С тех пор Сатана несколько поумерил свою неприязнь к тебе: как-никак его идея пусть и не так, как ему хотелось, но все же получила поддержку и была частично реализована.

«И все равно, – по привычке продолжал ворчать он, – чтобы в своей лаборатории я ни одного мерзкого Просвещенного не наблюдал, а иначе сварю его в котле с кипящим люциферрумом…»

Просвещенные Исполнители – как мужского, так и женского пола – получались весьма оригинальными вариантами-три. И хоть подобное утверждение будет недостаточно скромным, но, похоже, что нам, смотрителям, удалось-таки добиться того, чего так хотел видеть в варианте-два наш Хозяин.

Просвещенные совмещали в себе признаки обоих вариантов. В отличие от сдержанных «коренных», они сохранили чувствительность землекопа, но контролировали ее на настоящем исполнительском уровне – полностью и жестко. Такая многоликая натура попутно наделяла их живыми и ироничными характерами, причем объектами своей иронии Просвещенные выбирали абсолютно всех – от рядового землекопа до самого Главы Совета Джейкоба. Будь мы, конечно, землекопами, то наверняка бы обижались, но даже Джейкоб впоследствии махнул на Просвещенных рукой – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы само на горшок просилось.

Сначала тоненькая струйка, а затем и довольно энергичный ручеек Просвещенных стал подпитывать наш чересчур обмелевший за последнее время водоем. Наши ряды становились с каждым годом все плотнее и плотнее, что не могло не радовать.

Между тем противостоящие друг другу в околоземном пространстве силы вошли в относительный баланс. Юпитер стянул к Солнечной системе крупную группировку под командованием Нептуна, основной целью которой стал поиск сокрытого Хозяином Усилителя. Вскоре Кронос тоже узнал об истинной цели поисков конкурента, однако, наученный провалом своей лобовой атаки, перешел на схожую стратегию и стал засылать к нам собственных резидентов-искателей. Так что повторения Антарктической битвы никто из них больше не допускал, реализуя по отношению друг к другу политику жесткого взаимосдерживания.

Ну что ж, бывший землекоп, а ныне Просвещенный Исполнитель Мефодий, теперь ты видишь, как на самом деле обстоят дела в окружающем тебя мире. Так что добро пожаловать на передний край обороны, и да не дрогнут в ответственный момент твои верные слэйеры! И самое главное – пусть удача никогда не оставляет тебя!..»

Ожидание грядущего «братского возмездия» окончилось в семь часов вечера, когда усталые соседи Мефодия начали возвращаться с работы. Мефодий не мог видеть (окна квартиры выходили на другую сторону), но прекрасно слышал, как к подъезду подкатили два автомобиля с форсированными двигателями, и, после того, как отхлопали дверцы, до ушей новобранца долетел голос Кирилла:

– Ты понял, Васек, попросил по-человечески, а он как накинулся на меня… Руку сломал! Да обкурился, видать: энергия как из быка племенного прет…

– Знакомая картинка, – ответил неизвестный Васек, который, судя по всему, и был тем самым «разрешителем насущных проблем». – Наркоманы – они такие: с виду дохлые, а как дозу заглотят, паровоз с места столкнут.

– Ты только, Васек, квартиру не погроми, – предупредил Кирилл. – Я вообще-то ремонт планирую, но все равно поаккуратнее. И желательно без лишнего шума.

– Не бойся, Кирюха! – обнадежил Кирилла Васек. – Мы не таких упертых в консервные банки закатывали!

– Но без членовредительства! – вновь предупредил Кирилл. – Брат все-таки, что я родителям скажу?.. Так, по шее дайте для приличия, и хорош…

– Насчет того, чтобы без тяжких телесных, – не гарантирую, – ответил Васек. – Как твой брательник себя поставит, так с ним и потолкуем…

В голове Мефодия появилось предупреждение об опасности четвертой степени – угрозе реальной, но не смертельной. Анализ окружающей обстановки и боеспособности противника занял три секунды, и, пока в кровь поступала дополнительная порция адреналина, сценарий построения обороны был готов.

Мефодий счел, что хлипкая дверь квартиры все равно не удержит друзей Кирилла, а потому отпер замок и встал в узеньком коридорчике, ведущем на кухню.

Дабы показать упрямому квартиросъемщику серьезность своих намерений, дверь «гости» открыли ногами. Вломившийся первым бритый наголо крепыш не стал тратить времени на лишние церемонии и сразу объяснил Мефодию суть своего визита:

– Ну как, сам съедешь или помочь?

За лысым порог переступили еще трое его габаритных приятелей.

– Езжайте домой, ребята, – вежливо проговорил Мефодий. – Время к ночи, люди отдыхают. Мой брат разгневан и не отдает себе отчета в своих действиях. Завтра он остынет, и мы с ним спокойно во всем разберемся…

Лысый ответил, что на все вышесказанное Мефодием ему наплевать, чему Мефодий ничуть не удивился. Парни тоже выполняли приказ и предложения о перемирии обязаны были игнорировать.

– Что ж, – обреченно вздохнул Мефодий, – надеюсь, что ваш труд хотя бы хорошо оплачивается. Лично я бы на такой работе долго не выдержал…

В общем, как ни старался Мефодий сберечь старенькую квартирную дверь, все равно ей суждено было покинуть свои косяки именно сегодня, правда, вылетела она не внутрь квартиры, как ожидалось вначале, а на лестничную клетку. И не успела еще дверь громыхнуть о подъездный кафель, как за ней последовал лысый, который попытался вытолкнуть из квартиры упрямого квартиросъемщика.

Первую в своей жизни рукопашную схватку с превосходящими силами противника Мефодий выиграл по всем правилам античной битвы при Фермопилах. Тогда, в четыреста восьмидесятом году до нашей эры, триста отважных спартанцев под предводительством царя Леонида в течение нескольких дней удерживали штурмующие их орды персидского завоевателя Ксеркса. А удалось им это лишь благодаря выгодному тактическому расположению (правда, конец героев все равно оказался плачевным, но это уже отношения к делу не имеет). Узкий межскальный Фермопильский проход изображали стены коридора, в которых более одного человека поместиться просто не могло. Так что Мефодию только и оставалось, что устранять противников в порядке очередности их нападения.

Памятуя о своих провальных попытках вступать в поединки с гопниками, Мефодий знал, насколько болезненными порой бывают удары противника (да и инцидент с празднованием чужого праздника был еще свеж в памяти). Однако теперь было довольно занятно получать в лицо увесистые удары от специалистов по зубодробительным наукам и при этом не только оставаться на ногах, но и сохранять трезвость рассудка. Следует уточнить, что это были лишь те редкие удары, какие доходили до цели; обычно же все они либо промахивались, либо элегантно отбивались Мефодием в стороны.

Когда же Мефодию надоедало однообразное фехтование на кулаках с очередным противником, он небрежно выталкивал его из коридора и освобождал дорогу следующему жаждущему его невинной крови. В конце концов, достаточно исследовав возможности обновленного организма, Мефодий легкими, по исполнительским меркам, оплеухами выпроводил назойливых гостей вслед за их лысым командиром. Повылетав из квартиры, те изобразили на заплеванном кафеле подъезда нечто похожее на картину Васнецова «После побоища Игоря Святославовича с половцами».