Проклятое Худу…

У заклинаний Худу и Вуду всегда имелась обратная сторона медали. И в данном случае, если Иван наберет достаточно воли и окрепнет, а Алекс даст слабину, то последний попросту раствориться в первом.

А потерять свою душу и сознание в теле Жабара как-то не очень-то то и хотелось.

— Пропустите нас, — поторопила Шума. — Дэвенпорт говорит, скоро будет штурм.

— Да уж, — Зои поежилась и пнула кедами кусок цемента. — как по мне — так те деньги, что нам платят, не стоят подобного риска.

— Ты ничем не рискуешь, девочка, — Шума явно намекала на возраст эспера. — Тень все сделает и ни одна собака, — Кендра тявкнула. — не узнает, кто здесь был и что делал.

— Но я буду знать, что я здесь была и что я здесь делала!

— О совести надо было раньше думать, милочка, — прошипела Шума. — до того, как ты взяла деньги. Или может ты уже забыла, что с твоей любимой мамашкой сделали последние поправки к законам о эсперах.

Лицо Зои, милое и круглое, потускнело и даже как-то вытянулось.

— Еще одно слово о моей маме, старушка, — Зои сжала кулаки и осколки цемента и камней вокруг задрожали и начали слегка подниматься над полом. Который, в свою очередь, покрывался трещинами… А может то, что творилось вокруг, вовсе и не взрыва последствия… — И ты пожалеешь, что…

— Вот и отлично! — перебила радостно улыбающаяся Шума. — Сохрани эту злость, золотце. Только помни, на кого её стоит направлять. А если ты забыла, напомню. Здесь, — киллерша указала на себя, Алекс-эспера и даже Жабара. — твои братья и сестры, а там, — палец киллерша перевела на двери. — ублюдочные маги, которым пора показать, что мы не их игрушки, а живые и свободные люди! А теперь, когда воспитательная беседа закончена, будь любезна, открой двери. Время поджимает.

Зои еще недолго посипела, но потом разжала кулак и резко взмахнула раскрытой ладонью. Алекс-эспер опомнился и тоже что-то там замахал.

В результате железно-каменные створки распахнулись, открывая вид на битком забитое фое из которого по носу ударил тяжелый запас пота, слез, крови и испражнений.

Ну вот ведь собирался же отгул взять…

Алекс мысленно вздохнул, очередным усилием воли затолкал сознание Ивана поглубже во тьму магии Худу и шагнул за порог.

Оказавшись в фойе, Дум сперва подумал, что очутился в каком-то дешевом боевичке той эпохи, когда в кинотеатры еще кто-то ходил.

В центре, прямо на эмблеме Первого Магического Университета лежало несколько тел. Два студента и один преподаватель. Его имени Алекс, разумеется, не помнил.

Что же до самого антуража, то помещение выглядело жалко. Осыпавшиеся стены и поломанные плазмы, которые искрили где-то среди каменной пыли. Разрушенная статуя Прометея, покровителя всех магов, едва-едва угадывалась в ворохе обломков, в которую ненавистного бога превратили эсперы.

Выбитые витражи, растерзанными осколками радуги усыпали сидящих на коленях студентов. К ним, порой, подходили группы террористов и, поднимая на ноги, провожали к дверям и отверстиям, где некогда находились те самые окна.

Новоприбывших меняли с «живым щитом», уже уставшим стоять на своих двоих. Последних провожали на пол, а первых ставили на место своих же однокурсников или одногруппников.

Вообще, повезло, что захватили только центральный учебно-административный корпус. Здесь было не так уж и много студентов, относительно всего кампуса и, в особенности, общежитий.

В зале, по скромным и очень быстрым прикидкам Алекса находилось полторы сотни падаванов. Примерно десяток профессуры. И еще два с половиной десятка террористов.

— Иван! — прозвучал командный, холодный окрик. — Ты долго там стоять будешь?!

Иван, вопреки воле Алекса, повернулся на голос. При этом Дум ощутил лавину нахлынувшего на него животного ужаса. Кто бы не был этот франт, Иван боялся его больше, чем Грибовский необходимости ездить на старой машине.

А это, несомненно, показатель.

— Мистер Дэвенпорт, — едва ли не заикаясь, русский эспер, находясь в шоке, полностью принял управление на себя.

Алекс же, пытаясь сохранять холодный рассудок, выстраивал внутри своего сознания защитные стены из воли и магии.

Сраное Худу…

Иван же, чуть шатаясь, будто пьяный, направился к стоявшему в центре фойе высокому джентльмен. В высоких кожаных ботфортах, чем более брутальных, чем у Шумы, он спокойно расчесывал длинные блондинистые волосы. Закончив с этим, убрал расческу во внутренний карман простого пальто из ткани, напоминающей парусину.

Его гусарская бородка скрывала наличие возрастных морщин, но по взгляду ясных голубых глаз ему можно было смело дать как тридцать, так и все сорок пять.



На белой майке красовалась надпись «V means Vendetta», что было одновременно глупо и как-то поэтично, что ли.

— Ты как-то плохо выглядишь, Иван, — Дэвенпорт не вынимал рук из карманов брюк и это несколько нервировало Алекса. Он понятия не имел к какому классу может относиться данный мутант. Так что приходилось ожидать худшего.

— Не знаю, сэр, — Иван приложил ладонь к голове. — как-то меня мутит… может съел что-то не то.

— Ага, — поддакнула стоявшая неподалеку Шума. — эти русские постоянно жрут всякую дрянь.

Жабар, опять же против воли Алекса, вытянул руку и продемонстрировал средний палец… ну или попытался, потому как при наличии перепонок выглядело это как нечто весьма и весьма невразумительное.

— На этаже все в порядке?

— Да, с…

— Я не тебя спрашиваю, Шума, — перебил Дэвенпорт. В каждом его слове, в каждом движении цепких глаз ощущался непререкаемый авторитет и власть над собравшимися здесь эсперами. — Иван?

— Да, сэр, — отчеканил Иван, после чего замешкался. — просто… просто…

— Просто… что? — чуть нахмурил золотистые брови Дэвенпорт и стало понятно, что ему уже хорошо за пятьдесят.

— Ничего, сэр, — замотал головой Иван. — ощущения, какие-то неправильные. Будто что-то не так.

Дэвенпорт кивнул и вытащил ладонь из кармана. Дыхание у Алекса перехватило. Одно дело — эспер. И совсем другое, когда у этого эспера роботизированный протез военного класса.

Железные пальцы легли на плечо Ивана. Тот мгновенно ощутил тяжесть киберпротеза, внутри которого напичкано хрен знает что. От стандартного пульсара, до подобия револьвера Грибовского.

Вот ведь дрянь…

— Это просто нервы, мой юный друг, — увещевательным тоном произнес Дэвенпорт. — Не более того…