Ему снилась дымка, висящая над Восточным крылом — едва уловимая, нежная — как улыбка оборотня из страшных рассказов.

Порою к ним заходил кот. Белоснежный, с длинной блестящей шерстью. Кошек было мало на Островке. Их любили, но предпочитали рассматривать как произведения искусства. Котята были редкостью. Кот разгуливал по всему крылу. У него был надменный взгляд и привычка избегать слишком назойливых рук. Больше всего он благоволил к Хиани. Мог часами сидеть у него на коленях. Пронзительно-зеленые глаза кота порою становились непереносимо умны. С котом разговаривали, шутя называли его высокими званиями и расспрашивали о жизни на Островке. Кот важно щурил глаза.

И другие забавы придумывали….

— Расскажи о себе!

Молодым зверькам было скучно. Малейшая новость становилась событием. Нарушать запреты, покидая отведенные им места, сиин Восточного крыла даже не приходило в голову. Они рассказывали о своей прежней жизни столь откровенно, что это удивляло Йири даже после Алого квартала. Но сам он молчал. И сейчас они нацелились на него, полные стремления выведать все. Их напору трудно было противостоять.

— Расскажи!

— Ну, чего ты молчишь?

— А может, мы недостойны?

Смеющиеся глаза — и руки, тянущиеся к нему, словно к раненой птице, подпрыгивающей на дорожке. Он почувствовал, как перехватило горло — незримой петлей. С самого приезда сюда мягкое, ненавязчивое чувство страха не оставляло — и Йири перестал его замечать. А теперь снова почувствовал знакомый холод — но уже знал, что это такое.

— Нет! — его крик неуместным был. Неправильным. Йири сорвался с места и скрылся за пологом в своей комнатке.

Подростки переглянулись. Они не поняли. Одна девушка встала и направилась следом. Вошла — он не услышал. Села на циновку возле него, неподвижно лежащего на постели лицом вниз.

— С тобой в прошлом случилось что-то страшное?

Тонкая рука нежно погладила черные волосы.

— Но ведь это уже позади, правда? Неужели ты не счастлив?

Он не отвечал.

— Ну, мы же не причиним тебе зла?

Молчание. Девушка не могла знать, что он едва ее слышит. Но мало-помалу ласковые касания вернули его к реальности.

— Спасибо.

Зашелестел занавес. Девушка подняла глаза.

— Теперь моя очередь. Ты уже час тут с ним, пора дать возможность другим развлечься.

Девушка бросила сердитый взгляд на Хиани и вышла, демонстративно не отвечая. Хиани уютно устроился на лежанке Йири.

— Давай рассуждать. Ты говорил, что ты северянин. К нам ты попал через Сад старухи Нэннэ. Ты точно родился не в Алом квартале на севере, даже не пытайся врать. Тебя туда привезли, и не младенцем — маленьких обучают движениям; ты двигаешься хорошо, но не так. Думаю, не меньше десяти лет тебе было… а то и двенадцати… Интересно, из какой ты семьи?

— Не надо.

— Счастливым ты не выглядишь даже тут, не знаю, чего уж тебе не хватает. Значит, ты попал в Сад против воли. Такое, наверное, бывает — хотя с какой радости ты там оставался тогда? Или так стерегли, что не сбежать даже?

— Зачем тебе это? — голос Йири стал уже умоляющим, но определенно живым.

— Ты тут уже две недели, а мы ничего про тебя не знаем. Непорядок. От нас-то чего скрывать? Здесь ты никого ничем не удивишь, даже если достанешь и покажешь собственное сердце, а вот молчание тебе друзей не прибавит. Ты уже связан с нами, не так ли? А расплачиваться не желаешь?

Йири вскочил, словно Хиани внезапно стал ядовитой ящерицей. А тот невозмутимо продолжал.

— Какое ты нежное существо! Мы тоже не всегда грелись на солнце… теперь — да, Теперь мы выше всех, себе подобных. А ты хочешь стоять выше нас? — он усмехнулся краешком рта. — Не выйдет. Ты — совершенно такой же.

— Мне… Я не могу об этом. Просто… я не могу дышать тогда…

Хиани потянул его за руку, усадил рядом с собой. Всмотрелся, словно в диковинную гусеницу, прикидывая, что за бабочку она породит со временем и стоит ли брать ее в руки.

— Хочешь, спроси меня о чем угодно. Только не о повелителе. О чем угодно — даже о том, о чем я никогда не рассказывал.

Йири недоверчиво покачал головой.

— Тебе будет приятно отвечать? Я не понимаю.

— Значит, душу ты раскрывать не хочешь?

— Но искренность… бывает при любви.

— Или при ненависти.

— А здесь что? Одно или другое?

— Здесь просто иначе нельзя. Странно, что ты не понял.

— Но при этом — каждый сам за себя?

— Тоже иначе нельзя, — у Хиани вновь дрогнул уголок рта. — Те, за дверью, уже готовы от тебя отступиться. Я — нет. Я всегда получаю ответы.

Ему казалось, что время стоит на месте, но, когда это произошло, жизнь словно понеслась галопом — и снова застыла. Тот мальчишка был новичком и поначалу ничем не отличался от остальных. Но оказался не в меру болтливым. Когда он вернулся, после того, как впервые покинув Крыло, наговорил много лишнего — взахлеб, радостно. Хиани тогда необычно для себя резко поднялся и от души съездил ему по уху. Потом без слов вернулся на место.

Мальчишка молчал весь вечер. Никто не обращал на него внимания. Но через несколько часов его забрали. Любому было понятно, что больше его не увидят.

— Они слышат все, что бы мы ни говорили? — потрясенно спросила самая новенькая. Её звали Соэн.

— Не все. Но многое, — небрежно и мягко сказал Хиани.

— Но мы…

— Нам и так позволено немало. И еще кое на что смотрят сквозь пальцы — тут уж как повезет. Но есть вещи, которые строго-настрого запрещены.

—Ты не предупреждаешь новичков, — негромко проговорил Йири.

— Выживут те, кто умнее, — усмехнулся Хиани. — Может быть, ты?

— А что будет с ним?

— С кем? — он лениво потянулся. — Завтра будет дождь.

Никто из них в этот день и ночь не покидал Восточного крыла.

Хиани был веселее остальных.

Ночью Йири пришел к нему. Тот не спал.

— Почему?

— Не задавай слишком много вопросов. Ты создан для жизни здесь. Многие — нет, хоть и взяты из лучших. И хватит об этом. Не то мы окажемся там же.

— Почему ты думаешь, что я подхожу для того, чтобы быть здесь? — совсем тихо спросил Йири.

Тот рассмеялся беззвучно.

— А ты сам подумай. Конечно, ты многого не знаешь… но ты осторожен и учишься быстро. Мне жаль будет расстаться с тобой. Я думал, ты уйдешь раньше.

— А ты? Ты-то на что надеешься? Тебе не подняться выше.

— Я знаю. Меня щедро одарила судьба. И, если мне представится возможность… я не останусь внизу.