Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этого она и боялась.
Вернувшись на постоялый двор, Ордерион собирался отправиться «по своим делам».
– Пока ты будешь заниматься «своими делами», – Рубин показала кавычки, – дай мне письмо, которое собиралась отправить в Турем моя копия. Попробую его расшифровать.
Ордерион с сомнением взглянул на нее, но письмо из кармана достал и передал ей.
К сожалению, купание в озерной воде сказалось на нем плачевно: чернила поплыли, написанное терялось в размытых контурах пятен. Принцесса уронила руку и от злости топнула ногой.
Ордерион взял письмо и поднес его к свету.
– Видишь следы на бумаге? – Он повернулся к Рубин.
Она подошла поближе и поняла, что на листе остались хорошо различимые отметины от нажима пера.
– Ты молодец! – Рубин едва не подпрыгнула от восторга, вырывая ветхий лист бумаги из руки Ордериона.
– Честно говоря, я надеялся на благодарственный поцелуй, – признался принц.
– С таким носом, – Рубин указала на него рукой, – даже не мечтай.
– Отличный нос! – Он сжал его пальцами. – Добротный!
– Ужасный длинный нос. – Принцесса села за стол и начала переписывать буквы из письма на чистый лист. – Это я тебе как туремская королевна-страшила говорю.
– Неужели он тебе настолько не нравится? – Теплое дыхание обожгло кожу на ее шее, а кончик длинного носа заскользил по щеке.
– Он не твой, – улыбнулась Рубин, перестав писать.
– А чей же?
– Ериона. А мне Ордерион нравится больше.
Принц выдвинул стул из-за стола вместе с Рубин. Наклонился и впился в нее губами в страстном поцелуе. У Рубин ноги подкосились, хотя она и сидела.
Когда язык Ордериона чудесным образом уже скользил вниз по ее шее, а сильные мужские руки мяли грудь вместе с тканью платья, Рубин опомнилась и как ошпаренная подскочила с места.
– Тебе пора идти! – выпалила она на одном дыхании и стала поправлять наряд.
– Я могу и позже сходить. – Ордерион снова наклонился к ней, чтобы поцеловать.
– Нет. Сейчас! – Девушка шарахнулась от него в сторону. – У меня… – она судорожно искала повод отделаться от принца, – живот болит. Думаю, сегодня эти дни начнутся. – Рубин скривилась, припоминая, что «эти дни» у нее точно должны начаться со дня на день.
– Если пойдут – это хорошо. Значит, ты не беременна от другого, – спокойно заявил Ордерион.
Рубин от такого предположения побагровела. Точнее, она раскраснелась от злости на столь невозмутимый тон, которым он это озвучил!
– А если они не начнутся и окажется, что я уже беременна от другого? – спросила она.
Ордерион поджал губы и нахмурился. Кажется, об этом он подумать не успел.
– Тогда у ребенка будет мое имя, – наконец ответил он, но в лице все же изменился.
– Но ты будешь знать, что это – не твой ребенок. – Рубин по непонятной ей самой причине начинала злиться.
Не только на Ордериона. На всех мужчин в его лице. Ибо им можно развлекаться с фаворитками и любовницами, а женщина, если «доразвлекается», вынуждена из кожи вон лезть, чтобы чадо свое «пристроить». И это как будто только ее проблема. Ее порок и недосмотр.
– Отец – не тот, кто зачал, Рубин. А тот, кто вырастил, – сказал Ордерион и направился к двери.
– Значит, собираешься растить как своего? – не унималась принцесса, желая услышать точный ответ.
Он обернулся у двери и твердо произнес:
– Да.
А затем вышел и хлопнул дверью. Рубин сначала сложила руки на груди, но довольно быстро уронила их. Все же услышать подобное от мужчины… от принца, в конце концов, это…
– Ты и к этому готов?! – внезапно воскликнула она, но ей никто не ответил.
Глава 8
Рубин
Решив отвлечь себя от гнетущих мыслей о принце, который не то умело врал, пытаясь заманить ее в Белый замок, не то и впрямь собирался растить ее вымышленного ребенка от другого мужчины, Рубин начала подбирать известные ей ключи к расшифровке послания от копии.
Когда приличная стопка листов оказалась исписанной, на очередном подборе ключа от шифра буквы внезапно стали складываться в слова.
– Великий Дуон! – воскликнула Рубин и тут же прикусила язык, оглядевшись по сторонам и боясь, что сам Дуон на небе мог бы ее услышать.
Дорогой отец, с прискорбием сообщаю, что по пути к Белому замку Инайи всю делегацию постигло несчастье. На нас напала нечисть. Принц Атан, мой законный супруг, мертв. Где находятся слуги и другие воины, мне неизвестно. Я смогла добраться до заставы, но здесь угодила в руки разбойников. Теперь за мою голову они требуют выкуп. Две тысячи седоулов. Если ты хочешь увидеть меня живой и невредимой, пожалуйста, отправь с гонцом указанную сумму. Гонец должен быть один. Если приедет войско, разбойники убьют и меня, и всех жителей заставы. Окончательный срок, когда гонец с указанной суммой должен явиться на заставу, – завтрашний вечер. Пусть представится именем Джона Доу и попросит о встрече с дерой Сурими. Деньги у гонца заберу лично я. После того, как передам их в руки разбойников, меня отпустят. Очень надеюсь, что это письмо попадет прямо тебе в руки.
Люблю тебя, папа.
Твоя дочь Рубин.
Отложив расшифрованное послание в сторону, Рубин задумалась. А это существо, оказывается, всеми правдами и неправдами ищет способ раздобыть средства! Зачем они нечисти? Тем более такая огромная сумма?
Рубин не сомневалась, что попади это послание в руки отцу, он бы выполнил требование. А в придачу к гонцу послал бы и войско, но тем не менее… С такими фокусами, которые выкидывало существо, забрать монеты у ничего не понимающего гонца – дело нехитрое.
Стоит ли рассказывать Ордериону о том, что Рубин расшифровала послание? Допустим, он поверит, что она на самом деле принцесса, и тогда все еще больше усложнится. Ордерион сообщит об этом отцу. И тогда вся Инайя встанет на уши. А за ней следом и Турем. Нет-нет… В глазах Ордериона Рубин должна оставаться мошенницей с туманным прошлым, которая обвела его вокруг пальца и скрылась в неизвестном направлении. Мошенницу силами двух королевств точно искать не будут.
Рубин собрала исписанные листы бумаги и бросила их в горящий камин. Свернула письмо с потекшими чернилами и сунула в карман. Возможно, Ордерион и вовсе забудет о нем… Хотя вряд ли,
