— Как ты, рыженькая? — сильные пальцы чуть сжались, словно оборотень боялся ее обморока. Или побега.

Мушек перед глазами стало значительно меньше, а вот температура резко поползла вверх.

— Н-нормально, — кашлянула, отчаянно борясь с искушением поднырнуть под мужскую руку и еще раз прочувствовать какими крепкими и осторожными могут быть его объятья. Булат донес их с Мэри к самому домику и отпустил только у кровати.

— Ты вся дрожишь.

Виктория отвела глаза. Главное, не смотреть на рельефные мышцы груди и великолепно проработанный пресс. Хоть бы прикрыл эти свои… кубики! Разврат в чистом виде! Но оборотень не торопился искать майку взамен порванной.

— В меня не каждый день стреляют… — пробормотала, пытаясь отсесть дальше. Но вместо того, чтобы отпустить, оборотень перетянул ее к себе на колени!

— …Эй, — возмутилась, но слишком вяло, чтобы это сошло за протест.

Попыталась толкнуть, и ладонь намертво прикипела к гладкой и слишком горячей коже. Какой жаркий! А внутри, под рельефной толщей мышц, тяжело бьется сердце, будто альфа сейчас волнуется не меньше.

Глупости какие… Она рассеяно скользнула взглядом по мужскому лицу, и тут же с головой ушла в бездонные омуты. Булат смотрел так… Виктория вдруг почувствовала себя льдинкой под полуденным солнцем. Оно было самого черного цвета, а внутри разгорался багрово-янтарный пожар.

— Ты спасла Мэр-р-ри…

Мягкий рык сотряс до самых косточек. Виктория хотела покачать головой и сказать, что ей просто подвернулся момент. Мерзавец споткнулся о корень сосны, а ей показалось глупым не воспользоваться таким шансом, да и вообще — она очень быстро бегает, но…

… но объяснения застряли в горле, стоило Булату мягко ухватить ее за подбородок.

— …Я перед тобой в долгу. Спасибо, Виктор-р-рия…

Внутри стало совсем жарко. Еще чуть-чуть — и кровь закипит, а мозги испарятся. Ей нужно срочно глотнуть воздуха! Обычного чистого воздуха, не отравленного сумасшедшим ароматом альфы.

Запахом терпкой смолы и северного морского ветра. Его хочется вдыхать снова и снова, слизывая с губ терпкую горечь с привкусом дикого меда.

Альфа опасно прищурился. Как зверь, готовый выпустить когти, но сил на побег не осталось.

Виктория замерла, и время замерло вместе с ней. Не сопротивлялась, когда Булат осторожно прижал ее ближе и склонился, как будто хотел… О, господи!

Губ коснулись другие — теплые и осторожные. Почти целомудренно — так целуются подростки, а не опытные мужчины. Но ее все равно встряхнуло. По венам пронеслась волна жара, концентрируясь внизу живота тугим комком, а в следующе мгновение альфа набросился на нее голодным хищником.

Мужской язык вторгся в рот, увлекая в чувственный и развратный танец. Не просил — вынуждал двигаться вместе с ним, и Виктория не могла сопротивляться наглому требованию. Ответила так, как могла — неумело, но так же горячо, и глухой мужской стон стал ей наградой.

Внутри взорвался щекотный фейерверк восторга и удовольствия.

Ему нравится!

А Булат играючи подкинул ее вверх, заставляя оседлать бедра, прижал к себе и, ох… дал понять — насколько ему приятно.

Виктория сама чуть не застонала, почувствовав между ног твердый бугор. Совершенно осмелев, обняла мужскую шею и как кошка обтерлась об альфу всем телом.

Такой горячий! Крепкий и сильный, а она в его руках — хрупкая статуэтка.

Булат крупно вздрогнул. Пробормотал что-то на незнакомом языке и прижал к себе так, что последние капли воздуха исчезли из легких.

А под майкой уже вовсю хозяйничали жесткие ладони. Гладили, изучали, трогали… Мужские пальцы пробежались вдоль позвоночника и легко щелкнули застежку лифчика.

Ну наконец-то! Виктория нетерпеливо выгнулась, сама подставляясь под ласку. Храбро куснула оборотня за нижнюю губу и чуть не сомлела от нетерпеливого рыка, срезонировавшего внутри волной мучительного желания.

Ну же! Она больше не может ждать!

Но грохотом снежной лавины на голову обрушилось:

— Кхм, я не вовремя?

* * *

Рыжая козочка мгновенно очутилась на противоположном конце кровати. Глаза как блюдца, вся красная, даже на шее пятна, а коротки волосы растрепаны его нетерпеливой рукой. И запах…

Зверь низко зарычал, недовольный исчезновением добычи. Его самка! Она пахнет так вкусно… Не ярко и совсем не похоже на волчицу, но все равно ему нравилось.

Булат хищно облизнулся, прикидывая, насколько сладким окажется ее оргазм на вкус. Потянулся вперед за добычей.

Но тут их снова прервали!

— Эм… давайте я быстренько кольцо заберу и уйду, океюшки?

Булат моргнул, с трудом возвращаясь в реальность. Кольцо? Это что, шутка такая, что ли?!

Рыженькая испуганно охнула и еще больше покраснела. А он… он, вместо того чтобы открутить Тимоти башку, пулей вылетел из дома.

И пошел, куда глаза глядят. Через протестующий ор зверя и собственную невыносимую потребность бежать обратно.

У них все могло случиться! Виктория хотела продолжения, вот только стресс — хреновый предлог. И после сногсшибательного кайфа девушка наверняка пожалеет, что поддалась на искушение, а ему почему-то этого не хотелось.

Черт! Сейчас Булат вообще не понимал, чего хотел!

В голове вертелись ненужные вопросы, и тон им задавала маленькая рыжая козочка.

По плечу легонько хлопнули.

— Эй, парень, осади.

— Таня, — прорычал, всем корпусом разворачиваясь к волчице.

Схлестнулся с ней взглядом, но на этот раз оборотница не опустила глаза.

— Да, я — Таня, а ты кто?

Булат нахмурился, даже зверь слегка примолк. Перестал морочить голову желанием нестись обратно к рыженькой.

— Совсем мозги отшибло?

— Я то же самое у тебя спросить хотела. Носишься тут, как чумной, всех рабочих распугал — вон по кустам сидят, пискнуть боятся. Одного вообще чуть не покалечил…

— Что?!

— То! — передразнила беззлобно. — Зашиб беднягу плечом.

А, вот в кого он врезался, когда из домика сбегал. Булат протяжно выдохнул. Ему надо успокоиться.

— Выпиши ему премию, — проворчал, но уже без нервов.

Таня хмыкнула.

— Выпишу. Но сначала прикройся. Бегаешь тут полуголый. Не тех соблазняешь…

Он чуть не поперхнулся. А вот это уже форменная наглость. Но Таня не подумала останавливаться.

— …Ванесса тебе не Джин, понял? Тут не с постели начинать нужно, а с романтики…

Булат последние слова растерял, а волк внутри встрепенулся. Уши насторожил заинтересованно и приготовился инструкции слушать. Вот засранец!