Обыватель не понимает, что война есть «продолжение политики», и потому ограничивается тем, что-де «неприятель нападает», «неприятель вторгся в мою страну», не разбирая, из-за чего ведется война, какими классами, ради какой политической цели.

…Некоторые из читателей ставят нам в упрек, что мы злоупотребляем цитатами. В данном случае мы снова погрешили, но сознательно, ибо в таком важном вопросе, как «справедливость» войны, нужно дать правильные установки для дальнейших наших рассуждений…

…Характеризуя империализм, мы указываем, что ему не свойственна оборона и что политика того или иного империалистического государства или союза имела наступательный характер» [78, с. 478–482].

Смысл сказанного предельно ясен — любая война в исполнении социалистического государства (читаем — СССР, других социалистических государств в то время не существовало, Монголия не в счет) является справедливой уже по той только причине, что государство, эту войну развязавшее, является социалистическим.

При этом любое капиталистическое (империалистическое) государство изначально является агрессором (даже если оно подверглось неспровоцированному нападению изначально справедливого социалистического государства), уже потому только, что «империализму не свойственна оборона» и «политика любого империалистического государства имеет наступательный характер». Соответственно, любые наступательные действия изначально справедливого социалистического государства будут считаться оборонительными. Как говорится — без комментариев.

Вне всяких сомнений, что даже если бы Шапошников написал не целый труд, а одну только главу «Внешняя политика и война» и больше ничего, этого все равно оказалось бы достаточно для того, чтобы сделать карьеру (по крайней мере на первых порах) в сталинском аппарате. Еще бы! Этой главой Борис Михайлович вполне сознательно обосновывает любую агрессивную войну со стороны СССР в отношении любого капиталистического государства (а капиталистическим в то время являлся весь мир).

Любопытно, зачем Шапошников включил эту главу в свою работу, ведь она явно выпадает из общего контекста произведения? Ответ очевиден — для морального оправдания и идейного обоснования будущих деяний. Следовательно, автор «Мозга армии» — один из тех, кто в курсе того, что готовит Сталин.

В связи со сказанным возникает вопрос. Российские историки норовят причислить к «лику» военных преступников чуть ли не любого германского военачальника, участвовавшего во Второй мировой войне на Восточном фронте. Кем же является человек, подводящий моральное обоснование (если не прямо провоцирующий) под новую мировую бойню? А он j оказывается, «заложник долга»!

«…Β наши дни национальная война может быть справедливой, если она является войной революционной.

…Поскольку такая война противопоставляется завоевательной войне буржуазных классов, то в этом смысле она может считаться войной «оборонительной», но никак не по принципу, кто первый напал (!)… Нельзя чисто внешний вид войны (наступление или оборона) отрывать от ее внутреннего содержания (ну, разумеется! — С.З.)..

…Игра на справедливости войны «оборонительной», на «защите отечества», котрой пользовались на пороге мировой войны, да и ныне-широко пользуются буржуазные дипломаты, рассчитана, как указал Ленин, на обывателя… ··.-·. ….

…Если в иных крупных капиталистических государствах буржуазия держалась еще у власти, то война(Первая мировая. — С.З.) настолько потрясла ее, что ныне она мечется от конференции к конференции, стараясь годами «передышки» залечить свои раны.

С личностью начальника австрийского генерального штаба связана на пороге 1914 года идея превентивной войны, то есть предупредительной войны (вот когда этот термин появился в СССР, а вовсе не перед гитлеровским вторжением. — С.3.). Писая война начинается государством, которое не хочет упустить выгод своей боевой готовности против другого государства и, учитывая возможность с ним войны в будущем, искусственно вызывает ее в данный момент.

… Что с точки зрения военной превентивная война имеет безусловные выгоды внезапности и расчета сил, это не подлежит сомнению» [78, с. 483–485].

Здесь встречаем новый термин — появляется идея «превентивной войны». Для чего она нужна Советам? Для того, чтобы на «законных основаниях» напасть первым. Проще говоря, главное — напасть, а уж необходимость «превентивности» мы потом обоснуем, товарищ Сталин — большой мастер по части подобных «обоснований»: многие до сих пор убеждают себя и других, что Финляндия в 1939-м собиралась напасть на СССР.

Поскольку любое капиталистическое государство изначально является агрессором, то, следовательно, рано или поздно оно на нас (СССР) нападет (даже если в действительности об этом и не помышляет). Следовательно, любое нападение СССР первым на капиталистическое государство изначально является всего лишь упреждающим (превентивным) оборонительным ударом. Таков действительный смысл идеи «превентивной войны», какой вкладывает в нее Шапошников.

Своим появлением в СССР эта концепция обязана А. А. Свечи-ну — одному из видных советских теоретиков конца 1920-х годов. Его «Стратегия» была опубликована в том же 1927 году, что и первые главы «Мозга армии». Бывший генерал-майор царской армии Свечин, так же как и Шапошников, в свое время поставил на «красных» и в своих трудах также готовится к походу на империализм. Да вот беда: только вздумалось бывшему генерал-майору покритиковать разработанную позже теорию «глубокой операции», как он вмиг оказался в застенках НКВД, где за свое прежнее усердие 29 июля 1938 года получил от благодарного сатрапа в награду пулю в затылок.

«Если же конкретно учесть империалистический характер нынешней полосы развития, то можно определенно сказать, что современная война обязательно будет сопровождаться завоеваниями в области территориальной, или экономической, или же политической, ибо «победившее войско никогда не отказывается от завоеваний». Это лежит в существе войны и исчезнет лишь вместе с ней

…Ни одно правительство не смогло бы громко заявить о «наступательной» войне, ибо не нашло бы поддержки в среде своего же населения…

Наоборот, чем революционнее война, чем она «справедливее», тем более она понятна и близка трудящимся массам населения, тем легче найти лозунги для нее.

… «Оборона», как метод борьбы, в глазах обывателя создавала более законную форму войны, а поэтому она и была широко использована для лозунгов.

…Позволим себе здесь остановить внимание читателя на еще одной характерной особенности современной войны — на трестировании ее, на все уменьшающейся возможности в наши дни локальных (изолированных) войн и наоборот — на широком развитии войн коалиционных…

Такое возросшее значение коалиций объясняется не чем иным, как империалистическим характером современной эпохи.

Вместе с трестированием капитала различных стран шло и объединение их военных сил в защиту общих экономических интересов» [78, с. 487–489].