— Если ты не будешь повиноваться. — продолжал герцог спокойным тоном. — Я стану чудовищем. Пока я не добьюсь того, чего от тебя жду.

Я кивнула, но сделала это не убедительно.

— Я ожидаю, что отныне ты будешь делиться со мной всем, моя дорогая. Своими радостями и горестями. Ожиданиями и желаниями. Тогда я смогу их выполнить.

— Если я не кукла на полке, зачем мне танцевать так, как вам вздумается? — спросила вдруг я, чем удивила герцога.

Гримаса появилась на его лице, как будто что-то внезапно и с большой силой ранило его.

— Не этого я от тебя хочу. — сказал он.

— А что? Я должна повиноваться и не жаловаться. Заботиться о нуждах Вашей Светлости и…

— Ты должна звать меня Адамом.

— И выполнять команды. Не так ли? Раньше я была служанкой. В доме, где мне не нужно было бояться, что кто-то причинит мне боль.

— А здесь нужно?

***

АДАМ

Я прекрасно понимал, что ответ не нужен. Я и сам уже несколько раз осознавал, что во мне дремлют почти звериные желания. Желания, которые разделяла такая тонкая грань, что я никогда не был уверен, когда переступлю ее.

— Не отвечай. — быстро сказал я, затем закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Я обещаю… Обещаю, я никогда не подниму на тебя руку.

Это было неслыханно, чтобы женщину обличал муж физически.

И все же я зашел так далеко и дал это обещание, а это уже само по себе означало, что мне было важно, чтобы она не боялась меня так сильно.

— Я приду сюда через час. — добавил я, помолчав, не глядя на нее. — Приготовься к ужину. Сегодня мы съедим его вместе.

Когда за драконом закрылась дверь, я наконец смогла глубоко вздохнуть. Присев на край кровати, я спрятала лицо в ладонях. Я вся дрожала, и было трудно дышать.

Но хуже всего было что я знала, что мой страх вызван не близостью герцога.

А факт, что он может кое-что обнаружить. И если бы он узнал об этом, то имел бы полное право не только злиться, но и нарушить все свое обещания.

Однако только сейчас я поняла, что ассоциация Адама с чудовищем, было выдумкой. Последние месяцы я питала в себе ненависть к человеку, который, сделал бы для меня все, лишь бы я чувствовала себя здесь как дома, когда я вела себя с ним так грубо.

Я посмотрела в зеркало, убрав ладони от лица, которое теперь было настолько бледным, что напоминало лицо мертвеца. Герцог относился ко мне лучше, чем я заслуживала. Но если бы он узнал о том, что я скрывала… Как бы все изменилось? Разве он не запер бы меня в какой-нибудь захудалой комнатке? Разве не этого я заслуживала?

Я вытерла слезы с глаз. Я не знала, когда они там появились, но зрение было затуманено. Руки дрожали, когда я забиралась на подушку. У меня был всего час, чтобы подготовиться к ужину, а заодно избавиться от писем.

Я была такой глупой. Соваться в то, что не могло иметь будущего, было идиотизмом. Безумием. Особенно когда дракон лишь разжигал беспочвенную ненависть и презрение. Если бы я смирилась, может, была бы счастливее сейчас.

Наверное, я уже привыкла к мысли, что через пару недель буду замужем. Возможно, я даже научилась бы любить Адама.

Пальцы крепко сжались на листках бумаги, которые я держала. На нее упало несколько капель, и я еще раз вытерла глаза ладонью.

На последнее письмо я не успела ответить. Прежде чем принц вошел в покои, я придумывала ответ. Игра на пианино расслабляла и помогала сосредоточиться, вот почему именно этим я занималась в тот момент, когда услышала стук в дверь.

Я прекрасно знала, что должна заняться переодеванием к ужину, но развернула записку, которую держала в руках. Она была покрыта мелким изящным почерком, который вызывал улыбку на моем лице и покрывал щеки румянцем. Теперь я покраснела от стыда.

«Любимая!

Прости, что так долго… Но, наконец, я рядом и, наконец, направляюсь к тебе. Я найду тебя в крепости этого зверя и увезу с собой. Ничто не разлучит нас, дорогая, любимая Лиана, слышишь? Ничто. И уж точно не тот монстр, который привязывает тебя к тому месту, где твоя милая нога никогда не должна была ступить. Ты вернешься домой со мной, и я построю для нас место, которое будет твоим домом навсегда. Просто дай мне знать, что ты получила это сообщение, что твое сердце все еще принадлежит мне. Хотя я знаю, что это так. И я тут же найду способ спасти тебя.

Нежно целую твои руки, моя красавица.

Твой Р. В.»

Мне вдруг стало плохо. Я испытывала отвращение к самой себе. Я не хотела, чтобы дракон когда-нибудь узнал об этом, но, с другой стороны, как мы могли строить будущее? На моей лжи?

В конце концов, это было не единственное письмо. Подобных сообщений было более десятка. С того момента, как я рассталась с Варелли, он писал, и я отвечала, хотя прекрасно понимала, что это граничит с неприличием. А то, что содержалось в этих письмах, с чистым сердцем можно было бы назвать жестокостью, прямо-таки предательством. Ведь дракон не заслуживал этих слов. Однако я была слишком ослеплена обаянием Варелли, чтобы заметить это.

До сих пор.

Но даже если я уничтожу эти письма, мои ответы все равно останутся в руках Райли. Кроме того, слуги могли выдать, что кто-то писал мне. Никто не знал, кто, но ведь слуги приносили письма скрываясь от всевидящих глаз и всех слышащих ушей хозяина. И делали они это только из симпатии ко мне. Разве я не предала и их доверие?

Только сейчас я поняла, в какую беду попала. При чем по собственному желанию. Ведь никто не уговаривал меня вступить в роман с человеком, которого я едва знала. И это в тот момент, когда я была помолвлена!

Правда заключалась в том, что между ними никогда не происходило ничего, кроме того, что произошло в ту роковую ночь, во всяком случае, ничего физического. Но разве мы не писали друг другу о своей негасимой любви? О том, что хотим быть вместе всю оставшуюся жизнь? Что однажды мы наконец встретимся и Варелли заберет меня с собой, чтобы наконец быть вместе?

И сколько я о нем знала? Ничего. Буквально ничего. Он никогда ничего не рассказывал о себе. Я также ничего не слышала от его друзей, которых, по правде говоря, мне было не дано знать. Я знала лишь то, что в свое время он обожал Рейчел. До тех пор, пока не встретил меня.

Я опустилась на кровать, закрыв лицо руками. Как я могла быть такой глупой?! Какие были гарантии, что Райли Варелли действительно был тем, за кого он себя выдавал? Какая у него была цель, рассказывая мне всякие гадости о драконе? Да, дракон не был святой, но разве он когда-нибудь делал что-нибудь плохое? Разве он не осыпал подарками и не заботился о том, чтобы мне всегда было хорошо, хотя я ничего подобного не заслуживала?

Он вывел меня из нищеты. Изложил все причины, по которым такое решение было для меня лучшим. С тех пор он заботился так, словно я и в самом деле была в его сердце и душе. Когда он смотрел, я видела в его глазах нечто вроде глубокого увлечения. Но не верила в его любовь.