Мне пока что там делать нечего. Третий в такой ситуации лишний — им двоим нужно разобраться и разрулить все недопонимания.

Да и не готова я пока что, после встречи с Зинаидой Сафроновной, перед Лампой отчёт держать.

Бегу скорее вниз — машина ждёт, за простой прилично накапало, но это сейчас неважно. Расплачусь.

Дальше — клуб. До начала моего рабочего дня, а, вернее, вечера, ещё два часа. Зачем меня дёргать? Особенно, после того, что случилось накануне! Надеюсь, у Софочки действительно уважительная причина? А то взорвусь.

В приёмную влетаю злющая и… столбенею.

София мечется по кабинету с картонной коробкой и собирает вещи, не переставая при этом хлюпать носом.

Замечает меня, плюхает свои пожитки на стол, упирает руки в бока и вызверяется:

— Радуйся! Добилась!

— О чём вы, София? — непонимающе хлопаю глазами.

— О том, стерва, — выплёвывает она. — Меня уволили! Даже без отработки! А у меня, между прочим, хомяк и ипотека! Как я теперь буду? — закрывает лицо руками и срывается в вой.

Мне её жалко. Ведь если подумать — я действительно стерва: увела мужика, которого она столько времени для себя приглядывала и обхаживала…

— Не стоит плакать. Наверняка, Давлат Михеевич дал вам хорошую рекомендацию. С его подписью в любую организацию устроитесь. Опыт есть.

— Что же ты в любую не пошла, а? — она вскидывает красивый нос.

— На тот момент этот клуб и был для меня любой, — говорю я. — И даже не первый, куда я на собеседование в тот день поехала… Так что и у тебя всё получится.

— Засунь свои утешения… — она показывает мне неприличный жест, хватает коробку и, выстукивая марш негодования каблуками, уходит прочь.

Я устало опускаюсь на стул, когда дверь напротив открывается и нарисовывается мой работодатель, а по совместительству — муж.

— Ушла? — кивает на приоткрытую дверь.

Развожу руками:

— Как видишь… — вскидываю голову, ловлю настороженный взгляд. — Почему ты её выгнал? Она была неплохим секретарём.

— Она была крысой и лучшей подругой Элеоноры.

— Вот как? — вскидываю брови. — Значит, Элеонорины матримониальные планы на твой счёт её устраивали?

— Судя по всему, да. Хотя не ручаюсь за то, какие именно договорённости у них были.

— И что теперь? — развожу руками. — Секретарь-то всё равно нужен.

— Вот и займись, — просто отвечает Давлат.

— Эй, я вообще-то устроилась администратором.

Он хмыкает:

— Считай, что тебя повысили.

Поворачивается и уходит в кабинет.

Нужно унять клокочущую злость. Тем более что сил на споры за сегодня у меня почти не осталось. А рутинная работа отлично займёт мозг и усмирит расшалившиеся нервы.

Сажусь за компьютер, запускаю Windows и ужасаюсь бардаку на рабочем столе. Хорош секретарь!

Пока разбираю папки и файлы, отвечаю на звонки, разгребаю почту — теряю счёт времени.

Несколько раз ко мне заглядывает Давлат. Даже делает мне кофе — он! мне! — молча ставит на стол и уходит.

Лишь только под утро — за окном, к которому подхожу, чтобы дать отдохнуть глазам и полить цветы, сереет — мой муж-босс останавливается поодаль и говорит:

— Идём.

— Куда? — вяло удивляюсь.

— В зал, — отвечает он.

— А не позновато ли? Думаю, самые заядлые завсегдатаи уже разошлись.

— Вот и хорошо, — произносит он, — значит, самое время.

— Время для чего? — меня начинает подбешивать эта недоговорённость, но пока ещё держусь.

— Выполнять обещания, — просто отвечает он. — Я проиграл спор и до сих пор ещё не расплатился… Идём.

Оу! Ну если так — то бежим! Вприпрыжку!

Непривычно видеть зал ночного клуба таким… пустынным. Ощущение такое, будто попал за кулисы театра — всё вокруг словно замерло, заснуло, ожидая своего часа. Я даже ступать стараюсь осторожно, иначе, кажется, шаги отзовутся гулким эхом…

У Давлата горят глаза — в голубом льде мелькают искорки лукавства, будто фейерверк, отражающийся в замёрзшем озере…

— Какую музыку предпочитаете, моя леди? — картинно раскланивается этот позёр.

— Романтичную, — говорю я, предвкушая действо.

— Будет сделано, — он щёлкает пальцами, и из динамиков льётся тонкая, прозрачная мелодия. Я бы назвала её "Полдень в Италии" — так и рисуются живописные извилистые улочки, белые домики, увитые цветущими лианами… И воздух дрожит от солнечного марева…

— Прошу, — он подводит меня к столику, где в ведёрке со льдом отдыхает шампанское, исходят ароматом фрукты, кружат голову воздушные десерты…

Усаживаюсь на стул и немного стесняюсь своего вида. Как говорится: знал бы, где упасть — соломки б подстелил. Знала бы что меня ждёт — подошла бы к наряду тщательнее.

Давлат разливает шампанское по бокалам и чокается со мной:

— За тебя, Кристина. Моя головокружительная девочка с радужными глазами…

Пара глотков искрящегося напитка и — поцелуй… Сладостный, дарующий крылья…

Давлат отрывается от моих губ.

— Ну что, ты готова лицезреть самый знойный в твоей жизни стриптиз?

Улыбаюсь:

— Конечно…

И муж уходит в сторону подиума, где простаивает одинокий шест.

Глупая счастливая улыбка приклеивается к моим губам. Треволнения последних дней отступают на задний план.

Устраиваюсь поудобнее, вытягиваю руки, опускаю на них голову…Я толком не спала почти двое суток. Уж не знаю, на каких резервах держался организм, как работала голова? Помню, в вузе так было. Во время сессий я плохо спала, а однажды, усиленно готовясь к экзаменам, не ложилась пять ночей подряд… Только кофе и энергетики…С организмом тогда творилось что-то странное… Будто эйфория какая-то.

А сейчас — он, мой организм, довольно урча, как сытый кот, вытягивается и расслабляется. Говорю себе, что закрою глаза всего на минуту… Чуть-чуть… потому что Давлат уже на месте и готов начать представление.

Вздох, улыбка… Сон…

Я не улавливаю тот момент, когда проваливаюсь в черноту.

Просыпаюсь, ощущая движение. Судя по всему, я лежу на просторном заднем сидении авто. Мы куда-то едем. Куда-куда? Домой, разумеется. Места много, больше, чем на сложенном диване в старой квартире Лампы. Поворачиваюсь, утыкаюсь носом в кожаную обшивку и засыпаю вновь.

Очередное пробуждение не столь приятно, как первое. Меня дёргают рывком. На мои возражения или слабые попытки отбиться, отвечают рыком. Столь убедительным, что я предпочитаю заткнуться и не возражать…