Я с интересом рассмотрел подробную карту американского побережья, полюбовался великолепными навигационными приборами и уже добрался до документов, когда неожиданно услышал выстрел. Это что еще за ерунда такая? Оказалось, что Эстель пристрелила какого-то придурка из команды Олоне, который к ней клеился. Ведь знают же, что она моя женщина, чего лезут? Хотят меня спровоцировать? Или доказать, что женщине среди пиратов не место?

А то я сам не знаю, что не место! Но если бы я оставил Эстель на Тортуге, она сбежала бы. А я не готов был с ней расстаться. Наплевав на все условности и на собственную легенду, я не раз и не два предлагал ей выйти за меня замуж. И каждый раз получал отказ, переживая это довольно болезненно. Любовь, на самом деле, это страшная вещь, которая нас ломает и меняет. И как я ни уговаривал себя, что не стоит привязываться к Эстель, что ничем путным наши отношения не закончатся, убедить собственное сердце не удалось. Я не просто влюбился в эту женщину, я буквально пророс в нее, с каждым днем находя в ней все больше и больше достоинств. Вот только откровенность, увы, среди них не присутствовала.

Эстель не хотела рассказывать о себе. Ни о том, почему не хочет выходить замуж, ни о том, как видит собственное будущее. Был бы я действительно пиратом — запер бы ее где-нибудь в трюме. И никуда не отпустил бы. А то и приплатил бы священнику, чтобы тот повенчал нас без согласия невесты. Но удерживать женщин силой — не в моих правилах. Да и не получится из этого ничего путного. Разумеется, мне будет больно, когда Эстель уйдет. Но, по крайней мере, не будет тошнить от себя самого. Ну, а для того, чтобы забыться, я закапывался в дела. Ничто так не отвлекает от личных проблем, как чудовищная кипа бумаг, которые нужно прочесть и сверить.

Эстель

То, что Серж взял ее с собой в поход на Маракайбо, стало последней каплей. Это давало понять, что де Боленс не отступится, и будет со свойственным ему упорством осаждать ее сердце так же, как он осаждал города. И Эстель не была уверена в том, что сумеет устоять. Она даже не была уверена, что хочет это делать. Глупое сердце рвалось на части, словно мало было того, что она уже пережила. Зачем, ну зачем ей новые проблемы? У Эстель была цель. И брак с пиратом совершенно не подходил для ее достижения.

Да, Серж отличался от остальных джентльменов удачи. Сильно отличался. И дело даже не в его любви к чистоте или страсти коллекционировать разные вещи (вроде индейских безделушек, часть из которых даже выглядела отвратительно). Дело было даже не в его образованности, чувстве вкуса и умении управлять людьми. Де Боленс сам по себе был совершенно необычной личностью. Его весьма оригинальный взгляд на мир, неприятие излишней жестокости, чувство собственного достоинства, не переходящее в заносчивую гордыню — все это выделяло Сержа из толпы.

Хотя, если бы спросили саму Эстель, она в первую очередь выделила бы его отношение к женщинам. Не экзальтированная рыцарственность, не потребительское презрение, а спокойное восприятие женщины, как равного существа. Другого, отличного от мужчин, но равного. Ей не позволяли выполнять слишком тяжелую работу, но на тренировках Эстель не отставала. А кое-кого даже превосходила.

Де Боленс прислушивался к ее мнению, с удовольствием обсуждал с ней прочитанные книги и был весьма щедр как любовник. И в постели, и за ее пределами. Щедрым на ласку, на внимание и на подарки. При желании, Эстель могла бы носить самые модные наряды, выписанные прямиком из Франции, и обвешаться драгоценностями. Она могла бы стать самой модной дамой Тортуги, заставляя бледнеть от зависти жену губернатора. Но чувство вкуса и нелюбовь к эпатажу ее сдерживали.

Порой Эстель начинала думать, что все ее планы — это просто несбыточные мечты. И что от сомнительного будущего стоит отказаться ради того, что уже есть. Ради Сержа. Кто знает, удастся ли авантюра, которую Эстель задумала? На кон поставлено слишком много, а в случае неудачи можно потерять все. В том числе, и свою жизнь. Так не лучше ли махнуть рукой на туманные перспективы и остаться с де Боленсом? Он мог стать великолепным мужем. Таким, что многие позавидовали бы.

Да и мало ли было желающих захомутать Сержа? Одна только трактирщица Абигейл чего только стоила! Разумеется, Эстель давно уже донесли, кто был любовницей де Боленса. И у него это был не одноразовый, проходной роман. Эстель даже побывала в «Веселом висельнике», чтобы посмотреть на Абигейл, но ничего особенного не увидела. Трактирщица как трактирщица. А вот Серж на нее рассердился. Сказал, что ему тяжело дался разговор с бывшей любовницей, и что не нужно расстраивать женщину, которая когда-то была ему близка.

Такое отношение к прошлой пассии было необычным, но в этом был весь де Боленс. Он относился серьезно ко всему, в том числе и к личным отношениям. И, чего греха таить, Эстель было приятно знание, что Серж ей верен, и даже не смотрит на других дам. А вот дамы на него — очень даже. Ну, неудивительно. Высокий, смуглый брюнет с яркими синими глазами был действительно хорош собой. Худощавый, но сильный и гибкий, как змея, он умел себя подать. Ходили слухи, что Серж высокого происхождения. Сам он об этом говорить не любил, но порода действительно чувствовалась.

Де Боленс уместно выглядел и в дорогом, украшенном вышивкой и кружевом камзоле, и в пиратском наряде. Вопреки моде, он коротко стриг волосы, смеясь, что их все равно никто не видит — на официальные мероприятия положено носить парик, а на корабле его голову украшает платок, завязанный сзади на простой узел. Серж ценил красивые, дорогие вещи, но не был их рабом. А еще очень любил книги.

Впрочем, Эстель и сама отличалась от окружающих. Не положено было приличной девушке ходить в штанах, стрелять из пистолета, махать шпагой и уж тем более путешествовать с пиратами. Но что, если так сложилась жизнь? Эстель не желала рассказывать свою историю Сержу не потому, что там было что-то слишком секретное, и уж тем более не потому, что она не доверяла де Боленсу. На него, как раз, можно было положиться. Просто… она не готова была откровенничать. Правда была не слишком приглядной.

…Все началось почти четверть века назад, во французской провинции Анжу, когда опытная куртизанка закружила голову молодому, богатому дворянину, который приехал в Анже по делам. Любовница получила дом, неплохое содержание, но ей показалось этого мало. Прекрасная Алэйна решила воспользоваться нежной привязанностью молодого человека, потерявшего голову, уговорила его на брак и родила ему дочь.

Какое-то время они скрывали свои отношения, но ничто не может длиться вечно. И, когда история с браком всплыла, разгорелся даже не скандал, — скандалище. Благородное семейство дю Белле (да, да, родственники тем самым дю Белле, пусть и дальние) не могли позволить, чтобы единственный наследник связал свою жизнь с безродной куртизанкой, да еще и старше его. Однако официальный брак, да еще и завершившийся рождением ребенка, расторгнуть не просто.

И неизвестно, чем бы закончилась эта история. Возможно, глава семьи добился бы развода. Но тут наследника понесло. Защищая свою любовь, он бросал вызовы на дуэль направо и налево. И наткнувшись, в конце концов, на профессионального бретера, был смертельно ранен. Надо ли говорить, что его жена и дочь оказались совершенно незащищенными? И не нашли нигде поддержки?