Тоскана осталась позади. Пейзаж Умбрии был более плавен. Поезд долго шел по берегу Тразименского озера. Потом показался Орвьето, расположенный на высокой горе, где стены домов обрывались прямо в пропасть.

— Красиво, не правда ли? — повернулась к нему дотоле демонстрировавшая лишь изящный профиль соседка.

— Необычайно, — любезно согласился Поль.

На самом деле ему были глубоко безразличны и эта красивая дама (никогда не путать дело с бездельем — был один из его девизов), и маленькая бурная речка, куда-то торопящаяся метрах в ста от железнодорожного полотна.

— Это Тибр, — пояснила соседка. — Удивительно, здесь он такой маленький.

— Да, удивительно, — любезно согласился Поль, сморщив в улыбке обожженное африканским солнцем лицо.

Ситуация складывалась простая и одновременно сложная. Волей случая, в результате жеребьевки, сегодня в Риме встречались московский «Спартак» — команда с хорошей репутацией в Европе, но не из фаворитов «ЕвроТОТО» — и никому неизвестная римская команда второго дивизиона «РимСпорто», которая если и была чем-то отмечена, так только тем, что ее владелец местный фабрикант Тино Пинетти недавно купил для своей команды очень приличного нападающего, аргентинца с далекими итальянскими корнями по прозвищу «Тутти».

Но у «Спартака», и так имевшего хорошо сбалансированный состав, совсем недавно, кроме уже проявившего себя Робсона, появился новый бразилец, талантливый и честолюбивый Маркус.

Тысячи римских тиффози волновал вопрос: кто окажется результативнее, Маркус или «Тутти».

Верду же волновало другое: что лучше: убрать Маркуса или не дать выступить в матче Робсону? Ранее в его плане фигурировал еще и Тихонов, но он облегчил задачу наемнику, незадолго до матча неожиданно покинув команду. В России об этом говорили много, но Поля сие уже не волновало. Этот стремительный паренек с короткой стрижкой ему даже нравился. Ничего личного. Он убрал бы его, если бы этого потребовали интересы дела. Ему порученного дела. А так — нет его, и слава Богу.

За окнами вагона появился Лациум. Горы отступили вдаль. По мере приближения к Риму пейзаж становился все более свободным и спокойным, без резких линий и рваных ритмов.

— Проще всего было бы добавить в пищу спартаковцев слабительного, — усмехнулся себе под нос Верду.

— Я с вами согласна, — прощебетала соседка. — Действительно забавная роспись.

Поль, вежливо кивнув, продолжал улыбаться. Это было бы смешно. Но сия акция легко раскрывается. Результаты матча будут аннулированы. Да и подобраться к системе питания футболистов будет непросто, — их тренер крайне осторожен.

«Тутти» в последних играх второго дивизиона Италии не уходил с матча без двух-трех мячей. Спартаковцы — Титов, Робсон, Маркус редко забивают больше одного мяча за игру. Но у итальянцев один классный забивала, а у спартаковцев забить может любой. Тот же Парфенов.

И все же командировка в Рим казалась Верду легкой — своего рода «римские каникулы».

Подстроить автокатастрофу тоже можно, но сложно. Команда ездит компактно, по одному перед матчем не бродят. А всю команду угробишь — теряется интрига. Попробовать купить? Кого? Тренера — бесполезно. Игроков — маловероятно. Кого-то из сотрудников стадиона? Чтобы подложили кнопку в бутсу Ширко? Детский лепет.

Конечно, убить человека — для Верду не проблема. Но убивать этих симпатичных парней не хотелось, и слава Богу, что этого от него пока хозяин и не требовал. Его задача — помешать победе «Спартака».

Только и всего.

Причем в расходах Поля не ограничивали.

А это значит, что объектом его командировки становился прежде всего судья.

Скольких судей, судивших матчи «ЕвроТОТО», он уже купил? Не пересчитать. А скольких запугал? Тоже порядочно. Тех же, кто не оценивал адекватно сделанное им предложение, приходилось убивать. И жаль Полю этих придурков не было. У человека всегда есть выбор. И делает его он сам.

Стремительно пронесясь мимо руин храма Минервы Медики, поезд устремился к вокзалу Термини.

Выйдя из вагона, приветливо кивнув назойливой попутчице, Верду покинул ультрасовременный, построенный из бетона и стекла вокзал, не обратив никакого внимания на соседствующие с ним развалины терм Диоклетиана.

Пройдя метров двадцать, он остановился, чтобы прикурить от золотого «Ронсона» черную длинную крепкую сигарету — новый «Голуаз».

Рядом остановился пожилой потный господин с тяжелым портфелем. Он поставил портфель на асфальт и по-итальянски обратился к Полю:

— Позвольте прикурить.

Не знавший итальянского, Поль понял по его суетливым движениям, что нужно толстяку, и щелкнул «Ронсоном».

— Команда остановилась на загородной вилле Тино Пинетти. Тино гарантировал безопасность команды миллионом долларов, положенных в банк «Рома ди Рома», — плавно перейдя на французский выдохнул толстяк.

— Хорошая охрана?

— Более чем. Тино...

— Я знаю Тино. Транспорт?

— Автобус «мерседес», бронированный, в сопровождении...

— Судья?

— Швед Грин Ларсен.

— Репутация?

— Неподкупен.

— Неподкупных судей не бывает. Боковые?

— Грек Микос Леонидис и венгр Ласло Мадьячи.

— Что есть на них?

— Леонидис недавно женился на известной афинской модели, нуждается в деньгах.

— Венгр?

— Деньгами не очень интересуется...

— Весь вопрос в сумме. Большими деньгами интересуются все.

— Есть зацепка. У него отец погиб в Будапеште в 1956 году. Он был в «Клубе Шандора Петефи». Предполагается, что погиб от рук русских.

— Столько лет прошло, — кисло поморщился Поль. — Семейное положение, недвижимость?

— Да, кстати, есть загородный домик, что-то типа шале, в Карпатах. Но за него все выплачено. И есть дом на Балатоне. Тут предстоят большие выплаты.

— Сколько?

— Осталось тысяч 20, в пересчете на доллары. Но он часто судит международные матчи. Выплатит года за три-четыре.

— А ждать никто не любит. Это уже другое дело. А то — «Клуб Петефи»... Кого сегодня в Европе волнуют старые распри? Деньги правят миром, мой друг, деньги. Кстати, откуда вы научились так хорошо говорить по-французски...

— По-французски нужно было сказать: «Где вы научились...» Да, язык вашей родины мне знаком в совершенстве. Я десять лет просидел во французской тюрьме, пока меня не выкупил наш хозяин.

— За что сидели? — равнодушно поинтересовался Верду.

— Мошенничество, — скорбно потупился старый римлянин. — Продавал стразы под видом брильянтов.