горела, и я чувствовал, как потрескивают от жара мои волосы. Небо над деревней сияло, отражая свет лавы, и создавалось впечатление, будто горит сам небосвод.