– Она сейчас вернётся! – прошипел ему в ухо Родион. – Не хочу, чтоб меня уволили!

– Сейчас… сейчас… – водя мышкой туда-сюда, забормотал Сева. Ему никак не удавалось поймать кадр. Видел же он что-то… кажется, на заднем сиденье.

Сквозь едва прикрытую дверь отчётливо слышался громкий злой цокот каблуков.

– Хватит, я сказал! – шёпотом рыкнул продавец, хватая Севу за руку…

Не отрывая глаз от экрана, Сева сунул руку в куртку… и вытащил купюру.

– Без ножа режешь! – все также шёпотом взвыл продавец… и ринулся прочь из комнаты. – Слышь, начальница! А может, у них с машиной чего? Посмотрела бы?

– Что смотреть? И просила же тебя не называть… – ответил раздражённый голос менеджера.

Медленно-медленно, едва дыша Сева принялся перематывать запись… и замер. В стекле заднего сиденья отразилось лицо – и это было вовсе не лицо мелкого Петьки. Хотя Петька там тоже был – на экране застыли его широко распахнутые, огромные, точно нарисованные глазищи. Ехидно ухмыляясь, рядом с ним, на заднем сиденье отцовского «жигулёнка» сидел… гнусавый. И крепко держал Петьку за плечо.

– Так… – только и смог пробормотать Сева. – Так…

– Начальница, а у тебя тут дверь заедает! – почти срываясь на визг, проорал из коридора продавец.

– Не называй меня начальницей! Ничего тут не заедало… Да пусти ты створку, с ума сошёл, Родька?

– Не называй меня Родькой!

Сева выдёрнул шнур телефона из порта, щёлкнул мышкой, возвращая на экран старую картинку – и сиганул к окну.

– Всё из-за Пети с его мамой! Нет, все из-за меня! – подныривая под жалюзи, беззвучно шептал он. – Если бы я на озере не полез… – Он кулем вывалился из окна и так и скорчился на земле, пытаясь унять отвратительную, тянущую боль в груди. Сквозь прорези жалюзи доносились звуки скандала, но Севе было не до них. Ему было хуже, чем когда его ларёк обворовали на второй день после открытия. Хуже, чем когда банк, где он держал деньги «Белого гуся», нацелился разориться! Кисонька через Саляма, повторявшего то, что она шептала в наушник, всегда говорила родне потерпевших: «Виноват не тот, кто не туда пошёл или не всё предусмотрел, а тот, кто совершил преступление». И только сейчас понял, до какой же степени эти разговоры не помогали!

Катькина ехидная физиономия возникла перед ним как наяву, девчонка прищурилась презрительно: «Виноватых искать будешь или всё-таки отца спасать?», и даже гусь у неё на руках гоготнул издевательски – и перед глазами у Севы прояснилось. Он выпрямился…

– Ты-ы-ы! – Вылетевший из-за угла Родион ненавидяще вызверился на него и открыл рот, собираясь в подробностях сообщить, что он о Севке думает… Открыл. Закрыл. Открыл снова, не отрывая глаз от стодолларовой купюры.

– Машина есть? Или мотоцикл? – голосом, даже ему самому казавшимся замороженным, спросил Сева.

– Машина, – шумно сглотнув, ответил продавец. – Права получил… недавно. – В голосе его мелькнула гордость.

– Отвезёшь меня, – Сева выразительно взмахнул купюрой у Родиона под носом.

– У меня работа! – взвился тот. – С дедом своим езжай!

– Может, я хочу помочь тебе деньгами, – проникновенно объяснил Сева. – Где ты ещё в здешних местах такую сумму за день заработаешь?

И ты бы не заработал тоже… пропади отец не сейчас, а через три года, когда Сева станет совершеннолетним! А пока что ни прав на вождение, ни… вообще никаких прав, даже смотаться от доброго, заботливого деда Павла, который никогда не позволит мальчишке самому решать, что и как ему делать!

Родион принялся грызть губу, кажется, не замечая, что прикусывает её уже почти до крови.

– Двести! – наконец выпалил он.

– Больше нету, – монотонно откликнулся Сева.

– У тебя отец пропал, а ты денег жабишься? – прищурился продавец.

– Больше нету, – всё также монотонно откликнулся Сева. Ему плевать, что подумает про него этот парень, – он помнил про банкомат, который только в Ковеле. И о том, что деньги – его единственное оружие.

– Тогда деньги вперёд! Ещё неизвестно, откуда они у тебя! Может, батька твой потом платить откажется.

– Сперва его надо найти, – хмыкнул Сева, демонстративно возвращая зелёную бумажку обратно в карман.

– Не боишься, что просто отниму?

Сева начал свирепеть – время уходит! Выхватил телефон, щёлкнул…

– Не боюсь. – Он нажал на сенсор. – Я твою фотку уже отослал – или думаешь, отец у меня единственный родственник?

Ну да, кроме отца у него есть братья, а фотку он отослал Вадьке – заглянет же тот в телефон когда-нибудь!

– Хитрый ты… жук! – непонятно, то ли зло, то ли с восхищением процедил Родион. – Ладно, стой здесь… – И рванул прочь.

Ну, наконец-то! Просто исчезнуть нельзя, мелкие перепугаются. Надо им написать что-то вроде «Нашёл информацию про отца…» Он начал набирать «Нашёл…» Вместо «информацию» в окошке выскочило «инвестицию». Стёр…

– Сева! Ты щё долго? – От туалета донёсся голос деда Павло.

Родион призывно замахал руками. Продолжая нажимать на сенсор, Сева трусцой рванул к пыхтящему мотором «жигулю» – почти такому же, как их собственный, только не коричневому, а синему. «Вернусь как смогу…» И ещё чтоб деду не говорили… На бегу нажал кнопку отправки и под прикрытием дверцы нырнул на переднее сиденье.

Дед Павло вывернул из-за угла, нетерпеливо озираясь по сторонам.

«Жигуль» медленно прополз мимо деда и вырулил на трассу.

– Вылезай, проехали! – скомандовал Родион.

Кряхтя и постанывая, Сева заполз на сиденье – крупноват он уже всё-таки, чтоб вот так в узел сворачиваться.

– Ну что, в Ковель? – с энтузиазмом вопросил Родион.

– Нет. Обратно, в деревню, – огорошил его Сева. – Я покажу, где остановиться. – И отвернулся, когда тот попытался что-то спросить. Дальше они ехали в молчании, не мешая Севе думать.

Клад есть. Это было странно и напоминало приключенческий фильм, но другого объяснения не было, а значит – клад есть. И знает о нём один-единственный человек – тот самый друг Колян, к которому приехали так и оставшийся безымянным очкатый и гундосый Миха. Клад достаточно большой, чтоб делить его на четверых, считая полицейского Никиту.

– Слушай… – медленно проговорил Сева, оборачиваясь к продавцу. – А у вас тут две границы рядом: Польша, Белоруссия… Вы этим как-то пользуетесь?

– Как-то! – Родион хмыкнул. – У нас тут все с контрабанды живут: сигареты, водка, продукты даже… У нас-то они подешевле будут.

– И как провозите? – заинтересовался Сева.

– А чего не провозить, когда у каждого что в полиции, что в погранцах кум или сват? Что, хочешь поучаствовать?